Чарльз Робертс - Каменный век
И не успели люди прийти в себя, как на поляне появился огромный мамонт с высоко поднятым хоботом. За ним, круша деревья и кусты, следовали две самки с маленьким детенышем.
Мамонты фыркали: они явно были чем-то встревожены. Длинными острыми бивнями они прокладывали путь в кустарнике, сметая все, что попадалось на пути.
У Копчема от ужаса перехватило дыхание.
Мамонты прямо направляются к тому месту, где люди устроили привал. Еще немного — и все погибнут под могучими ступнями гигантов.
Внезапно из кустарника выскочил огромный тигр и вонзил свои длинные саблевидные клыки в детеныша мамонта.
Охотники в страхе разбежались, среди кустов мелькали только их спины.
Тигр убил мамонта и водрузил на него свои передние лапы.
Он был готов растерзать всякого, кто помешает ему. Страшный рев сотрясал всю округу, возвещая победу хищника.
Копчем, воспользовавшись замешательством, решил бежать. И он побежал, почти теряя сознание, спасаясь не только от зверя, но и от людей.
Он споткнулся о корень, упал, но тут же поднялся и бросился вперед, боясь, что тигр гонится за ним. Наконец, совсем обессилев, он повалился на землю. Голова болела, тело ныло, он весь дрожал от ужаса.
Отдышавшись, Копчем поднялся и медленно побрел куда глаза глядят. Теперь он будет действовать осмотрительно. Теперь его не проведешь!
Но как здорово снова почувствовать себя свободным!
Теперь надо найти свое племя. Бельчонка, Жучка и остальных ребят. Хоть иногда они и ссорятся, но в общем-то очень дружны.
За племенем
Ноги у Копчема болели. Ему хотелось прилечь, но он чувствовал, что не сможет встать.
«Добраться хотя бы до тех черных елей! — мечтал мальчик. — Здесь так мокро и так тяжело вытаскивать ноги из болота!»
По дерну идти гораздо легче. А сколько кругом черники! Она еще незрелая, но голодный мальчик не замечал этого, отправляя в рот полные пригоршни ягод.
«Гирлиу, Гирлиу!»
«Это кричит куропатка», — решил Копчем, продолжая собирать ягоды. «Гирл-гирл!»
Пройдя несколько шагов, он наклонился, чтобы сорвать спелую землянику, и чуть было не наступил на птицу. Несчастная прижалась к земле, уставившись черными, как бусинки, глазами на мальчика. Стоило Копчему пошевелиться, и куропатка, взмахнув хвостом, мгновенно исчезла в траве.
— Не бойся, Копчем тебе ничего не сделает! — крикнул мальчик.
Но ее и след простыл.
Невдалеке заколыхалась трава, хотя ветра не было.
«Что-то живое там копошится», — подумал наблюдательный мальчик и в ожидании застыл на месте.
И в тот миг, когда лиса подпрыгнула в траве, ввысь взметнулась целая стая куропаток.
Испуганные птицы, шумно трепыхаясь, тяжело опустились где-то за сосновым бором.
Копчем проглотил еще несколько ягод и двинулся дальше. На берегу мелкого озера, поросшего тростником, он остановился.
Одна утка пролетела совсем близко от него и уселась на ольхе. И только тогда Копчем заметил на дереве гнездо. «Что это утка делает в вороньем гнезде?» — подумал Копчем и тотчас полез на дерево. Ольха была ветвистая, и мальчик без особого труда добрался до гнезда. Утка, заметив Копчема, начала беспокойно ерзать в гнезде, и маленькие утята попадали вниз. Так бывает всегда: мать скорее выбросит из гнезда своих птенцов, чем позволит их взять.
Мальчик слез с дерева и подобрал утят. Их было много. В действительности их было семь, но до семи Копчем не умел считать. До пяти еще куда ни шло, но все, что было больше пяти, было уже «много». Никто в племени не умел считать больше чем до пяти.
Насытившись, Копчем с удовольствием облизнулся.
К вечеру он добрался до скалистого ущелья. Здесь он наверняка найдет место для ночлега в одной из пещер, где тепло и безопасно.
Пробираясь между скал, мальчик наконец заметил пещеру и решил ее обследовать.
Но едва Копчем просунул руку в отверстие, как услышал злобное рычание… Похоже, что медведь пробудился ото сна…
В глубине пещеры блеснули два зеленых глаза, потом послышалось фырканье, ворчанье, и своды пещеры содрогнулись от оглушительного рева. Испуганный мальчик свалился вниз.
Что произошло дальше и какого зверя он потревожил в пещере, Копчем не знал. Он бежал что было мочи, стараясь поскорее укрыться в кустарнике. Ничего себе, чуть было не угодил в лапы к медведю! Бр-р! А что, если это был страшный хозяин земли — лев? 0-е! Еще немного — и Копчему не пришлось бы заботиться о ночлеге!
