Макс Мах - Не будите спящую собаку
«Господи Милосердный! Ну отчего солнце такое яркое? А где же наше Все — „низкая облачность и мелкий дождь“?! Мы где вообще находимся-то? В Королевстве или в каком-нибудь, прости Господи, Занзибаре?»
Развить мысль, однако, не получилось. Где-то рядом — буквально за своим плечом — Роб почувствовал «теплое» движение, все еще невразумительное по сути, но уже вполне узнаваемое. Что тут скажешь? Его так учили когда-то: сначала стреляй, потом думай. Глаза открылись сами собой «со всеми вытекающими». Но слезы это всего лишь чуть подсоленная вода, а вот женщины в постели, если вчера, и в самом деле, случился такой день, быть не могло. Они просто не совмещались с обстоятельствами.
Не совершая резких движений, Роб повернул голову. Процесс занял несколько томительных мгновений, но все когда-нибудь заканчивается. Так, или иначе. Этим или тем…
Первое, что удалось рассмотреть, едва проморгал, наконец, слезы, это тонкая рука. Предплечье, запястье, длинные пальцы. На подушке прямо перед ним. Рука, как и следовало ожидать, начиналась от изящного плечика, кокетливо выглядывающего из-под простыни. Дальнейшие «разведывательные действия» потребовали некоторых усилий, но были вознаграждены «захватывающим» видом на элегантную ножку, от колена и ниже, и вторую — свесившуюся с другой стороны кровати. Об остальном было легко догадаться по проступающим под простыней весьма соблазнительным очертаниям, как и о том, что женщина спит нагишом. Вопрос, какая женщина?
Едва дыша, Роб чуть сдвинул край простыни, но обнаружил лишь копну взлохмаченных каштановых волос. Лица гостьи рассмотреть не удалось. Однако по всему выходило, что в постели у него богиня. Вот только он не помнил, кто она и как здесь оказалась, не говоря уже о прочем. На самом деле по-настоящему жаль было именно воспоминаний «о прочем». Настолько жаль, что Роб даже забыл обо всех своих вопросах и недоумениях, а зря. По идее, если он вчера пил до потери сознания, то с нормальной девушкой познакомиться ну никак не мог. С ненормальной, впрочем, тоже.
Роб снова закрыл глаза, и попытался «настроиться» на гостью, но куда там! Не теперь, не здесь, и не сейчас!
«Что ж, — решил, тогда, Роб, — похоже, другого выхода просто нет. Придется подождать. Когда-нибудь все, так или иначе, прояснится, и тогда…»
Двигаясь осторожно, словно в поиске, он попытался покинуть кровать так, чтобы не потревожить спящую богиню. Тем не менее, скрытно «оторваться» не удалось. Половица скрипнула под ногой, и Роб замер, боясь даже дышать. Напрасные надежды! Женщина потянулась, просыпаясь, болезненно охнула — что, не странно, если она пила наравне с ним, — и начала ругаться. А ругалась она просто замечательно. Виртуозно и с чудесными интонациями. Роб даже заслушался, по ходу узнавая и этот голос, и эту неповторимую манеру выражения. Вернее, начал узнавать, не осознав как следует ни того, что случилось, ни последствий случившегося. А между тем, голова женщины как раз оторвалась от подушки, и ее нагота внезапно открылась Робу с такой невероятной силой, что он разом забыл обо всем. Ну, почти обо всем.
Изи, по-видимому, тоже уже разобралась, что к чему. Даже не посмотрев в его сторону, она сползла с кровати, таща за собой простыню и очень ловко заматываясь в нее прямо на ходу. Так что, встав на ноги по другую сторону кровати, она оказалась почти одета. Но, ее это «почти» явно не устраивало. По-прежнему, не поворачиваясь к Робу лицом, Изи продолжила одеваться, осторожно, но с немалым изяществом и ловкостью, поднимая с пола детали гардероба и натягивая их на себя под прикрытием все той же стянутой с постели простыни.
* * *Разумеется, проснувшись от какого-то постороннего звука, она первым делом помянула Бога, но осознание случившегося пришло к ней гораздо раньше, чем хотелось бы.
«О чем, черт возьми, я думала?!»
О, она быстро пришла в себя и, разумеется, точно знала, где находится. И теперь ей оставалось лишь одно: не оборачиваясь и не вступая в разговор, сползти с кровати так ловко, как получится, и поторопиться одеться прежде, чем кто-нибудь из них нарушит молчание. К счастью, сброшенная накануне вечером одежда лежала на полу прямо у ее ног.
«Ну, что ж, полагаю, пора держать ответ», — подумала она, застегивая блузку.
— Ты о чем? Какая музыка? — первым заговорил все-таки Роб, и то, о чем он спросил, по идее, должно было ее насторожить. Но куда там! Дело ведь не в том, что он сказал, а в том, о чем подумал…
* * *«Идиот!»
