Сыщик Бреннер - Шенгальц Игорь Александрович

Тут же раздался второй взрыв — сильнее первого, и стены затряслись вновь. На этот раз меня швырнуло вперед, я все же упал на колени, но тут же встал на ноги.

Слева от меня в некогда сплошной стене образовалась изрядная дыра. Оттуда шагнул невысокий человек изящного телосложения. Лицо человека разглядеть было невозможно — его голову закрывало сплошное, как шлем, подобие маски с отверстиями для глаз. А в руках он держал двойник моего «дырокола», только крупнее, размером с ручной пулемет.

Вновь прибывший не раздумывая направил свое оружие на «страуса» и выстрелил. Точнее, самого выстрела я не услышал, но вполне смог полюбоваться его последствиями. «Страус» пошатнулся, накренился еще сильнее на правый бок и слегка задымился.

Пулемет превзошел своей пробивной силой даже мой ручной «дырокол».

Все случилось за несколько секунд.

Человек в маске, едва сокрушив «страуса», замахал мне рукой, призывая следовать за ним, и скрылся в дыре. Стрелки уже поднимались на ноги, поэтому я не заставил просить себя дважды.

Подскочив к пролому в стене, за которым оказался узкий проход, я побежал за своим спасителем, который, не теряя времени даром, уже успел отойти шагов на пятнадцать.

Минут через двадцать непрерывного бега, ободрав плечи о каменные стены, мы наконец остановились. Видимо, незнакомец решил, что мы уже достаточно оторвались от возможной погони. Мой спаситель, тяжело дыша, снял маску.

Что ж, день сюрпризов продолжался. Я видел ее лишь однажды, да и то не в лучшей форме и в бессознательном состоянии, но ошибиться было невозможно.

Арабелла Лямур — рыжая красавица, прима театра «Фантазия», подруга Костаса и будущая мать его ребенка.

Сейчас она, несмотря на видимую усталость, небрежность в одежде и грязь на лице, выглядела жизнерадостной. Она светло улыбнулась мне, откинула с лица прядь волос и сказала:

— Бреннер, ведь вас так зовут? Право, не стоит столь откровенно меня разглядывать! Я ведь могу решить, будто вы влюбились. А это весьма чревато, учитывая ваших прелестных близняшек, о которых я наслышана. И в ваш гарем я пока не собираюсь, хотя это и заманчиво. Да, я тоже рада видеть вас целым и невредимым…

XXI

«Бюро артефактов»

В подземных лабиринтах Белла ориентировалась прекрасно, но вела меня не наружу, что было бы логичнее, а куда-то еще ниже. Так мне казалось, хотя я довольно быстро запутался в хитросплетениях подземных ходов и полностью положился на свою спутницу.

Она шла впереди с факелом в руках, я же старался не отставать, держась настороже. Да, Белла спасла меня, но какие цели она преследовала, я не знал. С прямыми расспросами я решил повременить, поэтому начал разговор с темы достаточно нейтральной:

— Я смотрю, «Механикс» успела многое создать…

— Это вы о чем? — удивилась Белла. — О туннелях? Так это не их работа, туннели существуют здесь многие сотни лет. Компания роет почти на поверхности. Есть туннели, которые уходят вниз на многие сотни метров!

— Невероятно! — поразился я. Прожив всю свою жизнь во Фридрихсграде, я и не слыхивал о подобных вещах. — И что, все они используются? Кем?

— Ну, некоторые, в основном самые верхние, используются секретными имперскими службами для своих целей, другие — преступниками и контрабандистами, третьи — частными лицами, которым известно о них… Сейчас, когда создается унтербан, многие туннели уничтожаются, другие войдут в систему метрополитена. Но, полагаю, останутся целыми и часть из тех, о которых почти никто не осведомлен. Секретные туннели.

— Любопытно было бы узнать, откуда вы так хорошо обо всем этом осведомлены?

