Михаил Бочкарёв - Приливами потерянной луны
— Что это? — Он догнал коррелятора, поравнявшись с ним.
— Это?
— Это. — Гарри окинул взглядом площадь.
— Это храм книги жизни, — значительно ответил Лайхам.
— Храм? — удивился Гарри. Он привык к тому, что храмы имеют крышу, а не находятся под открытым небом. — А сама книга где?
Лайхам посмотрел на инспектора так, будто тот попросил его показать непристойные фотографии Лирены.
— Мы должны дождаться Заркана. Он ответит, я надеюсь, на все вопросы.
— Согласен, — инспектор подтвердил согласие странной мимикой и задумчиво пошёл дальше. Он снова представил, как со стороны они выглядят тремя крошечными муравьями, бредущими по поверхности подноса, украшенного древними письменами. Когда они дошли до сооружения в центре, Гарри увидел, что оно представляет из себя глубокий провал, окаймлённый гранитным бордюром. Наверное, больше всего провал напоминал Гарри кресло пилота истребителя, если на него смотреть сверху. Кресло было громадным, и Гарри догадался, что драконы, вероятно, садятся в него, оставляя на поверхности видимой только голову. Он вдруг представил, что весь город на самом деле является летательным аппаратом, а его центр, то место, куда они пришли, — кабина пилота. Но, правда, никаких приспособлений для управления в виде штурвала или руля инспектор не увидел.
— Тут должен сидеть дракон? — Гарри перегнулся через гранитный парапет, пытаясь внимательнее разглядеть провал.
— Да, — подтвердил Лайхам, — сюда садится дракон-стиратель и читает «книгу событий».
— Интересно бы было посмотреть.
— Можно и посмотреть! — сказал голос за спиной инспектора.
Он обернулся, так быстро, как если бы вдруг почувствовал, что на него с бешеной скоростью несётся громыхающий грузовик с сорванными тормозами. Перед ними стоял дракон Заркан, такой же точно малыш, как и тогда в каминной комнате.
— Здравствуйте! — поздоровался дракон. Он переваливаясь с ноги на ногу, смешной плюшевой игрушкой прошёл чуть вперёд и протянул окаменевшему от неожиданности Гарри короткую лапу. Гарри аккуратно пожал мягкие бархатные пальчики.
— Нравится наш город? — обратился дракон к инспектору, чувствующему себя героем фильма с использованием компьютерной анимации.
— Красивый город, — честно ответил тот.
— Он не мог тебе не понравиться, — улыбнулся Заркан.
Гарри внимательно всмотрелся в глаза чудного зверя. Что-то было в них такое притягательное и глубокое, будто вся мудрость вселенной сконцентрировалась сейчас в этих чёрных, как самая глубокая ночь, зрачках.
— Тебе не кажется, что ты уже видел где-то этот город? — проникновенно спросил дракон. И Фулмену тут же показалось, что он и правда видел или, скорее, не видел, но ощущал во всей красоте города присутствие чего-то до боли знакомого и родного.
— Кто вы? — Гарри понял, что происходит что-то странное. Но его это не пугало. Он скорее хотел постичь страшную тайну, зыбким ореолом окружавшую его всё время, что он находился в этой реальности.
— Спроси у Лайхама, — спокойно сказал дракон, переведя взгляд на безмолвствующих и ошарашенных спутников инспектора, — взял ли он с собой минклис?
Гарри повернулся к коррелятору.
— Он спрашивает, взяли ли вы Минклис?
Брови Лайхама поползли вверх, как будто их натянули микроскопическими невидимыми тросами.
— Откуда он знает? — Коррелятор достал из кармана сосуд с зеленоватой, тягучей, как мёд, жидкостью.
Заркан неторопливо подошёл к отцу Лирены и взял у того сосуд. После чего произнёс что-то на совершенно неизвестном инспектору языке, чем-то похожим на стрекотание колибри. Лайхам с Лиреной поклонились и отошли от мраморного парапета молча и покорно.
— Ты хотел посмотреть, как драконы читают книгу событий? — с этими словами Заркан с ловкостью, совершенно непредсказуемой для его плюшевых пальчиков, отвернул пробку пузырька и, запрокинув морду, хлебнул из сосуда.
Гарри увидел, как вокруг зверя, будто раскалённое солнцем, задрожало пространство, затем дракон озарился слабым зеленоватым свечением и начал быстро увеличиваться в размерах. Фулмену пришлось поспешно отбежать, дабы не быть раздавленным плюшевой тушей. За несколько секунд он вырос до размеров громадного холма и стал таким, каким Гарри увидел его впервые. Он замахал маленькими крылышками и завис в воздухе гипершмелем, затем плавно подлетел к провалу и медленно опустился в кресло. Как и предполагал Гарри, на поверхности осталась видна лишь его голова, чёрной шляпой гриба-гиганта, выглядывающая из-за парапета.
