Миссия: без вариантов - Федотова Надежда Григорьевна

Девочка посмотрела на двинувшихся от дверей воинов с копьями, возмущенно фыркнула и вдруг топнула ногой так, что эхо раскатилось по всему залу:

— Не сметь!

Присутствующие вельможи затихли, оборачиваясь. Царь побурел:

— Это ты мне?!

— Вам! — звонко выкрикнула она. — Я что, зря красилась?! Никуда я не пойду! Еще чего!

— Морган! — зашипел Грэй. — Прекрати немедленно! Умоешься и…

— Ни за что! Я целый час на это убила! — Девочка решительно направилась прямо к остолбеневшим базилевсам. — Приятно познакомиться, я Морган Штерн! И, между прочим, — она сердито посмотрела на усатого, — это не проказа, а качественный визаж лица, называется «Глаз Клеопатры». Скажите спасибо, что на концертный макияж Мэрлина Мэнсона у меня сегодня терпения не хватило…

— Сумасшедшая, — вынесли вердикт оба правителя, вжимаясь в спинки тронов. Стражники взяли копья наперевес.

— Да ну что вы! — вылез вперед вспотевший со страху системщик. — Пустяки, переходный возраст… Не стоит так волноваться, ну ей-богу, хардом мне по софту! Она, болезная, царей никогда не видела, не соображает, что несет… Морган, сядь! Сядь, кому сказал?!

— Да пожалуйста… — Девушка независимо вздернула нос и плюхнулась на лавку. Сидящие там спартанцы дружно шарахнулись в стороны, освободив место еще как минимум для десяти человек. Грэй опустился рядом. Васенька утер пот и с извиняющейся улыбкой обратился к базилевсам:

— Не переживайте, ваши превосходительства, я за нее ручаюсь… Головой и всеми остальными частями тела!

— Ну смотри. Тебя никто за язык не тянул, — пробормотал вспыльчивый царь, с недоверием косясь на как ни в чем не бывало уплетающую яблоко Морган. Второй улыбнулся:

— Будет тебе, Гиппокрит. Мы и так напугали наших гостей! Да, забыл представиться — Филипп, царь Спарты от Пелаегов. А это Гиппокрит, из Дорийского рода, наш военачальник. Присаживайтесь, мудрейший. Побеседуем…

Чайников скромно притулился на скамье и, так как после пережитых потрясений, едва не стоивших ему здоровья, кусок в горло ему не лез, набулькал себе вина из кувшина. Впрочем, вином это светло-розовое нечто можно было назвать только с большой натяжкой…

— Разбавленное, — грустно уяснил системщик, цедя с кислой миной древнегреческий компот. — Лучше бы уж чаю налили.

— Так положено, — пожал плечами царь Филипп. — Один к трем. Во избежание пагубного пристрастия. А в Китае по-другому?

— Ну что я могу сказать… — замялся Василий, некстати вспомнив пьянчугу Бухеля. — То есть порицается, конечно! Ибо страсть к вину — практически единственное, что отличает цивилизованного человека от варвара!

— Полностью с вами согласен, — кивнул базилевс. Сидящий рядом коллега по трону как-то странно хмыкнул, но ничего не сказал. — А как у вас карают за пьянство?

— А у вас? — вопросом на вопрос ответил Васенька, раздумывая, стоит ли упоминать о вытрезвителях и статье УК за хулиганство в нетрезвом виде.

— У нас? Два предупреждения — и смертная казнь, — скучающим тоном проговорил царь. Чайников поперхнулся вином и поспешно отставил чашу в сторону:

— Серьезный подход…

— Я, к сожалению, в Китае сам не был, — певуче проговорил великий базилевс, — так что, мудрец, поведай нам о своей великой стране! К примеру, что касается военного устройства…

— Государственная тайна! — отрубил Васенька, не слишком сильный в истории Небесной империи. Он и в российской в общем-то был далеко не спец… — Сами понимаете. Нас за это — ух!

— Что вы говорите? — притворно посочувствовал Филипп. — Хорошо, а принцип государственности?

— Железная пирамидальная система! — с умным видом отозвался системщик. — Жесткий контроль!

— О?

— А как вы хотели? Страна-то большая, не дай бог, где чего упустил, за кем-то недоглядел — и все, прощай, Маруся! Как говорится: «и дорогая не узнает, какой у парня был коннект».

Морган хихикнула и, стянув с блюда гроздь винограда, посмотрела на Грэя:

— Хочешь?

— Нет, спасибо. — Он взял кусок мяса.