— Об этом чуть позже, договорились? Вы все узнаете, поверьте. Сначала нам нужно добраться до места…

Я не стал спорить, но на всякий случай держал «дырокол» наготове. Белла оказалась не так проста, как я думал. И этот ее ловкий побег из лечебницы только добавлял странности происходящему. Поэтому я решил в случае опасности не церемониться и не учитывать тот факт, что девушка только что спасла меня от смерти. Пока же я шел за ней, выбора все равно не было: назад самостоятельно я бы вернуться не смог — непременно заплутал бы, а если бы вдруг каким-то чудом и отыскал нужную тропку, то вполне мог вернуться к тому, от чего бежал, — к стрелкам и железному «страусу».

Чего я совсем не понимал — это какую роль играла компания «Механикс» во всей истории. Совершенно невозможно, чтобы стрелки столь свободно распоряжались под землей, орудуя в залах, и ни охрана, ни инженеры не проявили бы к ним интереса. А если вспомнить «страуса», то все запутывалось еще больше.

Механическое существо, созданное для убийства, которым столь ловко управлял Шалимов, не могло оказаться там случайно. И кто знает, что еще хранили многочисленные коробки и ящики подземного зала. Можно спрятать целую армию таких «страусов», и никто их никогда не найдет, если не будет искать специально.

Когда я выберусь наружу, точнее, если я выберусь наружу, то обязательно натравлю на «Механикс» не только Семенова, но и парочку Жуков — Вульф: дело пахнет международной шпионской организацией, а это как раз их компетенция, вот и пусть расследуют. Пока же получается, что в городе под самым носом у полиции и всех возможных секретных служб империи преспокойно действует странная компания, обладающая уникальным вооружением и возможностями. Их люди совершают убийства и покушения, сами же чувствуют себя весьма вольготно, несмотря на объявленную на них охоту. А в том, что стрелки и «Механикс» связаны, я уже не сомневался. Да фирма еще и получает государственное финансирование за якобы подземные работы. Надо бы проверить, что за работы на самом деле они проводят!

Но масштаб поражал. Вполне возможно, что «Механикс» — обычная подставная компания, за которой стоят совсем иные люди. Обязательно нужно проверить тех, кто рекомендовал ее князю. Хотя могло статься, что великий князь, как говорится, ни сном ни духом. Всеми деталями контракта с «Механикс» занимались представители «Императорских железных дорог» — с них и спрашивать надо. Я не удивлюсь, если их просто подкупили или запугали. Заокеанские методы ведения дел всем хорошо известны.

Мы все шли и шли, не встречая по дороге никого. Хотя, как я знал, при подземных работах в туннелях постоянно находилось примерно восемь тысяч человек. Но мы продвигались иными туннелями — старыми ходами, иногда достаточно узкими. Стены здесь были выложены красным кирпичом, а пол — булыжником.

Наконец, когда я уже всерьез начал задумываться, а не лучше ли было остаться в зале со стрелками, мы свернули в очередной коридор-проход, заканчивавшийся тупиком. Беллу это обстоятельство ни в коей мере не смутило, она коснулась небольшого выступа сбоку, часть стены тут же ушла в сторону, и нам открылся секретный проход.

Коридор оказался длинным, но в итоге мы опять уперлись в каменную стену. Однако и тут Белла быстро разобралась с проблемой, и мы наконец попали в просторное светлое помещение, ничем не похожее на мрачные подземелья унтербана.

— Мы дома! Проходите, Бреннер, — гостеприимно улыбнулась Белла.

Дверь за нашими спинами закрылась, и я с любопытством осмотрелся.

Источники света были искусственными, но я не увидел ни ламп, ни факелов, ни прочих светильников. Свет проникал в помещение сквозь узкие щели в потолке, равномерно освещая зал.

Главным же было само помещение — подобных я еще не встречал, и чем больше таращился по сторонам, словно ребенок в кондитерской, тем отчетливее понимал, что сегодня я столкнулся с самым важным секретом в своей жизни.

Зал богатством интерьера, шиком и даже некоторой помпезностью мог бы соперничать с фридрихсградским филиалом Императорской библиотеки, где я недавно побывал вместе со Шварцманом. Лепнина на потолке, невероятно редкий светло-синий мрамор пола, дюжина витых колонн вдоль зала, изумительной работы мебель из черного дерева — кресла, столики и столы, резные стулья, шкафы с толстыми фолиантами. Другие шкафы — широкие и высокие, со стеклянными прозрачными дверцами и многочисленными полками, предназначались для хранения сотен экспонатов.