Ярослав Бабкин - Каменистая дорога
— И как именно действовать?
Крапник покачал головой.
— Госпожа Бригида. Не заставляйте меня рассказывать вам слишком много. Вы знаете основное. Этого достаточно.
Проводив Бригиду, Асторе вернулся в кабинет.
— Ты уверен, что стоило всё это ей рассказывать?
— Люди не любят, когда их используют втёмную. Особенно если это делают настолько явно. Она — наша единственная ниточка. И от того, насколько она будет стараться, очень многое зависит.
— Один раз она нас уже подставила…
— Кто-нибудь всё равно бы проговорился, Асторе. Да, кстати о «проговорился». Думаю, нам пока не стоит утомлять этой историей остальных членов нашего маленького треста…
— Ладно. Но вдруг она ещё раз решит поменять сторону?
— Не решит. Я её знаю. У неё есть шанс отомстить. И его она не упустит.
В трактире было людно. Вечер. Конец рабочего дня. Канун выходных. Вымотанные официантки сомнамбулично циркулировали проторенными маршрутами от зала к огромным пивным бочкам и низенькой, чадящей как пароходная топка, дверке кухни. В небольшом загончике стайка голодного вида музыкантов безуспешно силилась пробиться звуками своих разболтанных и немилосердно фальшививших инструментов сквозь гам и шум. Их периодически заглушали крики, свист и улюлюканье, доносившиеся из заднего помещения, где устраивались кулачные бои. Задумчивый тип периодически выходил оттуда и шкрябал что-то мелом на прибитой у входа разграфлённой доске.
Знакомый Куто оказался долговязым, жилистым и костлявым типом в буром вельветовом костюме, надетом прямо на нижнюю рубаху.
— В «Кошке» я уже полгода не работаю, как меня этого… боями перебиваюсь, и по трактирам, — он почесал сбитый, намозоленный кулак.
Юл благоразумно предпочёл не вдаваться в подробности его ухода из заведения.
— Но с ребятами ты переговорил? — спросил Куто.
— Эт да… Кой-кто из них меня помнит. Кой-кто мне должен… — он снова почесался, — новенькой с такими приметами никто из них не видел. Новеньких вообще давешний месяц почти не было.
— Почти? — не удержался Юл.
— Были две. Одна рыжая, как лиса, вторая полсажени с кепкой…
— Нет, это не она… может ты, Куто, всё ж таки ошибся? — с надеждой посмотрел Юл, — раз уж никто её не видел.
— Всё может быть, — знакомый выдвинул скверно побритую челюсть и поскрёб щетину на шее, — но вдруг её наверху держат и к клиентам не выпущают? Или на квартеру какую отвезли… Ребята они ж только внизу ходят. Не всё видят.
— Мадам Фаустина держит заведение в строгости, — уточнил Куто, — каждый знает ровно то, что ему знать положено и ничего сверху.
— Истинное дело, — кивнул вельветовый, и почесал под столом ногу, — иначе бизнесу не будет. К нам… то бишь в «Кошку», ведь самые большие господа захаживают. Да что большие. Сам афтократов братец, покойник, Альбрет, который, так как к себе домой ходили. Покуда не умерли. Большие, говорят, затейники были их высочество. А пить-то как горазды, четверть могли выкушать, а потом ещё и к барышням. Сказывали, прям на девке и откинулись… царствие им загробное.
— А как можно узнать о том дне, когда Куто её видел, подробнее? — перевёл его мысли в более конструктивное русло Юл.
— С девочками надобно поговорить.
— Я вполне могу пройти туда как один из клиентов.
Куто покачал головой.
— Во-первых, Юл, кого попало туда не пускают. А кого пустили — за тем смотрят. Во-вторых, если ты начнёшь приставать к девицам с расспросами, тебя в лучшем случае крепко пошлют, в худшем — набьют морду и спустят с лестницы. И в обоих ты ничего не узнаешь.
— И что ты предлагаешь? Может с кем-то из них встретиться в городе?
— Не… — мотнул головой вельветовый, — Как брадобреевы люди одну из девок напугали, и тот парень удавился, так Фустина, говорят, никого больше не выпущает, кроме как с важными клиентами.
— Насколько я видел, некоторые из девушек уходят домой после работы, — возразил Юл.
— Это с нижних этажей, — пояснил Куто, — которые там на подхвате, прибираются или всякой ерундой вразнос торгуют. Они вряд ли что-то толком знают.
— И что делать?
Куто поглядел на своего приятеля.
— Ты можешь узнать, согласится кто-нибудь из девушек с нами поговорить? И вообще, не слыхали ли они чего.
— Поспрошать могу, чего ж не поспрошать.
— Но для этого придётся как-то зайти внутрь, — уточнил Юл, — так ведь? Например, войти как клиенту. Так и разыскать нужную девицу будет куда проще, кстати.
— Нет, — запротестовал Куто, — мадам будет знать, кто из них с кем мог говорить. Да и просто подслушать легко. Они не рискнут, побоятся. Нужно встречаться так, чтобы никаких посторонних.
— Но как?
Вельветовый ещё раз почесался и добавил.
— Могу ключ дать. Только с возвратом.
— Какой ещё ключ? — насторожился Юл.
— От двери на крышу. Прихватил, когда меня из «Кошки» выперли…
— На крышу?
— Ага. Туда вам залезть нужно. А уж через дверь можете на чердак войтить, и вниз по задней лестнице. Там мало кто бывает. Самое место разговоры вести.
Ветер с залива упруг и прохладен. Пахнет солью и выдувает из лёгких скопившиеся там настои городского смрада и угольной гари. Здесь, наверху, воздух куда свежее и чище. Несмотря на целые чащобы дымоходов, топорщившиеся на окрестных зданиях. Лето — никто не топит, да и море близко.
Ближайшая удобная лестница с выходом на крышу оказалась в трёх домах от «Сияющей Кошки», так что Юлу и Куто довелось немного позаниматься акробатикой, карабкаясь по вычурным жестяным кровлям. К счастью здания тут стояли плотно, практически единой стеной отделяя Клеверец от набережной, так что это не потребовало чрезмерных усилий.
Юл нашёл даже время заметить, что с крыш открывается прекрасный вид на залив и город. Вечернее солнце, пробиваясь через облака, наполняло воздух прозрачным золотистым светом. Его лучи освещали живописный хаос городских крыш, тянувшийся на юг и восток, вплоть до массивных корпусов Адмиралтейства, заслонявших собой военный рейд с неуклюжими силуэтами броненосцев. На севере можно было различить зубчатые кровли множества небольших домов, выстроенных на месте старого канатного двора, давно уже превратившегося в злачное место, где моряки из лежавшей ещё севернее торговой гавани могли расслабиться после длительных рейсов и заодно спустить до гроша полученное жалованье. А западнее, за широким проливом, в закатной дымке проступали набережные и верфи Ольтоны.
— Это здесь, — Куто указал на небольшую дверцу, покрытую сильно облупившейся светло-голубой краской.
Замок скрипел, ворчал, плевался ржавой крошкой, но в итоге сдался. Сильно пригнувшись, они вошли, или скорее вползли, на чердак. Там было темно, душно и очень пыльно. С балок свисала паутина и где-то сверху недовольно копошились и попискивали разбуженные непрошеными визитёрами летучие мыши.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Куто.
— Нормально, а что?
— Да нет. Просто только что ты добавил к списку нарушений твоего благородно-жульнического кодекса ещё один пункт — проникновение со взломом…
— Да ну тебя…
Куто почти бесшумно рассмеялся и зажёг карманный фонарик.
— Спуск должен быть там.
Он не ошибся. Без лишних сложностей они спустились по деревянной рассохшейся лестнице на верхний этаж. Здесь было уже не то чтобы темно, а, пожалуй, сумрачно. Они прошли через длинный пустой коридор с растрескавшейся и понемногу начинавшей осыпаться штукатуркой на стенах. За ним оказалась дверь, ведущая в большую, похожую на казарму комнату. Молодая женщина уже ждала их, сидя на одной из коек.
— Вы опоздали… — хриплым шёпотом возмутилась она, — на целых пять минут. Я уже собиралась уходить.
— Извини, — сказал Куто, — нам пришлось лезть по крышам…
— Это не мои сложности. Меня в любую секунду могут хватиться… покажите деньги.
Юл достал из кармана тугую стопку пятёрок.
— Как договаривались. Двести.
— Половину вперёд, — потребовала девица.
— Так не пойдёт, — буркнул Куто.
— Тогда я ухожу…
— Спокойнее, барышня, — Юл старательно отсчитал двадцать синих бумажек, собрал в аккуратную пачку и отдал девице.
Та, бегло глянув, быстро засунула её за корсаж.
— Ну?
Она бросила нервный взгляд на дверь и облизнула губы.
— Говорили, что ты видела ту девушку, — заметил Куто.
— Да. Наверное, ту.
— Наверное?
— Она была в маске. Но по описанию похожа. Высокая блондинка, простое серое платье, чёрные ботинки. Ну не платиновая блондинка, а скорее русая… Мадам вела её наверх.
— Наверх? Зачем?
— Не знаю. Я же не могла их об этом спрашивать? Но знаю, что тогда же в Алой комнате собирались важные люди. Они специально приехали. Многие даже не развлекались. Ждали.