Отдышавшись, мальчик решил продолжить поиски. Ему удалось найти совсем небольшую пещеру. На этот раз он был осмотрительнее: сначала бросил в пещеру камень и, убедившись, что внутри никого нет, забрался в нее.
Заложив вход камнями и ветками, Копчем свернулся клубочком и через минуту уже спал крепким сном. Не разбудил его даже рев дикого зверя, разорвавший тишину ночи.
Утром, проснувшись, Копчем высунул голову из пещеры и огляделся. Кругом стояла тишина.
Мальчик вылез наружу, потянулся, перекувырнулся через голову и зашагал дальше.
Выбравшись из ущелья на плоскогорье, он заметил невдалеке двух волков. Волчица отгоняла волка от логова — это Копчем сразу понял!
Наверное, где-то рядом спрятаны ее детеныши и она боится за них. Ведь волк может их съесть!
Пройдя еще несколько шагов, Копчем заметил трех маленьких волчат, игравших перед логовом. Были они желтые и мохнатые, с яркими глазами и острыми мордочками.
Копчем лежал за кустом и наблюдал, как волчата дерутся из-за червя. Один его проглотил, а другие повалили обжору и кусали за уши и нос. Откуда-то вылетела большая стрекоза и неподвижно повисла в воздухе. Один волчонок подскочил, но стрекоза тут же взвилась ввысь. Волчата размахивали лапами, пытаясь поймать ее, они спотыкались, переваливаясь друг через друга.
«Где им поймать стрекозу! — размышлял Копчем, посмеиваясь над неискушенными зверенышами. — Червя легко поймать, потому что он лежит и спит. Хуже дело обстоит с жуком — он ползает. А еще труднее поймать мышь — она бегает. Ну, а для того чтобы поймать то, что летает, вам, дорогие мохнатики, еще многому придется учиться!»
И вдруг Копчема осенило: а не поймать ли ему одного волчонка? Мальчик даже вспотел от этой мысли, так она его обожгла. Пытаясь поближе подползти к волчатам, он неловко задел камень, и тот с шумом повалился. Волчата замерли, ожидая, что будет дальше. Они, наверно, решили, что это мать их возвращается с охоты и несет им пищу.
Копчем, поняв, что ему не удалось подобраться незамеченным, выскочил из кустов и, схватив одного волчонка, крепко сжал его в объятиях. Остальные волчата скрылись в норе.
Однако волчонок был не из робких: ударив мальчика лапой, он вырвался из его рук и исчез следом за другими. Огорченный Копчем показал ему язык и пошел своей дорогой.
Теперь он шагал по плоскогорью в сторону гор. Может быть, сверху он скорее обнаружит следы своего племени?
Но что это? В траве что-то мелькнуло. Заяц!
Копчем пустился вслед за ним, схватил и только тут увидел, как в сторону отскочила ласка. Заяц был раненый. Копчем взял его за задние ноги и несколько раз ударил головой о землю.
Это будет жаркое что надо!
Только бы найти своих, тогда он испечет зайца на костре. Только бы найти! Мальчик с надеждой оглядывался по сторонам, но нигде не было ни людей, ни дыма от костра.
Копчем уселся под сосной, положил зайца перед собой и задумался.
И вдруг — скок! С дерева соскочила рысь, схватила зайца и, заворчав, исчезла в кустах…
Копчем от испуга даже вскрикнуть не успел. Опомнился, когда рысь уже скрылась в лесу.
«Ах, ты разбойница! — Мальчик погрозил похитительнице кулаком, но все было напрасно, заяц был потерян. — Если бы у меня в руках была хоть палка!» — сокрушался Копчем.
Вечером Копчем устроил себе ночлег в старом дупле. Это было немного неудобно, но что поделаешь, другого выхода нет, да к тому же Копчем вообще привык спать, свернувшись клубочком. Так ему было теплей.
Долго не мог он уснуть и чуть не расплакался, вспомнив родное племя. Ему так не хватало товарищей! Он был один, совсем один среди окружающего его бескрайнего мира.
Возвращение
В племени Копчема воцарился голод. Напрасно пытались охотники выследить какую-нибудь добычу. Не потеряй они тех оленей, еды им хватило бы на много-много дней. Укладываясь спать, голодные охотники долго посылали проклятия пришельцам, отобравшим у них добычу.
Нашлись и такие, которые начали ворчать на Сына Мамонта, обвиняя его в малодушии и трусости. Не следовало отдавать оленей, нужно было вступить в бой с чужим племенем. Но старый Космач прикрикнул на ворчунов: он считал, что Сын Мамонта поступил правильно.