Девочка сморщила курносый нос:

— Как вы это едите? Фу-у, оно же с кровью!

— Угу. — Он, жуя, пожал плечами. Мясо было что надо — слегка полусырое. Всякие извращения вроде шашлыков и азу наемник не уважал. — Вкусно. Ты что, вегетарианка?

— Да, — кивнула девочка, — но рыбу, например, тоже люблю… Только я так давно ее не ела! С самого детства.

— Рыба? Гадость безвкусная.

— Неправда. А килька в томате?!

— Та же гадость, только пересоленная. — Он плеснул в чашу воды. — Но ребята говорят, хороша под рюмочку…

— Ребята? А ты сам разве не пробовал?

— Нет. Я не пью.

— А почему?

— Не хочу.

— Почему не хочешь?

— Потому что не хочу! — отрезал Грэй. — Отстань. Тебе надо, чтобы я подавился?

— Нет… — Девочка сунула в рот виноградину. — Что ты так реагируешь? Я ведь только спросила.

— А помолчать хоть минуту ты можешь?

— Я… Ну и жуй свою мертвечину, старый зануда! — обиделась она и отвернулась.

Грэй снова пожал плечами и взял с блюда еще один кусок. Настырная девчонка. Даже поесть спокойно нет никакой возможности. Морган поерзала на скамейке, повертела головой по сторонам и от нечего делать подвинулась поближе к зевающему усатому базилевсу:

— Э-э… Гиппократ…

— Гиппокрит, — буркнул он, взглянув на нее исподлобья. — Чего тебе?

— Вы на меня не обиделись?

— Нет. Мы, цари, выше этого… Слушай, положи мое яблоко!

— Ой, извините, я не знала, что оно ваше… А почему вы такой невеселый?

— Тебе какое дело?

— Может, вы себя плохо чувствуете, — неуверенно сказала она. — Может быть, вам поговорить не с кем?

— Хорошо я себя чувствую! — отрезал Гиппокрит. — Не приставай к царю! Где тебя воспитывали?!

— Нигде, — обезоруживающе улыбнулась Морган. — Меня только вот сейчас начали… Послушайте, — зашептала девочка, доверительно наклонившись к августейшему уху, — только честно — вам тут не скучно?

— Гм…

— Мне тоже! — радостно сообщила она. — А Вася говорил, что нам показательное выступление атлетов обещали…

— Интересуешься? — с одобрением прищурился спартанский военачальник.

Морган опустила ресницы:

— Ну я не профессионал… Я больше бокс люблю! И грушу бить умею, вот!

— Зачем ее бить? — не понял Гиппокрит, недоуменно глядя на тарелку с фруктами. — Ее есть надо.

— Да нет! Боксерская груша!

— Какая?

— Вы, может, и о Майке Тайсоне никогда не слышали?! — поразилась она.

— Атлет?

— Чемпион! Он еще Холифилду ухо оттяпал! Не понимаете, да? — Она воодушевилась. — Ладно! Сейчас объясню. Значит, так…

Грэй ковырял в зубах отодранной от столешницы деревянной щепкой. Мясо, конечно, было хорошее, но жилистое и волокнистое. Говядина, судя по всему… Наемник прислушался к сотрапезникам.

— Я слышал, Афины выставляют Артабаза…

— Сильный борец, но наш Клеандр заткнет его за пояс!

— Так-то оно так, да вот только…

— Что ты там бормочешь? Всем известно, что Клеандр — лучший после Гиппокрита воин в Спарте!

— Так ты не слышал?

— О чем?

Говорящие понизили голос. Слева доносилось:

— …а в третьем раунде он наконец открылся! И тут — р-раз! Нокаут! Но рефери, паразит…

— Не засчитал?!

— Засчитал, да тут, понимаете ли…

Грэй усмехнулся. Как разошлась. Одна радость — нашла себе другие уши и оставила его наконец в покое.

— Ну что я могу вам сказать о вере? — слышалось справа. — В сущности, ад и рай отличаются только поставщиком софта…

— А если брать конкретнее?

— Филипп Артаксерксович, ну это же сугубо дискуссионный вопрос! Вера — дело добровольное, пускай и существует одна главная государственная религия, но тем не менее христианство — это еще не все…

— Христианство? Такого учения я не знаю. Мне казалось, что в Китае проповедуют буддизм.

— А… э… это староверы! Будущее — за святым далай-ламой, чтоб его нимбоподобная лысина светила его пастве в бурю и непогоду!