Михаил Бочкарёв - Приливами потерянной луны
— А разве для этого нужно иметь много цветных бумажек? — Лирена перестала раскачиваться в кресле.
— Конечно, — убеждённо ответил инспектор.
— И у вас там… откуда ты прибыл, так думают все?
— Все.
— Мне вас жалко. — Девушка задумчиво уставилась в окно.
Какое-то время они молчали. Гарри тоже посмотрел в окно на солнце, которое, став огненно-красным, садилось за горизонт, оставляя длинный колышущийся отблеск на… Только теперь Фулмен с высоты седьмого этажа увидел, что вдалеке за резко обрывающимися домами лежало, слегка подрагивая, тёмное, срастающееся с небом море.
— Но как же так, — снова начал он, — как же вы существуете без денег? Вот тот бармен…
— Велад, — подсказала девушка.
— Да, Велад, зачем он работает в баре? Что-то же он должен иметь за свою работу?
— Он работает там, потому что любит своё дело, любит, когда в баре собираются люди, любит разговаривать с ними, угощать их напитками и разными блюдами, которые сам готовит. А готовит он классно!
— Ну, допустим, — не унимался инспектор, — а кто делает пиво? Кто построил ему бар? Это что, тоже за просто так?
— Почему за просто так? Всё это делают люди, которым интересно этим заниматься, которые умеют и любят это делать. Кто строил бар, я не знаю, я ещё маленькая была, когда его построили, а вот пиво варит Грегори Вабарский, у него своя пивоварня на берегу, его все любят и уважают. — Лирена поджала ноги, поудобнее устроившись в кресле.
— Понятно, вы живёте по принципу натурального обмена, — заключил инспектор, — ну, а, допустим, кто-то захочет, чтобы у него была не одна квартира, а три? Тогда что?
— А зачем одному человеку три квартиры? — Лирена удивлённо приподняла брови.
— Ну, я не знаю, чтобы было не как у всех. Или, допустим, кто-то ничего не хочет делать, ни в баре работать, ни строить, ни пиво варить?
— Так не бывает, чтобы человек ничего не хотел делать, — она пожала плечами, — я таких не знаю.
— А я, вот, знаю…
— Нет таких людей, — уверенно сказала Лирена, — может быть, те, о ком ты говоришь, просто ещё не нашли своего дела?
— Может быть, — подумав, ответил Гарри.
— А кто там, на фото? — кивнул, не удержавшись от любопытства, Фулмен в сторону фотографии.
— Там я с папой, — ответила Лирена и тоже посмотрела на фотографию в рамке.
— Можно мне посмотреть?
— Смотри. — Она снова отвернулась к окну.
Гарри встал и подошёл к фотографии. На снимке Лирена выглядела моложе, ей можно было дать лет семнадцать, она счастливо улыбалась, обнимая человека, в котором сыщик без труда узнал… профессора Барсукова. Он опять почувствовал себя героем передачи «Скрытая камера», слишком уж всё гладко сплеталось. «Вот сейчас, — подумал Гарри, — откроется дверь и в комнату с хохотом протиснется съёмочная группа и сослуживцы из управления».
Но в комнату никто не протиснулся. Гарри повернулся к смотрящей на закат девушке.
— Это твой отец?
— Да… знаю, что мы не очень похожи… все говорят, что я вылитая мама…
Полицейский недослушал.
— А где он сейчас?
— Он работает.
Гарри ещё раз всмотрелся в фото. Отец Лирены был похож на Барсукова, как два ключа от одной замочной скважины похожи друг на друга, разве что фотографический двойник был более подтянутым и свежим. «Наверное, не пьёт столько», — подумал Фулмен, вспомнив артиллерию бутылок в квартире профессора.
— Ты можешь меня с ним познакомить?
Девушка недоверчиво посмотрела инспектору в глаза.
— Никак собрался просить у папы мои руку и сердце?
Фулмен смутился и отвёл глаза от прожигающего его насквозь взгляда красавицы. «Ищи моего двойника! — вспомнил он слова профессора. — Ну, так вот же он, двойник. Только очень уж подозрительно, что он оказался отцом девушки, случайно… (случайно ли???)… встреченной им в баре».
— Скажи мне, — Гарри решил спросить Лирену напрямую, — как так получилось, что именно с тобой мы встретились в баре?
— Ты о чём? — удивилась она.
Девушка сидела в профиль на фоне темнеющего окна, где на ставшем тёмно-синем, как её глаза, небе проявлялись первые точки звёзд. В открытую форточку в комнату тихо вбирался, будто в лёгкие огромного каменного зверя, свежий вечерний воздух, и Фулмен только сейчас почувствовал, что воздух и правда наполнен запахами моря, только моря кристально чистого. Шум города за окном затихал, во многих окнах соседних домов уже погасили свет, а улицы наполнялись тусклым светом фонарей.
