Сергей Плотников - Паутина Света
— Звучит наивно, знаешь ли! — Усмехнулась змейка, и столько эмоций было намешано в этой грустной улыбке, что, возможно, только Хироэ и разобралась. — Но я хочу посмотреть, что у тебя получится.
— А теперь, когда вы уже договорились, какая должность будет у меня в твоём тайном обществе, Ютоо-куууун?
Хироэ! Ну нельзя же так, грязными сапогами в такую красивую картинку лезть! Не забыл я про тебя, зря, что ли ты тут сидишь и слушаешь во все уши?! А вот Ринко, похоже, забыла, аж подпрыгнула!
— Должность главы аналитического отдела тебе подойдёт? — В тон предложил я стриженной. — Только мне пока не чем платить тебе зарплату. Не хочешь подождать, пока «тайное общество» перейдёт из разряда слов во что-то более вещественное?
— Ха, нашёл дуру! Лучше я сейчас «выйду на работу» и сама себе назначу зарплату… знаешь ли! — скопировала голосом интонации Мизучи Хироэ.
Бедная Ринко! Такой ошарашенный взгляд! Вот так, тихо-мирно беседовали о высоком, и тут бах! — «тайное общество». Всё-таки Хироэ такой ещё ребёнок, несмотря на все её способности… кажется, эту фразу можно применить ко всем четверым участникам «шоу».
— Кажется, подобные договоры принято закреплять так. — Довольная Канаме принесла с кухни свой «подарочный» пакетик и… вытащила из него четыре тонкостенные небольшие фарфоровые пиалы. И маленькую, всего сто грамм, бутылку элитного (без всяких кавычек! Я видел, сколько это в супермаркете стоило!) сакурового нектара.
— После такого даже я думаю, что нам не помешает, — пробормотала Ринко себе под нос, но все услышали.
Хироэ потянулась сама разлить ликёр, но Сидзука отобрала у неё бутылку, и очень быстро разлила тягучую, густо-розовую жидкость на четыре совершенно равные части. Не знаю, как кому, а мне вспомнился «дядя» Лёня, мой сосед по лестничной клетке в далёком «там»: то ли он тоже был демоном, то ли магом воды. Навык демонстрировал абсолютно идентичный!
— До дна! — предупредила Хироэ. — Ну. Кампай!
Жидкость скатилась по языку, приятно пощипала по дороге пищевод и угнездилась в желудке, разрастаясь мягким, тёплым комком. Напряжение, оставшееся после переговоров, сразу спало. «Проявились» звуки распевающихся цикад за окнами, мягкий свет уличных фонарей, включившихся, что бы разгонять надвигающуюся темноту. Уже полдвенадцатого ночи! Вот блин, посидели, поужинали!
94
— Думаю, нам пора по домам, — кивнула на Хироэ Ринко. Время позднее, а спать пол дня в единственный выходной — это перебор.
— Я не поеду, лень! — Похоже, перетрудившийся на ниве умственного труда Канаме ликёр единственной немного «вдал» по мозгам. — Завтра всё равно выходной, маме сейчас позвоню. Пустишь и меня переночевать, Юто-куууун? Или мне теперь называть тебя — босс?
Так, «пятому столику больше не наливать»! Блин, как можно умудриться захмелеть от двадцати пяти грамм пятнадцати градусного ликёра? Или Хироэ себя просто «отпустила», и это — откат?
— Ну уж нет уж! — Ринко, доведённая приколами этого дня, просто подхватила стриженную под локоток, и потащила к двери на улицу как муравей — гусеницу. — Я о ней позабочусь, Юто! Завтра зайдём, на завтрак.
Помахав Ринко рукой, я закрыл дверь на ключ и обернулся к несколько безучастной Сидзуке, которую, несмотря на всю её выносливость, нервные события дня видимо всё-таки эмоционально измотали.
— Пойдём, я открою тебе вторую спальню и выдам футон. А посуду помоем завтра, ничего страшного. Действительно, спать пора!
Интерлюдия 10
Дом Амакава. Сидзука на футоне
Змея лежала, уставившись в потолок. Жизнь — сложная штука, и нет-нет, да и поставит перед тобой такой выбор, что лучше вообще не выбирать. Один раз за неё всё решил страх. Второй раз была ненависть, и трупы врагов оказались вморожены в лёд на дне горного озера… Третий раз — было отчаяние, и только вмешательство Пожирателя Трупов заставило её включиться в битву духов против духов… одних разумных духов против других. И вот, неожиданно, она получила «четвёртый раз». И от кого? От трёх детей, один из которых потомок Амакава (умом она это понимала, но не чувствуя в детёныше ни капли силы экзорциста, сердцем так и не смогла принять), вторая — ущербная ветвь Якоин… которая без всякой магии «вскрыла» её природу, и третья — обычная девочка… с Благословением в волосах.
