Владимир Обручев - В дебрях времени
Перебрав множество предложений, Тан набрался смелости и почтительно задал мучивший его вопрос сыну Солнца.
— А как думает вождь? — в свою очередь спросил Аркаша.
Тан сказал.
— Правильно, — растроганно подтвердил Аркаша. — Лан и Поун полюбили кванов за то, что они хорошие люди.
— И Лан и Поун никогда не покинут кванов?
Лешка и Аркаша переглянулись.
— Не покинут, — ответил Аркаша и дипломатично добавил: — Если только небо не позовет их обратно.
Нув, который слушал этот разговор, со столь выразительной мольбой посмотрел на небо, что все заулыбались.
Когда отряд приблизился к тому месту, где в каменной гряде скрывался проход, Тан сообщил, что пройдена половина пути.
Далее горы круто сворачивали вправо и вновь подходили к реке. Если за два дня пути отряд преодолел приблизительно километров пятьдесят, то, как подсчитал Лешка, владения кванов превышают несколько сот квадратных километров — целое княжество!
Проход представлял собой петляющую в граде узенькую расщелину. Местами она расширялась, а со стороны тауров скрывалась за густым кустарником, и найти ее можно было лишь случайно. Это удалось Ваку, спасителю племени, который, по словам Тана, «одним глазом видит больше, чем другие люди двумя». А вдруг и у тауров найдется свой Вак? Это волновало вождя больше всего, и он обратился к Лану и Поуну с давно задуманной просьбой: заколдовать проход, чтобы тауры его не увидели.
— Выручай, сын Луны, — тихо сказал Аркаша. — На тебя смотрит весь первобытный мир!
— Молись за меня, сын Солнца! — в тон ему ответил Лешка и, забравшись наверх начал тщательно рассматривать большую глыбу, повисшую над расщелиной. Тан покачал головой. Кванам тоже приходила мысль сбросить глыбу в проход, но толкать ее могли только два-три воина, остальным негде было стоять. А для того, чтобы сдвинуть глыбу с места, нужно десять таких могучих кванов, как Тан или Нув.
— Эврика! — воскликнул вдруг Лешка. — Что тебе Чудак поставил за контрольную по рычагам?
— Тройку, и ту условно, — честно признался Аркаша.
— А мне пятерку! — Лешка подмигнул сконфуженному другу. — Организуй мне, товарищ колдун, пятиметровый рычаг диаметром сантиметров в десять — двенадцать.
— Думаешь, выйдет? — обрадовался Аркаша.
— Что я, господь бог? — ухмыльнулся Лешка. — Я всего-навсего сын Луны. Попробуем.
Видимо, когда-то здесь проходили мамонты, и на опушке валялось много сломанных деревьев. Пока охотники под руководством Аркаши разыскивали подходящий рычаг, Лешка каменным зубилом расширял видневшуюся под глыбой щель.
Потом по приказу Поуна кваны всадили в щель дерево. Они еще не понимали, зачем все это понадобилось сыну Луны, но высказать свое недоверие не решились.
— Ну, выручай, «Дубинушка»! — вытирая пот со лба, проговорил Лешка. — Навались, братцы! Ухнем!
Дружное усилие всего отрада — и глыба зашевелилась! Теперь уже даже младенцу стало бы ясно, чего хочет Поун!
— Раз, два — взяли! — командовал Лешка. — Еще взяли!
Глыба покачнулась, на мгновение замерла — и со страшным грохотом рухнула в проход.
На лицах кванов светилась непередаваемая радость.
— Поун закрыл дорогу таурам! — воскликнул Тан. — Кваны всегда будут благодарить за это сына Луны!
— Я что? Я всегда пожалуйста, — скромничал Лешка, чрезвычайно довольный тем, что заслужил наконец признание. — Мы, колдуны, народ простой, чем богаты, тем и рады. Ты уж меня прости, сын Солнца, что я выдрал клок из твоего лаврового венка.
— На наш век хватит! — засмеялся Аркаша. — От имени Солнца объявляю тебе благодарность!
И отряд двинулся в обратный путь.
На следующий день, пройдя вдоль гряды к реке, ребята впервые увидели мамонтов. По знаку вождя все забрались на скалу и молча смотрели на проходящих исполинов.
