Александр Меньшов - Пройти лабиринт
— А вы его жалеете? Для всех он военный преступник, погубивший почти миллион…
— Но ведь он действовал под вашим руководством.
Эйдур протянул бокалы Игорю, а потом Лорхен. Она, хоть его и взяла, но пить не торопилась.
— Он действовал по приказу Корректоров.
— Имеющих полный карт-бланш! Вы задумываетесь над тем, что именно тогда натворили?
— Лорхен залпом выпила бренди и встала с дивана.
— Вы, Юрген, много не знаете и многого не понимаете…
— Так говорили еще во времена первой еретической войны, — Эйдур тоже залпом выпил спиртное и пристально уставился на Лорхен.
Та резко повернулась к Игорю, и приказала:
— Идем! Здесь мы свою миссию выполнили. Едем в Каир…
48.
Ему казалось, что он постоянно спит. Открывает на пару минут глаза и снова проваливается в ватную тишину.
Велор вдохнул прохладу полной грудью.
Неменяющийся пейзаж: туман, вода серого, даже стального оттенка, какой бывает глубокой осенью — все это навевало какую-то тоску.
И снова Велор провалился в сон.
Ладья, казалось, могла плыть вечно. Может, не стоило входить на ее борт, а дождаться появления Старичка-Боровичка? Велору думалось, что именно с его разрешения можно было трогаться в путь дальше.
И вообще, лабиринт ему представлялся не таким.
«Как там Михаил?» — эта мысль растормошила Велора. Он был уверен, что тот ушел сюда раньше.
Что-то затрещало, и ладья резко дернулась. Тело Велора по инерции полетело вперед.
Туман не торопился рассеиваться. Но все же стал реже.
Велор тяжело поднялся, стряхивая сонное состояние.
«Кажись, приплыли!» — пробормотал он, подходя на нос. Легкий ветерок раздернул занавесь тумана, обнажая песчаный берег.
Велор почувствовал, как он сильно продрог за время плавания.
«Человеку, в сущности, очень немного нужно. И прежде всего ему нужен огонь».
Эти слова, кажется, принадлежали Булгакову.
Велор огляделся по сторонам и спустился вниз.
Поесть не мешало бы. Только где эту еду взять?
В следующее мгновение что-то черное и твердое пролетело откуда-то слева и…
49.
Тьма медленно отступала. А с ней, откуда-то поначалу издалека, наползала тупая пульсирующая боль. Она жила где-то в районе затылка.
Веки будто весили сто пудов. Велор их с трудом расцепил, но перед глазами стоял лишь туман.
Боль стала сильнее, и вместе с ней в голове стало проясняться. Появился даже какой-то порядок.
Руки-ноги не хотели слушаться.
«Где это я?» — Велор попытался оглядеться.
Он лежал на земле в нескольких шагах от старой поросшей мохом сосны. С трудом повернув голову, он увидел справа четырех мужчин. Они сидели у костра и, судя по всему, ели. Руки были туго связаны. Да и ноги, скорее всего, тоже.
— Эй! — попытался крикнуть Велор, но горло пересохло и из него не вылетело ни звука.
Вместе с болью возвращался и рассудок. Мысли зароились. Глаза быстро отметили ориентиры в пространстве.
Кажется, эти четверо совсем не обращали внимания на Велора. Судя по всему это они его связали. И связали хорошо: руки затекли так, что Велор их не чувствовал.
— Эй! — голос у Велора проснулся.
Четверка обернулась, престав есть.
То, что они сказали, понять было трудно, но говор был очень близок к пониманию. Кажется крайний левый, тот, что выглядел моложе всех, сказал нечто вроде «очухался». Сидевший рядом с ним, вроде бы согласился.
Нужно было, первее всего, освободится от пут, — решил Велор, обдумывая ситуацию. Он увидел позади четверки огромные луки с колчанами стрел. Рядом лежали, кажется, тушки зайцев.
«Охотники… Это по своему хорошо… даже замечательно», — Велор сделал вид, что пытается сесть.
Это можно было сделать, в принципе, легко, но нужно было показать этой четверке, что он слаб.
Велор показал жестом, что хочет пить.
Разрешение дал самый крайний справа. Он выглядел старше их всех и… Велор прищурился, пытаясь еще раз осмотреть охотников… Точно, он не только был старшим среди них, но, по-видимому, был либо их отцом, либо старшим братом. Все четверо имели ряд одинаковых физических признаков: толстый нос, разрез глаз, размер ушей.
Семья. Определенно семья…
А тот дед все же их отец… Царь-отец и его три сына.
К Велору приблизился младший.
«Будешь у меня Иваном-дураком», — про себя усмехнулся Велор.
