Ярослав Бабкин - Каменистая дорога
— О, да. Кого-то напоминайт.
— Это же профессор Ангбрект. Ваш самый знаменитый оппонент, господин Хинклер. Вы что, его не узнали?
— Я? Конечно узнал. Ещё бы я не узнал… Напыщенный болван. Его теорий… Я публиковал доклад в прошлый год. Не оставил камня на камне от его критик. Вы опять меня проферяйт?
— Нет, что вы, господин Хинклер. Теперь мне нужно будет открыть сейф. Кодовый замок. Я должен набрать комбинацию. Вы… Э-э-э… не могли бы отвернуться. Сами понимаете, всё-таки код должен быть секретным.
— О. Да. Я отлишно понимайт. Анлауг. Секретность. Тайна. Я отворашиваться… Конешьно. Все люди обышьно пользуют совсем простые коды. Это не есть секретно, я вам скажу. Совсем не есть.
— Вы будете смеяться, но я всегда выбираю кодами разные ругательства. Подобное никому не приходит в голову. Всегда начинают перебирать коды со слов типа «верно» или «надёжно». Или имён родственников.
Штифты сейфа закончили едва слышно щёлкать. Тяжёлая дверь с тихим звуком распахнулась. Ферзлер достал небольшой ящичек и водрузил на стол.
— Ну? Что вы на это скажете?
Академик снова вставил в глаз часовую лупу.
— О! Как интересно. Ошень интересно. Не мошет быть.
— Что? Что?!
— Ошень похоше, что это подлинник. Восьмой-девятый цикл от императора Филлиария. Северный работа. Видите этот золотой гравировка с рубин? И вот этот вставка? Железо сильно разрушено, но мошно видеть структур клинка. Это определённо хайрус… длинный мешь эпохи раннего вторжения. Ритуально сломан. Видимо из какой-то погребений. А вот этот пластинка. Да. Тошьно!
— Что?
— Это от древний шлем. Кинна… Нащёчник. Видите этот птиц, несущий бобёр в свой когти? Обычный символ у доспех ранней эпох. Обозначайт защиту. Это из древний миф об орёл и бобр. Вы шитали «Золотой побег»?
— Не приходилось… Это действительно могут быть сокровища Гифлунгов?
— Так-так… Нет уверенность. Но эпох близкий. Ошень близкий. Больше нишего не быть?
— Они говорили что-то про другие артефакты из той же гробницы.
— Ошень интересно, ошень. Где этот гробница?
— Не важно. Я вам потом скажу.
— Это ошень вашно… Там могут быть другие находки!
— Где-то в средней Слатонии. Или Фаргенвальде.
— О, би гуда! Ранний эпох. Этот место. Вы понимаете, шьто вы найти?
— Что?
— Нет. Это рано есть говорить. Надо всё проверяйт. Я долшен говорить с теми, кто это копать!
— Это невозможно. Они… Их пока нет в городе.
— Как шалко. А когда они возвращайт?
— Не скоро… Месяц. Два. Может три. Даже четыре.
— Ойе… я не мочь ждать. Я долшен ехать на конференций. Возможно потом. Обратный путь. Я вам писать письмо. С конференция.
— Да это было бы очень кстати.
— Не выставляйт это в музей. Пока. Мы долшны всё изучайт. Ошень тшательно.
— Конечно. Обязательно. То есть это подлинники?
— Я пошьти уверен. Наверняка.
— Отлично. Очень хорошо. А сколько они могут, по-вашему, стоить?
— Стойт? Какой деньги? Они бесценный! Они не могут стойт денег… Думаю не менее трёх тысящ.
— Трёх тысяч скатов?
— Яй. Гултскатс. Конфедератских гольдскатов.
— Конфедератских?! Три… тысячи… Ни хр… То есть я хотел сказать они имеют колоссальную научную ценность. Возможно, какой-нибудь музей…
— Зашем вам мусеи, фройс Ферзлер? Они все нищие. Я дам вам за это три тыщи и ещё двести гольдскатов. Векселем. Любой банк Конфедерации…
— Нет. Векселем не пойдёт… в смысле эти находки имеют слишком большое значение для человечества.
— Напишите мне на конференций. Я найти налишьные. Сейчас не могу. Я только проездом.
— Я подумаю, фройс Хинклер. Вы очень мне помогли, очень. Я просто не могу описать, как я вам благодарен.
— Это мой долг, фройс Ферзлер. Не забудьте написать мне на конференций. Верите мне. Никто не дать вам за это больше. Никто.
— Я подумаю, я обязательно подумаю. Но сейчас уже поздно. Я попрошу, чтобы вас отвезли прямо в «Карлдорп».
Вечер. Крыши. Закат.
— Ну, наконец-то, Брадобрей. Я уж думал, на этот раз мне придётся беседовать с тобой в канализации…
— Чёрта с два, Юл. Не терплю крыс. Зато люблю посмотреть на закат в порту. Это успокаивает. Бриз, солнце, море…
— И рыбная вонь.
— Я родился и вырос в гавани, Юл.
— А я нет. Поэтому я и не ценю запах рыбы и солёную воронятину.
