Макс Мах - Не будите спящую собаку
04 часа 32 минуты
От Карла Лихта Роберту Хелшу
«Куда ты пропал?
Вопросов стало больше.
Вопрос: Откуда ты узнал про остров?
Вопрос: Ты там был?
Вопрос: Это не твой катер потопили в северной бухте?
Вопрос: Ты жив? Ранен? Нужна помощь?
В тревоге,
Карл»07 часов 16 минут
От Карла Лихта Роберту Хелшу
«Не знаю, зачем я тебе об этом сообщаю. Наверное, все дело в Елизавете Веллерт. Если она близкий тебе человек, я был бы неправ, не нарушив, в разумных, разумеется, пределах, должностной регламент.
1. Госпожа Веллерт, действительно, находилась на острове в течение всего вчерашнего дня, но к моменту прибытия полиции ее там уже не было. Что с ней сталось неизвестно. Ведем расследование.
2. На острове обнаружено четыре трупа и двое связанных, но живых мужчин. Трое убитых являлись сотрудникам компании „Оракул“. Четвертое тело пока не идентифицировано. Один из двух арестованных мужчин подозревается, на основании дактилоскопической экспертизы, в убийстве, как минимум, одного из оперативников „Оракула“ и неопознанного мужчины, при котором найдено оружие, из которого убиты двое других оракуловцев. Второй арестованный — пилот геликоптера. Оба арестованных со следствием не сотрудничают в связи с их крайне тяжелым состоянием, вызванным ударами по голове.
3. Геликоптер на острове был, но улетел до прибытия полиции. Найден час назад на пустыре близ „Марины Экселенцы“.
4. С марины ночью был угнан катер, обломки которого обнаружены в северной бухте острова Эльф.
5. По предположениям следствия на острове действовали три или даже четыре конкурирующие группы. Кто-то победил, кто-то проиграл.
Вопросы: Ты там был? Что ты знаешь о произошедшем на острове? Какое отношение имеет к этому Елизавета Веллерт?
Версия, связывающая компанию „Глобал реал-эстэйт“ с похищением госпожи Веллерт и убийством господина Блау, рассматривается, но подтверждений пока не нашла.
Карл».08 часов 11 минут
От Абе Кройтера Роберту Хелшу
«Где ты? Позвони, если сможешь.
Ночью было покушение на Йорга, но мы успели предупредить службу безопасности госпиталя. Швейцарцы не подвели, но я связался с Мёллером, он уже едет в Цюрих и подстрахует.
Никлас ранен, но не опасно.
Перешли на нелегальное положение.
Гном»08 часов 16 минут
От Карла Лихта Роберту Хелшу
«Куда ты пропал?
Карл»11 часов 16 минут
От Карла Лихта Роберту Хелшу
«Роберт,
Один из арестованных пришел в себя. Он утверждает, что работает на правительство. Дело хочет забрать себе ВОК, но я обратился в канцелярию Генерального прокурора, и мы остаемся в деле в качестве контрольной инстанции.
Хотелось бы обсудить возникшие коллизии.
Надеюсь, ты жив.
Карл»Роб дочитал последнее сообщение и задумался. Материала для размышлений он получил более чем достаточно, а вот поводов для оптимизма — никаких. Одни проблемы и головная боль, не говоря уже о том, что создавшуюся ситуацию эти сообщения не проясняли, а, напротив, скорее, запутывали.
«Ладно, — решил он, наконец, покрутив события и факты так и эдак, — Лиза жива и со мной, это главное, а остальное разрулим как-нибудь. И мир не без добрых людей…»
Роб закрыл комп и взялся за телефон. Карл мог подождать, и даже более того: инстинкты «намекали», что спешить некуда. Но вот Абе… С Гномом следовало связаться, как можно скорее, и Роб жалел сейчас, что в пылу боевого стресса и любовной горячки, совсем позабыл про друзей.
«Это называется, эгоизм, и с этим надо что-то делать», — подумал он, ощущая намек на раскаяние, но долго тужить не пришлось: Абе ответил после четвертого звонка.
— Ну, слава богу! — сказал Гном, услышав голос Роба. — А то я уже беспокоиться начал: молчишь и молчишь. Ты как?
— Я в порядке, — Роб полагал, что две эти истории — Лизину и Третьей Тактической — путать не следует, но и в молчанку играть, глупо, особенно по нынешним временам. — Лизу я нашел и вытащил. Что у вас?
— У нас… — тяжело вздохнул Абе. — Ну, в общем, ты меня вовремя предупредил, Ходок. Я ребят буквально в последнюю минуту выдернул, но все равно Копф едва не влип. Бросил машину прямо трассе и ушел пешком через лес. Отморозки полные! Устроили стрельбу из штурмовых винтовок прямо на шоссе!