— Книга событий, — сказал дракон, — на самом деле ещё не написана. И ты здесь для того, чтобы начать писать её вместе со мной, — он повернул в сторону Гарри чёрный глаз. Громадный, как телеэкран, он смотрел на инспектора, застыв неподвижным озером, в котором не было дна.
— Но Лайхам сказал…
— Лайхам сказал, — перебил инспектора Заркан, — то, что должен был сказать! Этот мир пока ещё не написан, это лишь модель, набросок того, что Мы должны сделать.
Это «Мы» дракон произнёс с такой недвусмысленной интонацией, что было понятно — в виду имеются только он и Гарри, а не все остальные люди, стоящие здесь и вообще существующие в мире.
— Но почему я? Я здесь затем, чтобы найти проникатель. Я из другого мира!
— Проникатель? — рассмеялся дракон. — А ты вспомни, что это такое? Как он выглядит, твой проникатель?
Гарри задумался о том, что говорил Барсуков о своём изобретении, и понял, что не способен сформулировать, что из себя представляет то, что он ищет.
— Никакого проникателя нет! — мягко сказал дракон, и все догадки сыщика подтвердились. Он и сам знал, что ищет какую-то нелепость, что это был лишь предлог послать его сюда.
— Но как же Барсуков? Как он меня послал к вам? Ведь это же он придумал проникатель или что-то такое, благодаря чему я оказался здесь?
— Нет никакого проникателя, — повторил Заркан поучительно. — Барсуков только думал, что создал его, на самом деле это мы вмешались в ту твою реальность и произвели ряд действий, в результате которых ты и оказался здесь. Всё, что говорил тебе Барсуков о проникателе, вымысел, но не его, он на самом деле был уверен, что изобрёл способ перемещения в иную реальность. Можешь смело забыть всё, что он говорил тебе об этом мире. Впрочем, кое-что Барсуков поведал тебе о нас настоящее.
— Что же?
— Помнишь, он говорил, что наш мир состоит всего из трёх существ?
— Да, помню, — Фулмен задумался, — что-то над временем и после времени.
— Почти так, но не совсем. Нас трое, действительно, если тут конечно можно использовать числовые значения.
— Кого трое. Драконов?
— Нет, Гарри. Я вовсе не дракон.
— Ничего не понимаю. — Он снова начал чувствовать, что всё происходящее с ним просто бред.
«Может, я лежу сейчас в клинике и беседую со своей галлюцинацией», — подавленно подумал инспектор.
— На самом деле любой из миров состоит из одного и того же. Наш мир ещё не существует, вернее, не существовал, до тех пор пока ты не появился здесь. Для того чтобы это случилось, нам, будем говорить, трём существам высшего порядка, нужен разум, которым обладаешь ты. Только при таком симбиозе рождается мир. Тот мир, где ты жил, был таким неправильным, злым и парадоксальным, потому что в процесс слияния вкралась ошибка. Знаешь, так бывает, когда рождается человек, через годы обнаруживается, что в его организме был неразвившийся зародыш брата или сестрёнки, которых он поглотил, будучи ещё эмбрионом. И это не его вина, это просто ошибка природы, сбой.
Гарри слушал всё это, как пациент, впервые получающий известие о своём неизлечимом заболевании.
— …То же самое произошло и с вашим миром, вместо одного разума в нём образовалось два, и это противоборство мечты сыграло злую шутку, создав несовершенный мир, полный горя и слёз, человеческой зависти и обречённости души. Ты не был счастлив в том мире, да и не мог бы стать счастливым никогда. Впрочем, как и разум твоего соперника. Но теперь мы исправили положение. Только беда в том, что ты, твоя память являются носителями информации, губительной для этого мира, и для того, чтобы всё пришло в норму, тебе придётся родиться заново. Всё, что ты увидел, Гарри, пока ещё не существует, но это тот мир, который нужен тебе. Ты сам создал его или почти сам. С нашей помощью.
— А Лирена? Она что, не существует? — Гарри не мог поверить в то, что слышал.
— Лирена — твоя мечта, но она будет, будет в том мире, который ты и мы создадим. Правда, для этого ты должен забыть всё, что было.
— Но как, ведь если я забуду всё, что помню, я перестану быть тем, кто я есть!
— Вовсе нет, Гарри, ты, наоборот, сейчас не тот, кто есть на самом деле.
— А кто же я?
— Ты разум, столкнувшийся с другим разумом. Ваше противоборство привело к возникновению мира, который в свою очередь изменил и тебя. Но это поправимо. Ведь, подумай, — глаз дракона вспыхнул бездонной вселенской пропастью, — ты хочешь вернуться обратно в ту реальность?
