Иванович Юрий - Принцесса звёздного престола
— А меня приятно поражает довольно высокий уровень жизни, — решил высказаться Цой Тан. — Особенно в сравнении с теми островами, где мне удалось побывать. Неправдоподобная чистота, почти полное освещение, прекрасная вентиляция, завидное питание, приготовленное в своём большинстве из даров моря. А одежды?! Ещё ни одной личности не видел в рванье или в грязном рубище. Женщины вообще щеголяют в красивых платьях. А жильё? Везде нормальные и приемлемые условия жизни. Возьмите, к примеру, хоть нашу камеру. Она наверняка — самое худшее из увиденного здесь нами.
— Это действительно удивляет, — согласился Гарри. — А в хоромах нашей хозяюшки, так вообще небывалая роскошь.
— Так ты и там успел побывать?! — изумился Малыш. — Почему же от тебя не пахнет духами?
— На этот раз работал только массажистом, — невесело улыбнулся Гарольд и снова помрачнел. — Больше часа потел над её кузиной, и даже слова благодарности не услышал. Кошка драная! А потом и Нина своё тело подставила. Да ещё и нахамила перед этим. Ну, думаю, сейчас я тебя заведу! Как только я над ней не изгилялся! По каким только эротическим точкам не проходился! Старался, пыхтел, томно дышал…, и всё без толку. Осталась холодной как бревно, вмороженное в лёд. Я имею ввиду: по эмоциям. А уж тело то её я раскочегарил по максимуму. По завершении массажа она ещё встаёт и с нескрываемой издёвкой говорит: — Потерял ты квалификацию, совсем потерял… Уже ни на что не годишься… Придется и тебя завтра продавать вместе со всеми… Одна надежда, что док постарается и рекламу для тебя приличную сделает.
— Так нас всё-таки завтра выставляют на торги? — прошепелявил погрустневший Николя. — Погибнуть никогда не боялся, но что бы меня продавали как скот…
— Не робей, парень! — засмеялся Малыш и кивнул в сторону Гарольда. — Может попадешь к доброй хозяйке и будешь греть ей спинку прохладными ночами. К тому же здесь неплохо, сравнительно.
— Да и я видел сегодня, — улыбнулся Цой, — Как двое молодых людей поцеловались, прям на улице. И самое интересное — у них на шеях были буннеры! Такие же, как у нас!
Николя продолжительно фыркнул на это известие и отрицательно замотал головой:
— Может здесь и приветствуется повышенная рождаемость среди рабов, но мне от этого не легче. Совсем не желаю увеличивать их население.
— Можешь и не увеличивать, — легко согласился наш аристократ, — Главное спинку найти тёплую…
— Ты только про спинки тёплые думаешь! — укорил его Гарольд. — Уже, небось, и профессию себе придумал для этого подходящую.
— А как же! — стал хвастаться Малыш. — Я решил не скрывать и признался, что работал визажистом на Овчаре. При самой королеве и её фрейлинах!
Мы все удивлённо на него воззрились. Визажист!? Даже я замер на секунду, но, почувствовав под столом пинок по ноге, сразу закрыл рот и продолжил жевать дальше. А новоиспеченный модельер красоты продолжал, как ни в чём не бывало:
— Ведь до того, как я встретил вашу компанию, я неплохо зарабатывал себе на хлеб насущный. А здесь, как я успел заметить, просто неимоверное количество женщин. И все стараются одеться получше и наложить макияж попривлекательнее. Да здесь просто рай, для человека моей профессии.
Мне надоело слушать этот малозначащий разговор. Хотелось узнать об одной вещи, поэтому как бы невзначай опустил руку под стол и выдавил на коленке Гарольда азбукой Морзе всего лишь одно слово: "дым". Тот сразу всё понял и согласно закивал головой:
— Да, в таком деле тебе вполне может повести. Если конечно конкурентов здесь нет. А то тебя живо уберут. Как нас уже пытались убрать с помощью ядовитого газа.
Теперь все уставились на моего "брата". И Армата спросил:
— Ты же хотел спросить у нашей хозяюшки об этом? Или забыл?
— По поводу моего вопроса она то мне и нахамила перед массажем. Говорит: "Толстый! Это наши проблемы! А твоё дело не совать нос, куда не следует и вести себя как мышка! Скажи спасибо, что вовремя вас откачали! Да ещё и брату твоему пришлось переливание крови делать! Угораздило ж придурка под матрасом спрятаться, вот больше всех и наглотался. Лучше бы он издох и не вводил меня в такие расходы!" — Гарольд тяжело вздохнул. — Я её предупредил, что без брата я наложу на себя руки, а она, стерва, отвечает: "После продажи, хоть и ноги на собственные уши задирай, а сейчас делай своё дело. Рабам положено молчать!" Вот такая малина… А доктора я тоже видел, но поговорить не удалось: при виде капитана он исчез как напуганный заяц.