Мамонты не знали, что они уже вымирают, и шли спокойно. Их огромные, поросшие густой шерстью тела мерно раскачивались, их могучие ноги оставляли на влажной земле глубокие следы. Ни одно живое существо на свете не чувствовало себя столь уверенно, и ребята смотрели на обреченных «последних из могикан» с глубокой жалостью. Как бы удивились мамонты, если бы узнали, что их переживут собака и лисица, сайга и дикая лошадь! Сколько раз они равнодушно проходили мимо этих дрожащих за свою шкуру пигмеев, вынужденных каждое мгновение бороться за жизнь. Мамонты не знали таких забот, у них не было врагов, пока не осмелел самый, казалось, безобидный из них — человек…
Тан затрепетал от воспоминаний. Когда-то и кваны охотились на мамонтов: готовили глубокие ловушки, утыканные острыми кольями, и добивали попавших туда гигантов. Это была опасная охота, стоившая жизни многим кванам, и вождь был доволен, что племя не нуждается теперь в мясе мамонтов. Отец Тана, Воун, самый сильный из кванов, был раздавлен мамонтом, а брата вождя пронзил могучий бивень…
Ребята, волнуясь, смотрели на проходившее стадо: могли ли они мечтать о том, что увидят не во сне, а наяву волшебные картины «Борьбы за огонь»?
— Нао стал другом мамонтов, — напомнил Аркаша. — Он рвал для них кувшинки, приучил к себе, и мамонты раздавили кзаммов.
И когда стадо прошло, Аркаша рассказал кванам историю Нао и его молодых спутников, Нама и Гава. Кваны слушали с интересом, хотя поиски уламрами огня вызвали у них улыбку: зачем искать огонь, когда в камнях его сколько угодно! В дружбу Нао с мамонтами кваны тоже не поверили, зато избиение кзаммов вызвало у них восторг: явственно чувствовалось, что на место волосатых людей слушатели мысленно поставили ненавистных тауров.
Мамонты скрылись вдали, а по их следам в панике промчался табун лошадей. За ними с яростным рычанием несся тигр. Кваны вскочили и приготовили луки. Тигр был голоден и потому опасен. Огромными прыжками он пытался догнать ближнюю от него лошадь, но дистанция не сокращалась, и, поняв это, тигр прекратил погоню. Тогда его внимание переключилось на людей, но их было слишком много, а тело тигра помнило жгучий укус огня. Поэтому хищник счел за благо величественно удалиться, прорычав на прощание угрозу, которую кваны сочли пустой и смехотворной.
— Пусть тигр вернется! — прокричал ему вслед Коук. — Охотники накормят его вкусными стрелами!
Кваны развеселились, а наши друзья облегченно вздохнули и подумали про себя, что к тигру в клетке они отнеслись бы куда с большей симпатией.
— Однажды один таур, — разошелся Коук, — провалился в ловушку. А там уже был козел. Сидят таур и козел, и вдруг к ним провалился тигр. Козел испугался и закричал: «Бе-е! Ме-е!» А таур говорит: «Ты не «бе-е» и не «ме-е»! Тигр умный, он сам знает, кого первого кушать!»
— Из Коука вышел бы отличный эстрадный конферансье! — посмеявшись, сказал другу Аркаша.
Между тем отряд приближался к становищу. Ребята сильно устали, особенно Аркаша, и мечтали только об одном: скорее войти в пещеру и завалиться на мягкие шкуры. Нетерпение охватило и кванов. Тан беспокоился, сумел ли Вак сохранить в племени порядок, Коук спешил рассказать друзьям анекдоты, Нув горел желанием вручить Лаве красивую шкуру леопарда, а другие молодые охотники мечтали хорошенько поесть и поиграть в футбол. До путешественников уже доносился запах дыма, и кваны ускорили шаг. Лешка обратил внимание на странное поведение оленей, — которые сгрудились вдали на каменистом участке земли и словно что-то на ней разыскивали.
— Олени лижут языками белый песок, — пояснил Тан.
Аркаша и Лешка с несказанным волнением взглянули друг на друга: их осенила одна и та же догадка. Какой бы прекрасной оказалась жизнь, если бы это оказалась соль! Ее ребятам не хватало больше всего: к пресной пище, наверное, привыкнуть невозможно. Не сговариваясь, друзья помчались по направлению к оленям, которые бросились в лес при их приближении, и увидели выступающий из земли пласт белокаменной соли.
Можете поверить, что эта находка доставила Аркаше и Лешке такую радость, какой наверняка не испытывал Эдмон Дантес, открывший сундук с драгоценностями на острове Монте-Кристо.
Операция «Простокваша»
Кваны ликовали. Они громкими радостными криками приветствовали сообщение вождя о том, что благодаря хитроумному Поуну прохода больше не существует. Сын Луны стал героем дня. По предложению Лана племя единодушно решило увенчать Поуна четвертым шакальим хвостом, что и было сделано, как шутил Аркаша, «под отчаянные вопли пострадавшего».
— Я тебе это припомню! — грозился Лешка, кося глазами в зеркальце. — Тьфу, смотреть противно!
Теперь племя имело двух полноправных колдунов, причем влияние инициативного Поуна все росло. Перечень его заслуг блистал такими достижениями, как изобретение домино, футбола и глиняной посуды, ликвидация прохода в скалах — согласитесь, более чем достаточно, чтобы обессмертить любое имя! Я уже не упоминаю о том, что он вместе с Ланом вооружил кванов луком.