Он вытянул из сумки бутылку, обмотанную тонкой бечевкой, и подошел к Велору. Последний снова сделал попытку сесть, и Иван-дурак клюнул, грубо пытаясь помочь. Велор успел заметить, что на поясе у него висел нож.
«Неловко» сев, Велор расслабил тело и, как бы внезначай не удержался, наваливаясь на младшего. Иван-дурак выругался и резко усадил пленника под сосну. Открыв бутылку и дав сделать Велору несколько глотков, он вернулся к своим.
Ножа на поясе у него уже не было.
Следующие несколько минут были потрачены на перерезание веревок.
Кисти, посиневшие без притока крови, потяжелели. Закололо в пальцах..
Охотники мирно кушали. Слов Велор не мог разобрать, но, судя по всему, они обсуждали прошедшую охоту.
«Кто ж они такие?.. И где я?» — Велор огляделся. Это была красивая поляна, какую обычно рисуют в картинах маститые древние художники, типа а-ля «девственность». Внизу темнела вода: небольшой ручей, по берегам которого стояли темные ели.
Охотники кончили есть и немного разбрелись в стороны. И вот сейчас младший должен хватиться ножа.
Велор медленно вдохнул через нос. Задержав дыхание на несколько секунд, он прыгнул, вместе с криком Ивана-дурака.
Шок. Обычно такой эффект от лоу-кика. Велору вспомнились его тренировки. Он помнил свои ощущения. И первое было удивление, когда тренер зарядил ему в бедро, отчего вдруг нога полностью отнялась и не хотела слушаться своего хозяина.
Первый из охотников оторопел. Он завалился на бок, не понимая, отчего перестал чувствовать свою ногу.
Следом был удар в район горла. И охотник упал. Велор двигался дальше.
Путь был уже размечен.
Второго он подловил на неумелом ударе кулаком в голову. Велор поднырнул и резко ударил в предплечье. Это было больно, особенно если знаешь куда ударить. Рука у охотника тут же повисла плетью. Он не нашел ничего другого, как закрыть глаза. Но такая защита не спасла: Велор ответил ему в переносицу, и в вдогонку — в пах.
Эти двое будут бездействовать, по крайней мере, минут пять.
Иван-дурак у же стоял у лука со стрелами. Он был в десяти метрах и никакой прыжок не покрыл бы это расстояние. Царь-отец заходил слева. Он уверенно достал нож.
Для этих двоих нужна была иная тактика.
Велор выпрямился и быстрым шагом пошел на Ивана-дурака. Для создания нужного эффекта, он перебросил нож с руки в руку.
Младший занервничал. Ему нужно было достать стрелу, натянуть тетиву, прицелится и выстрелить. Именно сейчас так должен был думать Иван-дурак. Именно поэтому он должен был не успеть совершить такое «огромное» количество действий.
Велор усмехнулся.
Стрелы выпадали из рук и Иван-дурак бросился бежать.
С отцом подобное не пройдет. Это был матерый боец.
Он в несколько прыжков сократил дистанцию и без разведки кинулся в драку. Велор «уронил» нож, прямо под ноги нападавшего. Нужно было, чтобы он отвел глаза вниз.
Так и произошло. И Велор резко «ножницами» выбил нож из руки Царя-отца. Тот на секунду опешил и бросился в горло Велору.
«Да я, прямо, пророк, какой-то!» — похвалил себя Велор, подхватывая охотника под кисть. Он продолжил его движение и в крайней точке изменил направление. В следующую секунду Царь-отец с удивлением смотрел, отчего это под его ногами уже не земля, а небо… А потом снова земля… И он лежит носом в хвое, а рука его заломлена за спину…
А потом темнота…
Велор быстро поднялся и подошел к сумкам. В одной из них, он нашел веревки.
Связать этих троих было делом десяти минут.
Теперь надо было уходить, пока не вернулся Иван-дурак. А он вернется.
Охотник есть охотник. Пусть он не боец, но все же в данной ситуации, Велор может проиграть.
— Кх-кх! По-моему я опоздал… Или все же успел?
Велор обернулся. Сзади стоял Петр Сергеевич.
50.
Охотники сидели в сторонке. Судя по их взглядам, они были явно недовольны произошедшим.
Но обижаться следовало бы им на себя! — обозлено оправдывался перед собою Велор.
Петр Сергеевич сидел между ним и охотниками, словно граница между двумя государствами.
— Итак, теперь ты Велор, — улыбнулся он.
— Да. А…
— А я — Кутх. Лоцман.
— Кто? — Велор даже слюной поперхнулся.
Петр Сергеевич повернул голову правой частью и моргнул. При чем типично по-вороньи.
Только теперь Велор обратил внимание на его одежду: абсолютно черная, но какая-то подтянутая, строго военная — других аналогий не подберешь. Любая ее деталь была четко выверена и находилась там, где нужно. И лицо — оно было иное: какое-то птичье.