— Ну не каждому ж дано…
— Ладно. К делу. Охрана — три человека внизу у входа, ещё двое на втором этаже. Вот план дома. Рубильники сигнализации и питания трапа — в кабинете. Вход в тайник — в библиотеке. Решётке нужен ключ. Слепок сделать не мог, но замок ерундовый. Код сейфа на листочке.
— Уверен?
— Почти. Не так много ругательств на это количество букв. Да и щёлкает он… аж в ушах звенит.
— Хорошо.
— Это всё?
— Более чем. Как договаривались — десятая часть денег из его сейфа твои. Учитывая то, что ты получил за ту девчонку, тебе вполне хватит купить небольшой домик в провинции и тихо прожить там до конца своих дней… Ну если ты только не собираешься стать долгожителем. Впрочем, поскольку ты мой друг, шансы на долгожительство у тебя не самые плохие.
— Спасибо за комплимент… Когда будете брать?
— Сегодня. Как стемнеет. На радостях наш друг Ферзлер собрался в «Сияющую кошку». И охрану с собой потащит. Что ж… пусть развлечётся напоследок. Кстати. Я был прав…
— В чём?
— Помнишь ту девчонку? Которую ты продал?
— Тебе обязательно постоянно об этом напоминать?
— Нет. Но парни видели, как её туда вели.
— Куда? В «Кошку»?
— Ага.
— Чёрт! Проклятье. Чёрт.
— А ты — «не похожи на тех, не похожи на этих». Поверь опытному человеку. Для другого девчонок не покупают…
— Не надо было мне этого делать… Ты уверен, что это была она?
— Что, совесть вдруг отросла?
— А твои парни не могли ошибиться?
— Нет.
Ночь. Дверь красного дерева.
— А вы здесь и живёте, господин Ферзлер?
— Д-да… ик… вот прямо здесь. И сейчас ты это увидишь…
— Это так щедро, господин Ферзлер… Но мадам не любит, когда клиенты уводят с собой девушек. Она будет сердиться, и не заплатит мне денег…
— Плевал я на твою мадам… проклятая скважина… никак не попаду.
— Вам не фтоило отсылать слуг, господин Ферзлер. Они могли бы помочь…
— С тобой я и один управлюсь… вот, видишь, уже открыл… И не вздумай упираться. Ты знаешь, я люблю… ик… я люблю послушных девочек…
— Я буду пофлушной, господин Ферзлер. Очень послуфной.
— Хе-хе… идём… прямо наверх… нет. Сначала я должен выпить.
Хихиканье.
— Не смейся… шлюха… у мне здесь… где-то тут. Чёрт, зажгите кто-нибудь свет. Отлично. Спасибо…
— Не-е-ет! О боже… я знала… я знала!!!
— Что? Кто? Биркер это ты? Я тебя не знаю… Где Биркер? Проклятье, что вы делаете в моём доме? Как вы смеете… Я вас в порошок сотру!
— Повалуйста! Нет! Я тут не при чём! Я нифего не знаю!!! Я работаю в «Сияющей кошке». Он просто меня пригласил. Повалуйста! Не убивайте!!! Берите всё, только не убивайте…
— Кто все эти люди? Что вы меня хватаете? Отпустите немедленно!!! Биркер!! Охрана! На помощь!
— Я знала, что всё этим кончится… Как в воду глядела. Микалия-заступница, пощади и помилуй. Не убивайте, я ничего не знаю, я ничего не видела… повалуйста… меня же предупревдали… о, боже, ну за что… почему я…
— На помощь! Убивают! Я большой человек… я знаю самого обер-ротмистра… Вы не знаете с кем связались, негодяи!!! Что вы мне в лицо суёте? Уберите платок, он воняет… Отпустите меня, немедленно… Слышите! Слыш… отпусти… немедлен… хр-р-р…
— Не надо. Повалуйста. Я никому ничего не скажу… повалуйста… он только меня пригласил…
— Перестань реветь, дура. Забирай вещи и выметайся. Живо! А вы, вяжите этого козла и уходим. У нас мало времени.
Холодно. Сыро. Мало света. С низкого сводчатого потолка капает вода. Пахнет ламповым маслом и крысами.
— М-м-м…
— Кажись очнулся.
— Просыпается наша птичка.
— Э-э-э… пить… воды…
— Обойдёшься.
— Где я? Что случилось? Эй. Какого чёрта? Почему я связан?
— Чтобы не поранился… случайно.
— Брадобрей? Это ты? Немедленно отпусти меня, и тогда у тебя ещё будет шанс смыться из города живым!
— Какой вы грозный, господин Ферзлер. Вы у меня в гостях. А гостю не пристало грозить хозяину.
— Развяжи… Ты не знаешь, с кем связался. Даже понятия не имеешь. Я тебя в порошок сотру.
— Уже знаю. Ты даже не представляешь, сколько интересного я узнал за сегодняшний вечер.
— Ты это о чём? Что у тебя в руках? Откуда это? Это невозможно… Ты не мог взломать его так быстро!
— Увы. Нет предела совершенству.
Ферзлер хмуро засопел.
— Дайте воды.
Брадобрей кивнул в темноту. Принесли воды. Ферзлер с жадностью выпил.
