Скотт Вестерфельд - Голиаф
— Теслы, — подтвердил лори, примеряя усы к своей мордахе.
— Я пытался дойти до капитана, мэм, — сказала Дэрин. — Мистер Малоне находится сейчас в несколько щепетильном положении. За ним по следам идут люди Херста.
— А как же им не идти. — Доктор Барлоу погладила своего лори, который сейчас гордо позировал с усами. — Эта земля — частное владение, что делает этого человека нарушителем.
Дэрин с досадой застонала: ну уж у ученой-то леди откуда такая щепетильность? Или ей те статьи про Алека тоже против шерсти?
— А, так вот на что вы делаете упор? — Эдди Малоне, подтянув стул, сел напротив нее. — Так вот, позвольте вам, доктор, кое-что сказать. Вам вряд ли стоит иметь дело с этим самым Херстом. Из его друзей-воротил некоторые пахнут прескверно.
— Я бы сказала, сэр, что определенный душок — неотъемлемый атрибут вообще всей прессы.
— Ха! — Малоне хлопнул по столу так, что лори подскочил. — Эк, вы меня поддели! Но есть атрибут, а есть полный капут. Одни из нас с душком, а другие откровенно опасны. К примеру, малый по имени Филип Фрэнсис.
— Мистер Фрэнсис? — удивилась Дэрин. — Я с ним вот только что познакомился. Он руководил наземным персоналом.
— Не персоналом он руководит, — саркастично поправил Малоне, — а киностудией «Херст-Пате». По крайней мере, так многие думают. — Он придвинулся ближе и вкрадчиво добавил: — Только они того не знают, что настоящая его фамилия не Фрэнсис. А Дифендорф.
Возникла пауза, которую тоненьким возгласом нарушил лори:
— Жестянщики!
— Он германский агент? — спросила Дэрин.
Малоне пожал плечами:
— Родился в Германии, это точно. И что шифруется, это факт!
— Многие из тех, кто переехал на жительство в Америку, действительно меняют свои имена, — заметила доктор Барлоу, постукивая по столу пальцами. — Но опять же, не все в качестве профессии избирают пропагандистские фильмы.
— Точно, — согласился Малоне. — Вам должно быть известно, как Херст в своих газетах и кинохронике поносит Британию, да и дарвинизм тоже. И вдруг ни с того ни с сего он встречает вас с распростертыми объятиями, расшаркивается и любезничает. Не странно?
Дэрин повернулась к доктору Барлоу:
— Нам надо сказать об этом капитану.
— Я сама все должным образом доложу. Мистер Шарп, — ученая леди изящно махнула рукой на чайную утварь, — вы можете все это прибрать, а вас, мистер Малоне, я попрошу пройтись со мной. Если капитан уже закончил свой бенефис, то, может, он уделит нам пару минут. И тогда я попробую донести до него суть вашего довода: не складывать все яйца в одну корзину.
— Мадам, — великосветски сказал репортер, вставая со стула, — я думаю, мы понимаем друг друга. — Дэрин он дружески хлопнул по спине: — А вам, Шарп, спасибо за помощь во всем этом. Нет, правда.
— Рад стараться, — сказала Дэрин, собирая чашки и блюдца и мысленно радуясь: как все-таки удачно, что удалось вот так натолкнуться на ученую леди. Знаменитым Теслой все на борту были словно околдованы, а этот Херст со своими кинокамерами и газетами мог все только усугубить.
Но затем произошло нечто крайне непредвиденное. Когда Малоне отодвигал перед доктором Барлоу стул, лори озорно кинул усы в чайную чашку, вызвав недовольство Дэрин. Она, не раздумывая над последствиями, показала зверку язык.
— Дэрин Шарп, — сказал тот с плеча идущей к двери ученой леди. И был очень даже доволен собой.
ГЛАВА 24
Уильям Рэндолф Херст, безусловно, знал, как принимать гостей. Его столовая напоминала залу средневекового замка, с гобеленами на стенах и фресками из библейских сюжетов на потолке. Люстры были из венецианского стекла шестнадцатого века, но мерцали крохотными электрическими огоньками; мраморный же камин был такой величины, что Алек мог при желании войти в него не нагибаясь. Все это кричаще пестрое и какое-то надерганное, как будто декораторы Херста до этого порыскали по Европе, хватая весь этот антиквариат без разбора и без торга. Обед тем не менее был поистине безупречен. Омар Вандербильт, жареные рябчики с салатом d’Alger, куропатка шофруа, а на десерт сюксе де глас в форме Гранд-Отеля. По сути, это была первая приличная трапеза, которую Алеку довелось вкушать со дня побега из дома. Бовриль пунктуально отведал каждое блюдо и теперь, свернувшись клубком, дремал на высокой спинке стула хозяина, хотя ушки у него были по-прежнему навострены и временами подергивались.
Официальные обеды и ужины с родителями Алек терпеть не мог, но здесь все обстояло совсем по-иному. Ребенком ему не позволялось и слова вымолвить, едва речь за столом заходила о политике; здесь же он был в центре дискуссии. За столом на тридцать персон Алек сидел от мистера Херста по правую руку. Тесла сидел по левую, рядом с ним капитан, а дальше по убывающей тянулись офицеры «Левиафана». Доктор Барлоу с уязвленным видом сидела на дальнем конце стола с прочими дамами — одна репортер, остальные киноактрисы. Перед обедом Алеку устроили с ними знакомство под объективами кинокамер; жужжащим машинам актрисы улыбались как старым друзьям. Дэрин как простому члену экипажа путь сюда был, разумеется, заказан.
На завершающей фазе трапезы мистер Херст высказал свои взгляды на войну:
— Вильсон, разумеется, сплотится со своими британскими друзьями. Он не будет протестовать, если королевский флот блокирует Германию. Но если германские субмарины сделают что-либо подобное с Британией, он покажет характер!
Алек кивнул. Президент Вильсон, насколько помнится, с Юга и дарвинист по воспитанию.
— Но он заявляет о своем стремлении к миру, — заметил граф Фольгер. Он сидел напротив старшего офицера «Левиафана», достаточно близко для участия в беседе. — Вы ему верите?
— Разумеется, граф. Единственно приличная в этом человеке черта — это то, что он желает мира! — Херст всадил в свой десерт ложечку. — Представьте, что будет, если изберут этого ковбоя Рузвельта. Да наши парни будут там уже назавтра!
Алек мельком глянул на капитана Хоббса, который с вежливой улыбкой кивал. Сомнения нет, британцы, если им удастся это как-то обставить, будут рады, чтобы американцы дрались на их стороне.
— Эта война рано или поздно втянет в себя весь мир, — сумрачно сказал мистер Тесла. — Вот почему мы должны положить ей конец уже сейчас.
— Именно! — Херст от души хлопнул его по спине, вызвав у изобретателя недовольную гримасу, но хозяин не обратил на это внимания. — Мои кинокамеры, фотоаппараты и газеты будут сопровождать вас на каждом шаге вашего пути. К тому времени, как вы доберетесь до Нью-Йорка, обе стороны получат надлежащее предупреждение, что пора остановить это безумие!
От Алека не укрылось, что улыбка капитана Хоббса при упоминании «обеих сторон» чуть застыла. Понятно, оружие Теслы против Лондона применимо так же легко, как против Берлина или Вены. Быть может, британцы вынашивают планы насчет того, чтобы этого не произошло?
— Хочется верить, что мир найдет мое изобретение полезным, — просто сказал мистер Тесла, — и не усмотрит в нем причин для страха.
— Во всяком случае, дарвинисты, — прозрачно намекнул капитан Хоббс, поднимая бокал. — За мир.
— За мир! — возгласил граф Фольгер, и Алек поспешил его поддержать.
Тост подхватили все собравшиеся, а когда официанты шагнули подлить джентльменам еще бренди, Бовриль сквозь сон что-то пробормотал. Честно говоря, у Алека были сомнения, что кто-либо из американских гостей всерьез переживает о войне за тысячи миль отсюда.
— Ну, так давайте поговорим всерьез, капитан, — сказал мистер Херст. — Где вы будете делать остановки на пути в Нью-Йорк? У меня есть газеты в Денвере и Уичито. Или вы будете залетать лишь в крупные города вроде Чикаго?
— Гм. — Капитан аккуратно вернул свой бокал на стол. — Боюсь, мы не будем останавливаться ни в одном из этих мест. Нам не разрешено.
— «Левиафан» — корабль одной из воюющих держав, — пояснил Алек. — В нейтральных портах он не может находиться больше суток. Мы просто не можем лететь через вашу страну и останавливаться, где вздумается.
— Но в чем тогда смысл рекламной кампании, если вы не останавливаетесь на показательные рауты! — воскликнул Херст.
— Это вопрос, отвечать на который вне моей компетенции, — сказал капитан Хоббс. — Мне приказано просто доставить мистера Теслу в Нью-Йорк.
Тут подал голос граф Фольгер:
— А как вы, интересно, намереваетесь это сделать, не пересекая Североамериканские Штаты?
— Есть два варианта, — ответил капитан. — Мы планировали идти на север — Канада как-никак часть Британской империи. Но после того как шторм отнес нас сюда, мы сделали вывод, что проще маршрут через Мексику.
Алек нахмурился. Об изменении плана его никто не извещал.
— А Мексика разве не нейтральная страна?
