Бриллиантовый дождь - Буркин Юлий Сергеевич
– Не надо упрямиться, – проследив за чередой мимических изменений на моем лице, сказала Кристина, – но я и не тороплю. Это довольно дорого, к тому же ты должен привыкнуть к этой идее.
– То есть за ребенком мы пойдем не сегодня? – заставив себя улыбнуться, спросил я и поднял руку, ловя такси.
– Не сегодня, – без тени иронии кивнула Кристина. – Завтра. А сегодня мы идем на показ зверей. Прямо сейчас.
– В зоопарк? – удивился я. Экомобиль притормозил перед нами, и его дверца приглашающе распахнулась.
– Да нет же, – передернула она плечиками, – я ведь сказала тебе: на показ.
– Черная пантера, первый номер нашей коллекции, – раздался жеманный голос комментатора. – Черной пантерой обычно называют темноокрашенного леопарда, встречающегося в Юго-Восточной Азии. Обратите внимание на изумительный окрас шерсти этого восхитительного существа.
Грациозно потянувшись и мягко переступив с лапы на лапу, пантера повернулась боком, а затем медленно, словно в полусне, прошлась по подиуму взад и вперед.
– Казалось бы, абсолютно черная шерсть пантеры, – продолжал комментатор, – покрыта еще более темными пятнами, словно бы крупными веснушками, какие бывают на теле северных женщин.
Зря он это сказал.
– Пантера – кошка, которая гуляет сама по себе, пантера – деловая самка, пантера – хозяйка джунглей, никому не позволяющая безнаказанно вторгаться на ее территорию.
В этот момент из-за кулис на противоположную сторону подиума выскочило некое, явно травоядное, животное и испуганно уставилось на хищника. Музыка стала напряженнее и резче. Пантера издала угрожающий рык и приготовилась к прыжку.
– Второй номер нашей коллекции – лань! – вскричал комментатор восторженно. – Парнокопытное животное из семейства оленей. На голове у самца лани имеются лопатообразные расширяющиеся рога, длиной до полутора метров! Однако перед нами, а что значительно хуже – перед пантерой – самка, беззащитная самка, хотя и сумевшая наставить рога своему самцу. Еще бы, ведь она изящна и обворожительна, кто посмеет мне возразить? Темно-коричневый окрас шерсти и светлый – подшерстка, сочетаясь, производят удивительное ощущение гармонии и покоя. А главное – глаза, эти пугливые глаза лани, не они ли так привлекают к их хозяйке самцов и хищников?
Пантера зарычала вновь, но лань, боязливо подрагивая тонкими ногами, неожиданно двинулась прямо к ней. Тогда пантера, прижавшись к полу, заскользила ей навстречу. И вот они поравнялись друг с другом… Но ничего не произошло. Они вновь разошлись, а затем, шагая в такт музыке, прошлись по кругу, друг против друга. После этого, опять сойдясь, они повернулись к публике задом и, синхронно покачивая бедрами, удалились за кулисы. Настоящее дефиле!
– Не правда ли, трудно решить, кто из них привлекательнее, хищница или тихоня?! – очнулся комментатор. – Проводим же их достойно!
Зал взорвался аплодисментами.
– Дикие лани, сохранившиеся в Южном Иране, – стараясь перекричать шум, продолжал комментатор, – находятся под угрозой исчезновения. Часть суммы, вырученной от сегодняшнего показа будет направлена на восстановление их поголовья.
– Классно! – повернулся я к Кристине. – Кто их так выдрессировал?
– Дурак ты, – сказала она, – это же модели. Они показами зарабатывают. Демонстрируют себя. Как я. Они умные.
Но уточнить, что все это значит, я не успел, потому что на подиум выскочило сразу несколько каких-то маленьких зверьков. Чтобы разглядеть их, зрители начали было приподниматься с мест, но тут над сценой вспыхнул огромный экран, на котором то, что происходит на ней было видно в многократном увеличении.
– Бурундуки! – вскричал комментатор с такой интонацией, как будто бы именно бурундуки доставляли ему в жизни наивысшее наслаждение, – род млекопитающих семейства беличьих. Длина тела до семнадцати сантиметров, длина хвоста – до двенадцати сантиметров.