Мизучи проклинала своё недобитое никакими свалившимися на неё испытаниями любопытство: ну зачем, зачем она решила выяснить что-то дополнительно про странного паренька, встретившегося ей в заповеднике. Тоже мне, «шпион». Сама себя подговорила сходить и проверить, ясное дело, что шпионы полиции из отдела борьбы с проявлениями и сектами пошлют боевую группу, человека три-пять, которые и разведают, и выбьют всех, кого разведают. А почему не боялся Юто… потому что привык к духам, привык, как к своим друзьям, он действительно не видит разницы… и потому, что мог убить её в один удар. Просто один поглотитель магии. Связать всю ману своей странной силой, которая не магия, в теле из воды — и змея попалась. Вода растечётся и она просто умрёт, даже не заметив этого, может, правда, успеет переместиться… а может — и нет. Те перемещения возле оврага… они имели смысл. Юто готовился бить на поражение, но она не напала, и он тут же успокоился. Наивный ребёнок… сумевший заманить старую циничную Мизучи в свой дом, откуда даже не выбраться, если только не открыть дверь или окно… что мучительно хотелось сделать. Бежать, бежать оттуда, где тебя отогрели! Бежать, где опасность неизвестно с какой стороны. Бежать, бежать, судорожно перебирая ногами, оттуда, где три пары детских ручонок уже надломали твою судьбу… и завтра обязательно доломают.
Невозможно! Стать неотличимой от человека? А вот и возможно. Только нужен маг-не маг, экзорцист, вышедший из клана добровольно (ну пусть он формально не выходил — за него родители сделали). Экзорцист мечтающий о мире, не о славе.
Проклятие! Она проговорила с Юто на тему нового мира минут десять, и не нашла нестыковок Такое впечатление, что он думал над этой проблемой всё время со смерти родителей… очень, очень странной смерти. Юто — как она. Юто — как отражение её в воде. Полная противоположность… и шанс, нелепый, немыслимый шанс на надежду! Наверно, её сознание отвердело и засохло за столько времени, немыслимое дело, аякаси, аспект воды, демон, Богиня Рек, она не смогла мыслить широко, как один пацан. Даже недо-якоин была под впечатлением… явно не её работа.
Завтра Юто — Мизучи не нравилось называть клановую фамилию — пообещал изготовить для неё комплект амулетов, полностью перекрывающих ауру. Завтра она сможет взглянуть на жизнь людей изнутри, по настоящему, а не как на картинку в книжке с иллюстрациями.
Мизучи тихонько застонала и вцепилась пальцами в края футона. Не убегать, только не убегать, мать твою! Семью убитую… Только не просрать единственный хрупкий шанс, что смерть их в итоге не останется просто эпизодом в бесконечной войне. До рассвета оставалось ещё три часа.
Иногда разум людей порождает таких чудовищ, что все подкроватные монстры бегут, не оглядываясь и теряя заначенные вторые носки!..
Интерлюдия 11
Дом Кузаки, постель Ринко Кузаки, 6.40 утра, воскресенье
…а сон разума вызывает панический страх даже у чудовищ людского разума.
Конечно, Ринко, притащив усталую подругу с Дня Рождения Юки, получила разрешение оставить её дома. В отличии от полупустого дома Амакава, у Кузаки все комнаты были распределены. А потом — футон на пол, и спите, девочки, в одной комнате. Кто же знал, что короткостриженная ещё и лунатизмом страдает? Хорошо, что не ночным энурезом!
Короче говоря, на момент пробуждения Ринко обнаружила лежащей себя почти поперёк кровати, а на себе — ноги Хироэ в выданной из запасов Кузаки-младшей пижаме. Головой Канаме умудрилась во сне лечь в обратную от подушек сторону. Поверх этой конструкции из тел более-менее ровно лежало ринкино одеяло, и довершал композицию Ранмару, кот семьи Кузаки, отъевшийся щекастый полуторагодовой кошак. Естественно, котик выбрал место геометрического пересечения девчачьих тел, утяжеляя ещё немного и так не из ваты сделанные ноги Хироэ. А сама Хироэ жизнерадостно… храпела!
Живот и спина Кузаки совершенно не одобрили новый метод спать, и болели несколько сильнее, чем бывает после интенсивной тренировки, что отнюдь не добавило их владелице голубиной кротости. Поняв, что заснуть уже не выйдет, девочка выбралась из-под кучи-малы тел, шуганула Ранмару, и задумалась, что бы такого сделать с этой пигалицей за вторжение в личное пространство: уши, может, потереть? Храпит как ни в чём не бывало! А может, пощекотать? Улыбается во сне, зараза такая! Ах, так! Ринко подхватила с тумбочки, где всегда оставляла на ночь стакан с водой и набрала всё содержимое в рот. Пфешшш! Прямо в лицо несносной девчонке!