— Значит о том, кто нас травил, ни у кого никаких догадок? — Малыш медленно обвёл всех взглядом. — Ни малейших предположений?
— Да есть у меня две гипотезы…, — Гарольд говорил без убеждения, давая нам понять, что додумывать надо самим. — Одна из них — это наличие на борту некоторых типов связанных с бомжами, у которых мы умыкнули плохо управляемую таратайку. Те объявили розыск и попросили нас наказать.
— Ну да, очень может быть! — с очень честными глазами поддакнул Армата. — Те могли и попросить! Уж больно у них рожи подозрительные! И просил же я с ними не связываться!
— Назад уже ничего не воротишь! — развёл Гарольд руками и продолжил: — А вторая гипотеза касается тех, кто пострадал больше всех…
— Верно! — воскликнул Малыш. — Я тоже сразу подумал о нашей хозяйке! — когда недоумённые взгляды ребят скрестились на нём, пояснил: — Сами понимаете: нелегко остаться честной девушкой, побывав в руках такого искушённого массажиста!
Все, кроме меня с "братом", грохнули смехом. Гарольд тоже криво поулыбался, пытаясь поддержать имидж разгульной компании воров-мошенников. Но на шутника посмотрел с раздражением:
— Посмотрим, как ты себя зарекомендуешь! Визажист несчастный! А самые пострадавшие здесь наверняка из команды старого олуха Фредо. А он сам, так вообще мог обозлиться за нанесённый моральный ущерб. И корешей у него тут хватает. И если додумать немного дальше, то как бы нашему метателю ножей из-за этого Фредо не поздоровилось. Нападут на мальчишку скопом и затопчут. Ведь с нами могут общаться многие, никто особо не запрещает, а он не появляется. Как бы чего с ним не случилось…
Воцарилось недолгое молчание, во время которого все обдумывали высказанные предположения. Думал и я. Как по мне: то что-то обе гипотезы были слишком слабы. Пиклийцы, если бы знали о нас, вряд ли бы опустились до подобной мести. Фредо тоже этим ничего не добьется. И катер свой не вернёт, и уважения себе не прибавит. Кто-то другой? Мстит лично за кого-то? Вряд ли. Скорей здесь вызовут на бой. Если не ошибаюсь. А если ошибаюсь? То тогда плохо: с нами, так или иначе, но расправятся. Мало того, что мы в новом, малознакомом месте, мало того, что мы бесправные рабы! Так на нас ещё скрытно начнут нападать! Хоть головой об стенку бейся! От злости и бессилия! Головой? А почему бы и нет! Ведь мне всё можно!
Я замычал и ударился лбом об стол. Потом ещё раз, сильней. Стало больно, и от этого я замычал громче. Меня попытались удержать, а кто-то даже посоветовал позвать врача. Услышав это, я поощрительно хлопнул Гарольда по коленке, и он заорал дурным голосом:
— Врача! Срочно вызовите врача! Моему брату плохо, у него опять приступ начался!
Кто-то из ребят уже барабанил в дверь и через пару минут наш сторож, разобравшись в причине, пообещал вызвать помощь. Пришлось ждать чуть ли не четверть часа, и всё это время дёргаться и пытаться вырваться из жестких захватов. Мне даже надоело притворяться, и я стал всерьёз обдумывать момент якобы моего "выздоровления". Но тут и лекарь подоспел со своим чемоданчиком. Ловко выхватил шприц, заполнил его из ампулы и без раздумья вколол мне в плечо. Защищать меня никто не стал, мало того, даже придерживали довольно от души. По этому я снова впал в забытье. Засыпая, подумал: "Если сутками спать под наркозом: умнеешь или глупеешь?"
Очнулся я (уже в который раз!) опять в другом месте. Но оно было самым шикарным из всех предыдущих. С первого взгляда стало понятно, что это помещение ни что иное, как огромная спальня. Почти все стены были в зеркалах, даже окна вроде отсутствовали. Лишь кое-где набольшие портьеры что-то скрывали. Освещение волнами перекатывалось из одного края потолка на другой по тусклым разноцветным лампочкам. Со всех сторон доносилась тихая классическая музыка. Это место могло вызывать чувство полного удовлетворения.
Могло, если бы я не лежал на кровати. Вернее не на "кровати" и не "лежал". Ибо то, что было подо мной, скорее напоминало боксёрский ринг, только без оградительных канатов. Вместо них с двух сторон стояло по паре хромированных труб до самого потолка. И каждая пара соединялась между собой блестящими колёсами, напоминающими штурвал судна. От этих штурвалов тянулись явно не игрушечные, хоть и никелированные, цепи и смыкались у меня на лодыжках и запястьях. Железо, на удивление, не касалось непосредственно моего тела: под ним было проложено нечто, очень похожее на хорошо выделанную кожу. И кроме этой кожи на моём теле больше ничего не было. Совсем!