Зверьки, тем временем резвились на подиуме, устроив под музыку нечто среднее между чехардой и танцем.
– Обратите внимание, на спине у бурундуков имеется пять продольных черных или темно-бурых полос. Ушки по сравнению с белкой небольшие, слабо опушенные. Хвост с густыми длинными волосами, но не округлой, а уплощенной формы. Шерстка короткая, жестковатая. Характерны вместительные защечные мешки.
В природе этот скромняга ведет наземный образ жизни, но в минуты опасности прекрасно взбирается на деревья. Питается орехами, создавая в своих подземных кладовых запасы до восьми килограммов, а также семенами, ягодами, нередко и насекомыми, зеленью трав и кустарников.
Даже в природных условиях эти полосатые красавцы крайне шаловливы, любопытны и доверчивы к людям. Однако люди, как это не странно, в нашем показе участия не принимают. – В зале раздались смешки. – Давайте же представим, как повели бы себя бурундуки, случись им встретиться с очередной нашей моделью – большой китайской пандой, млекопитающим семейства енотовых, чаще называемым «бамбуковым медведем»!
На сцену, чуть переваливаясь с боку на бок, выбежал объявленный комментатором черно-белый зверь, посередине подиума он поднялся на задние лапы, а затем уселся, потешно отмахиваясь от бурундуков, которые принялись перескакивать через него…
Я огляделся. Публика умилялась. Я уже понял, что передо мной вовсе не звери в привычном понимании этого слова, а существа, сконструированные с помощью генной инженерии. Мне стало неинтересно. Однако Кристина смотрела во все глаза, и я молча терпел. Кроме вышеперечисленных перед нами выступили орангутан, три страуса, два верблюда, зеленая черепаха, толпа лемуров, нильский крокодил, барсук и лошадь Пржевальского. Ее ржанием показ и закончился.
– По-моему, это ужасно, – заявил я, покинув «Слепого невидимку» и уже сидя в экомобиле.
– А по-моему, прекрасно, – возразила Кристина.
– Но это же противоестественно!
– Ничуть не более противоестественно, чем, например, выводить новые породы кошек или собак.
– Но эти животные не смогут жить на свободе.
– Ни одно животное, родившееся в зоопарке, не сможет жить на свободе. А эти и не захотят.
– Их сделали разумными без их ведома. Может быть, им это не нравится?
– Они родились такими. Нас всех сделали без нашего ведома, и никто нас не спрашивал, нравится нам это или нет.
– Но они вынуждены работать.
– Ничего подобного! Никто их не вынуждает. Они работают по собственному желанию. А вот в цирках дрессировщики действительно заставляют животных работать. Бьют их, пугают, морят голодом, унижают их достоинство мелкими подачками! А в зоопарках красота животных эксплуатируется людьми. Кому платят зрители в зоопарках? Животным?
– Можно подумать, эта коллекция моделей принадлежит не человеку! Кто ими руководит?
– Пингвин! – рявкнула вконец обозленная Кристина.
– Кто? – не поверил я своим ушам.
– Пингвин! – повторила она.
– Какой еще пингвин?!
– Галапагосский!
«Хорошо, хоть не осел», – пробормотал я себе под нос, уже ничему не удивляясь, и всю остальную дорогу к дому мы провели в тяжелом молчании.
Но помирились мы довольно быстро. В конце концов, меня полтора месяца не было дома. Мы пили красное вино и ели какие-то вкусности, приготовленные Кристиной к моему приезду. (После того, что с нами стряслось перед самой свадьбой, мы с ней оба не признаем Дистанционно Управляемые Разумные дома, так что готовит она сама, чему я рад несказанно). Я рассказывал ей о своей замечательной поездке, кое о чем, конечно же, умалчивая, а потом мы любили друг друга. Так что нам было не до ссор.
…Утро выдалось не из самых приятных. Похоже, я все-таки слегка вчера перебрал. Так что вместо настоящей я сделал виртуальную зарядку. Если не знаете, что это такое, объясняю. Это такая специальная программа, благодаря которой моя голографическая копия в натуральную величину подчиняется моим командам. Я валяюсь на диване и приказываю:
