Ник Перумов - За краем мира
Потом она лежала под одеялом на верхней полке в пенале мисс Уоллес, кошка Ди свернулась пушистым клубком между Молли и переборкой. Сама Барбара посапывала себе внизу, Молли спать не могла.
Вот оно. Наконец. Сбылось. Она покидает Норд—Йорк, покидает под чужим именем, унося с собой всё, что должна унести — внимание Особого Департамента, свои подозрения и страхи, и магию, которая то ли есть, то ли нет.
Однако юная мисс Моллинэр Эвергрин Блэкуотер не зря получала высшие баллы по логике. Естественный вопрос «что делать дальше?» получал столь же естественный ответ.
Она должна узнать точно, есть у неё магия или нет. Потому что если есть — придётся бежать ещё дальше, чтобы такие хорошие люди, как госпожа старший боцман или коммодор мистер Реджинальд Картрайт, старший офицер «Геркулеса», не пострадали бы, случись… случись с ней что- нибудь.
Если же магии нет — что требуется доказать, — ей предстоит вернуться и… и убедить в этом всех остальных.
Беда лишь в том, что Молли понятия не имела — как, судя по всему, и вообще все остальные обитатели Норд—Йорка, — каким образом можно доказывать наличие, равно как и отсутствие, магии.
Но… так или иначе, а странные события нуждались в объяснениях. Что увидели у неё на спине старший боцман и коммодор? Следы от «девятихвостки», девятиконцевой плети — но откуда эти следы могли взяться и почему их не видит сама Молли?
Её мысли невольно возвращались и возвращались к странному мальчишке со странным именем Всеслав. Одному из пленных Rooskies, что помог ей, что без тени сомнения называл её ведьмой.
Он, Всеслав, бестрепетно державший тёплый огонёк в ладони, явно понимал в магии. И не боялся её. Словно и не грозила ему опасность сгореть дотла, прихватив с собой всех, кому не повезёт оказаться рядом.
Однако Rooskies — варвары и враги. Так думал, в это верил весь Норд—Йорк. Они упрямо держались за заснеженные кручи Карн Дреда, медленно теснимые горными егерями и горнострелками дальше и дальше на север, к перевалам.
К перевалам, за которыми в неведомых, не нанесённых на карту дремучих и непроходимых чащобах лежали их — Rooskies — загадочные селения. Никто не знал, есть ли у них города. Ну, может, армия её величества знала, но не обычные горожане Норд—Иорка.
И да, госпожа старший боцман, господин коммодор и все остальные из экипажа «Геркулеса» воюют с Rooskies. А она, Молли, думает, как встретиться с их врагом?
Но Всеслав сам сказал ей идти на бронепоезд…
Молли сжала виски ладонями. Она не знает, не знает, ничего не знает!
Ничего… не… знает…
Глава 7
Стук–стук, стук–стук, стук–стук.
Молли приподнялась. Темно и тихо, перестук колёс, полка покачивается. «Геркулес» двигался. Молли перевесилась вниз — ну конечно, госпожа старший боцман уже на посту.
Госпожа старший боцман на посту, а она, Молли, дрыхнет!
— Мр, — недовольно сказала сытая Ди, явно желавшая спать дальше. Мол, куда собралась, хозяйка! Я же тут, пушистая и тёплая! Спи давай!
Но Молли уже мчалась по коридору.
«Геркулес» набрал ход, только колёса погромыхивали на стыках. Броневые заслонки опущены, всё готово к бою, как и положено. Госпожу старшего боцмана Молли нашла в головном броневагоне, Барбара с двумя механиками проверяла какие–то паропроводы.
— Мэм, юнга Перкинс докладывает о прибытии на пост, мэм! — отрапортовала Молли, вытягиваясь в струнку.
— Вольно, юнга Перкинс, — сурово ответила Барбара. — Проснулась? Я тебя, юнга, будить не хотела в первый твой день, но, раз уж ты докладываешь о прибытии на пост…
И потом целую смену Молли провела на ногах. Вместе с госпожой старшим боцманом и теми, кто назывались палубной командой. «Геркулес», как рассказывала мисс Барбара, был не просто обшитыми железом вагонами, поставленными впереди пары паровозов. Нет, это было единое целое, соединённое массой кабелей, шлангов и гибких труб. Пар приводил в действие механизмы, пар помогал перезаряжать пушки, гаубицы и митральезы, помогал поворачивать их, наводить на цель. Цилиндры, топки, перегреватели, холодильники, золотники были повсюду. А также вентили, клапаны, переходники, краны — и всему этому полагалось пребывать только в отличном состоянии и полной исправности.
Потом был обед, который им с мисс Барбарой доставил лично кок мистер Джон Сильвер. Они ели из котелков щедро приправленную маслом кашу, и Молли готова была поклясться, что ничего вкуснее она не едала за всю свою жизнь. Фанни готовила превосходно, но ни одно из её изысканных блюд не сравнилось бы с этой простой кашей — под погромыхивание броневагона, в тусклом свете ламп, рядом с подрагивающими патрубками.
— К трём часам пополудни пройдём Пять Братьев, — с набитым ртом говорила мисс Барбара. Приличия и правила поведения за столом её, похоже, нимало не волновали. — Задерживаться не будем. Нас ждут на восьмой ветке далеко на севере. Там сейчас трудно. Завтра с утра… — Она вдруг положила ложку пристально взглянула Молли в глаза. — Вы, юнга, будете находиться в вагоне экипажа, в моей аккомодации. Без моего приказа — никуда! Всё усвоили, юнга?
— Мэм, так точно, мэм, — уныло ответила Молли. Конечно, её посадят в «безопасное место», хотя откуда «безопасные места» на идущем в бой бронепоезде?
После утреннего обхода и всех «регламентных работ», как выразилась госпожа старший боцман, настало время являться к капитану. К капитану «Геркулеса», кэптэну[13] Малкольму Айронсайду.
— Идём в центральный пост. Капитан там. Он хотел тебя видеть. Велел не «прихорашиваться», — последнее слово Барбара проговорила с оттенком неодобрения. — Наверное, хочет убедиться, насколько усердно ты трудилась…
И верно, они обе — и Молли, и госпожа старший боцман — стояли в замасленных рабочих комбинезонах.
— Идём, — повторила мисс Барбара, слегка сжимая предплечье Молли.
Центральный пост «Геркулеса» заставил Молли замереть в немом восхищении. Перископы на центральной платформе, поднятой над полом. Блистающий начищенной бронзой машинный телеграф. Переговорные трубы. Центральный распределитель паропочты. Дальномерная станция. И огромный, с массой сплетающихся шестерёнок и кругляшей с выгравированными цифрами — такое Молли видела только на картинках — самый настоящий Дифференциатор. Пульт управления стрельбой, где всем орудиям задавались направления и угол возвышения.
На помосте возле перископов стоял капитан «Геркулеса». Кэптэн Айронсайд, с короткой шкиперской бородкой и кривой трубочкой, сейчас потухшей. Тёмно–оливковый мундир, эмблема Броненосных Сил. Стек. И холодный испытующий взгляд серых глаз.
Мисс Барбара незаметно ткнула заглядевшуюся Молли под рёбра, и та поспешила встать по стойке «смирно».
— Вольно, боцман. Вольно, юнга. Поздравляю с зачислением в штат «Геркулеса», мисс Перкинс. Жаль, что нам приходится идти в бой так скоро, вы не успеете получить всё необходимое обучение. Что ж, как говорил мой дед, известный адмирал Айронсайд, нигде так быстро не учишься, как в сражении…
В центральный пост входили другие офицеры, появился коммодор Картрайт, дружески улыбнулся Молли.
Капитану «Геркулеса», верно, самому хотелось поговорить. Правда, в своеобразной манере. Он спрашивал — Молли отвечала.
Математика. Механика. Устройства машин. Айронсайд останавливал её буквально после двух–трёх предложений словами: «Отлично, можете не продолжать».
Наконец удостоившись одобрительного капитанского кивка и разрешения «иметь до ужина свободное время», Молли на негнущихся ногах вышла из центрального поста.
Рядом с ней шагала недовольная и хмурая Барбара, ворчавшая себе под нос нечто вроде «да кто ж от юнги такого требует–то!..».
Так или иначе, до ужина Молли и в самом деле смотрела в окно на заснеженные леса, среди которых вилась чёрная двойная нить железной дороги. Позади оставались посты и разъезды, длинные барачные здания полевых мастерских и складов.
Остались позади и Третья миля, и Пять Братьев. Прогрохотав по стрелкам, бронепоезд одолел мост, переброшенный через глубокую и широкую впадину и начал медленно взбираться в гору
— Шестая ветка, — вполголоса сказала мисс Барбара, останавливаясь рядом с чуть пригорюнившейся Молли. — Ещё один поворот — и наша, восьмая. Прямо вверх. Ну а там… — Она вдруг протянула руку, поправила Молли выбившуюся прядь. — Тут будешь сидеть, поняла? И наружу — ни шагу!
— Мэм, да, мэм!
— Тебе освоиться надо, — вздохнула мисс Барбара. — Кстати, мистер Картрайт говорил, что сам будет учить тебя математике и физике. Мистер Гленвуд, старший механик, — он, соответственно, машинам и механизмам. Доктор Нэсбит — письму и истории. Ну и необходимой медицине, Мэгги. Ты всем понравилась, юнга. Капитан был очень, очень доволен твоими познаниями. Сказал — мол, никто и глазом моргнуть не успеет, а мисс Перкинс наденет погоны энсина. Придётся мне тогда перед тобой по стойке «смирно» стоять и честь отдавать!