— Всё это очень странно, — тихо произнёс он, — получается, что твой отец — человек, которого я ищу.
— Папа? — Лирена встала с кресла, которое, покинутое хозяйкой, тут же бесшумно закачалось.
— Да. Меня послал сюда человек, как брат-близнец похожий на твоего отца. Он думает, что его двойник… — Гарри поставил фотографию обратно, — то есть твой отец, сможет привести меня к тому, что я ищу.
Лирена несколько секунд обдумывала слова инспектора.
— Ты говоришь какими-то загадками, — она начала медленно водить пальцем по оконному стеклу, — кто этот человек, похожий на папу?
— Не просто похожий, он его двойник.
— Я не понимаю? Брат? У папы есть брат-близнец?
— Нет, он его двойник из параллельной реальности.
— Что это значит? — Девушка взволнованно повернулась к инспектору.
— Я сам толком ничего не понимаю, — ответил Гарри, облокотившись спиной о стену. — У профессора — того, что двойник твоего отца, — пояснил он, — пропала некая вещь… не вещь даже, а… изобретение…
Лирена сосредоточенно смотрела на инспектора и внимательно слушала.
— … и он уверен, что похитили его существа из вашей реальности, — продолжал Фулмен, — он переместил меня к вам, чтобы я нашёл… этот… это… изобретение, а сегодня он сообщил мне, что искать пропавший, э-э-э… прибор… нужно через его двойника. Я прихожу к тебе и вижу, что двойник — это твой отец.
Гарри со всей серьёзностью посмотрел на Лирену. Девушка стояла, облокотившись на подоконник, широко распахнув глаза, то ли от удивления, то ли от изумления, какую чушь он несёт.
— Ты сам-то в это веришь? — спросила Лирена.
— К сожалению, других вариантов у меня нет.
— Ладно, — задумчиво сказала она, — завтра мы пойдём к отцу, и всё выяснится само собой.
Инспектор кивнул.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Да.
Лирена вышла из комнаты и скрылась в дальнем конеце коридора. Гарри хотел было, по старой служебной привычке, воспользоваться отсутствием хозяйки и бегло осмотреть ящики комода, но ему вдруг стало неловко и даже стыдно от своей мысли, и он просто прошёл к окну, сел на подоконник и, уткнувшись лбом в прохладное стекло, закрыл глаза. Через несколько минут вернулась Лирена, в руках у неё была бутылка вина и два тонких высоких бокала. Она подошла к подоконнику и поставила всё это перед Гарри. Инспектор не спеша разлил тёмно-багровое вино, поставил бутылку на пол и подал девушке наполненный бокал.
— За знакомство, — провозгласил он.
Лирена улыбнулась и медленно отпила из своего бокала. Фулмену вкус вина напомнил вишнёво-виноградную настойку, что-то подобное он пил на свадьбе одного своего школьного приятеля, но этот напиток был, несомненно, качественнее и вкуснее. Тогда, на свадьбе приятеля, Гарри с тоски, охватившей его на почве одиночества, напился вдрызг, как бродяга, и ушёл от всех гостей ночью в парк, где лежал до утра в траве, попивая заранее прихваченное виски, и лил горячие мужские слёзы. И это вовсе не значило, что он был слабаком, его душу терзало что-то, чему противостоять не в силах ни одно живое существо. У Гарри не было жены и не было любимой, хотя женщинам он нравился всегда. Красивый, с голубыми глазами и привлекательными чертами лица, высокий и физически развитый мужчина, слегка за тридцать, в том самом возрасте, когда все его настоящие качества уже проявились и он крепко стоял на ногах. А впереди ещё двадцать — тридцать самых насыщенных и интересных лет жизни. Но сердце его не прошло должной закалки, подобной тому, когда металл, раскаляясь добела, окунается в воду и становится крепкой сталью. Он верил, что каждому мужчине необходимо так же накалить своё сердце страстью к женщине и закалить его в слезах неразделённой любви, а этого с ним так и не произошло. Фулмен внутренне вздохнул и выпил свой бокал до дна.
— Хорошее вино.
— Да, — Лирена снова улыбнулась и отпила ещё глоток, — одно из моих любимых.
— Как называется?
— Долина дракона, — ответила она и в доказательство подняла с пола бутылку, показывая её Гарри.
На этикетке он увидел иероглифы, похожие на те, что были на вывеске бара.
— Я не могу это прочитать, — повертев бутылку в руках, ответил Гарри.
— Как так? — изумилась девушка.
— Я не знаю этого языка.