От таких промашек один шаг до беды. Терять контроль — последнее дело, особенно тогда, когда «слышишь» то, чего слышать не должен!
«Музыка? Ох, ты ж!»
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — спросил он вслух, испытывая одновременно и озабоченность, и неловкость.
— Следи за языком! — как ни странно, глаза Изи смеялись. — И прекрати, будь любезен, краснеть! Эта напускная скромность тебе не к лицу. Думаю, я не первая девочка, которая проснулась в твоей постели!
О, да! Не первая, и не последняя, наверное, но дело в том, что Изи никак не должна была стать одной из них…
2. Накануне, понедельник, 4 мая 2009 годаДень не заладился с самого утра. Мало того, что «плохой день», так и все остальное — мрак. Телефон молчит, словно воды в рот набрал, и перед дверью в офис, что характерно, не толпятся клиенты. Их нет вообще. Клиентов. И не только сегодня. Черная полоса, что тут скажешь! Бывали у Роба времена и получше. И сильно лучше, и не так чтобы очень. Но вот так, чтобы ни одного заказа за десять дней, не случалось ни разу. Клиентов не было, не было и денег, и Роб начинал всерьез беспокоиться об арендной плате за текущий месяц. Не говоря уже о прочем, которого — прочего — у свободного человека в свободной стране до фига и больше.
Возможно, ему следовало проявлять больше рвения. Да и мир не без добрых людей. Какой-никакой заработок надыбать можно всегда. Если не привередничать и не брезговать.
«Не пренебрегать и морду не воротить!»
Запрятать поглубже щепетильность и прочие вычурности и жить, как все.
«Но не сегодня!» — и в самом деле, учитывая «обстоятельства», начинать новую жизнь прямо сегодня не стоило и пробовать.
«Завтра», — решил Роб, запирая офис и направляясь к выходу из здания.
Оставаться «в лавочке попросту не имело смысла, да и небезопасно. Дело шло к тому, что могли, на хрен, „отказать тормоза“. Такое случалось с ним нечасто, но если случалось, оставалось лишь „тушить свет“. Впрочем, опыт — это не только, чтобы жизнь медом не казалась. На ошибках учатся, как говаривал в гимназии их учитель математики, не правда ли? Истинная правда, и Роб давно уже усвоил этот простой, но отнюдь немаловажный жизненный урок.
„Имеются способы“, — мрачно подумал Роб, выходя на улицу. — Имеются проверенные, мать их, способы!»
«Способом», притом — увы — единственным, являлся бар на Скобяной улице.
«Le Duc» относился к тем, не внушающих доверия местам, плохая репутация которых основана исключительно на первом и, разумеется, неверном впечатлении. Это был небольшой бар со сводчатым кирпичным потолком и грязными дощатыми полами. Простой и незатейливый, как мечты портового грузчика. Даже опилки вдоль барной стойки насыпаны, чтобы было куда плюнуть.
Владелец заведения, по обыкновению всех барменов вечно торчавший за стойкой, выглядел под стать мрачновато-ностальгическому декору. Высокий крупный мужчина, подстриженный под короткий «армейский» бобрик, да и одет, если не считать длинного грязного фартука, как какой-нибудь отставной капрал: ботинки-говнодавы, штаны в осенней маскировочной раскраске и армейская футболка защитного цвета. Очевидно, что человек с такой внешностью вызывает у окружающих отнюдь не однозначные чувства. Денил-Дюк Хойер по кличке Гризли вызывал у незнакомых людей в лучшем случае «легкое» опасение. Впрочем, внешность обманчива, и в этом смысле хозяин был похож на свой бар, или наоборот.
— Когда-нибудь тебе все-таки придется вымыть эти гребаные полы! — Роб вошел в бар и окинул темноватое помещение пасмурным взглядом человека, помочь которому может один лишь правильный алкоголь.
— Если тебе не нравятся мои полы, можешь просто выйти, — меланхолично ответил бармен.
Ритуальный обмен репликами, и ничего больше. Роб знал, бар выглядит так, как выглядит, отнюдь не случайно. Философия Дюка на этот счет была своеобразна. Открывая бар, Хойер не собирался превращать его в одно из тех стильных мест, куда приходят хорошо одетые люди после рабочего дня, проведенного в солидных юридических конторах или банковских офисах. Напротив, Дэннил хотел, чтобы его бар стал чем-то вроде «родного дома». Не в прямом смысле, разумеется, но и в прямом тоже. А в остальном все как положено, и даже лучше, потому что Дюк в выпивке толк знал и держал великолепно подобранный ассортимент напитков. Так что посетители «Le Duc» твердо знали, зачем они сюда приходят. И, разумеется, здесь не было случайных людей.