— Прямо-таки из штурмовых? — не поверил Роб, которого действительно когда-то называли Ходоком, но совсем не в том смысле, как могли подумать широкие неосведомленные в тонкостях деверсионно-разведывательной работы массы.
— Прямо-таки из штурмовых?
— Юль не стал бы придумывать! — возразил Гном и был, разумеется, прав — сержант Альфред Юль был хорошим пекарем, отличным командиром Тактической группы и невероятно точным в деталях гражданином Королевства. Сказал, «винтовки», значит, так оно и было.
— А с Сирком что случилось? — сменил тему Роб, уловивший главное — дело дрянь, и потому что, на самом деле, дрянь, и потому что не понятно, что за притча!
— А ты откуда знаешь? — насторожился Абе.
— Расслабься, Гном! — Роб в общем плане представлял, о чем думает Абе, но дружба дружбой, а «табачок» врозь. — У тебя свои источники, а у меня свои.
— А… ну, да! Сирк… Что ж, Добытчик поехал вывозить семью, его и зацепили. Целили в грудь, попали в плечо. Рана не смертельная, пуля прошла по касательной.
— Звучит обнадеживающе! — согласился Роб, мысленно представивший себе, как бы действовал он, если бы надо было вытаскивать из-под огня еще и семью.
«Впрочем, у меня есть Изи, — напомнил он себе, — так что и представлять, в общем-то, нечего. Все и так ясно!»
— Йорг?
— Уже нормально. Мёллер его вывез из Цюриха и спрятал.
— И кто это на нас наехал?
— Хороший вопрос! Можно, я его тебе задам?
— Можно, но не сейчас. Давай, встретимся ночью, тогда и обсудим, — предложил Роб.
— Принято, — согласился Абе. — А что слышно у Гризли?
— У Гризли все в порядке, — успокоил Роб. — Я с ним на связи.
— Тогда приходите в «Люрекс». Это ночной клуб в Старом городе, на Торжке, знаешь?
— Знаю, — подтвердил Роб.
— В половине одиннадцатого устроит?
— Вполне.
— Идите к служебному входу, он у них на Портновскую выходит.
— Знаю.
— Ну, тогда до встречи! — хмыкнул Гном. — Скажете от Еггера, вас проводят, а мы с Юлем будем уже внутри.
— Договорились! — Роб отключил телефон и раза два для верности прогнал разговор в уме. Звучало разумно и непротиворечиво, но иди знай, что там и как сложилось за прошедшие ночь и день. И хотя причин сомневаться в Гноме у Роба, как будто, не было, тревожная непроясненность ситуации диктовала и правила поведения. Береженого Бог бережет, не правда ли?
«Эх, — подумал он с досадой, — где бы можно было добыть на гражданке снайперский комплекс?»
2.Обед — консервированная ветчина, крекеры, сыр и компот — устроили в половине четвертого, и прошел он на удивление мирно. Никто ни кого не напрягал, серьезные вопросы не обсуждались, как, впрочем, и события дня минувшего. Просто обед. Пикник. Только не на природе, как принято, а в интерьере заброшенного завода. Отдавало экзотикой и эстетством, но не мешало. Однако все понимали, что бесконечно этот «легкий треп» продолжаться не может. Делу время, как говорится, потехе час. Так что уже в четыре занялись делами. Доели, допили, собрали разовую посуду, банки, упаковки и объедки в пластиковый мешок, чтобы выбросить при случае в городе, сварили кофе — у Барбары на кухне даже крупповская автокофеварка нашлась, — и снова расселись вокруг стола.
— Итак, — сказала Барбара, доставая свои эстетские Vogue Noire, — кстати, никто не возражает? — обвела она взглядом присутствующих.
— Мне не мешает, — пожала плечами Изи, которая и сама, если честно, не отказалась бы сейчас от сигареты. — Угостишь?
— Разумеется! — подвинула к ней пачку Бабс. — А что скажут господа егеря?
— По мне, хоть русскую махорку! — усмехнулся Дюк.
— А что такое эта «махорка»? — заинтересовалась Бабс.
— И не спрашивай! — отмахнулся Роб. — Это Дюк вспомнил про наши приключения в Африке, вернее, про трофеи. Захватили мы как-то на базе угадийских guerrilleros коробку, набитую бумажными пакетами. Бумага оберточная, желтая и жесткая, печатными буквами — кириллицей — написано «Махорка», и внутри, вроде бы, табак. Думали, дурь, а оказалось… Ну, я даже передать тебе, Бабс, не могу, чем это оказалось. Так что, кури свой Вог и будь счастлива, что живешь в цивилизованной стране, в цивилизованное время.
— Зря ты так, Роб! — мило улыбнулась Барбара. — Вог еще моя бабушка курила, а, возможно, и прабабушка — до Второй Мировой. Это у нас называется приверженностью старым традициям.
