Густав Эмар - Гипнотический роман
— Такое положение дел не может продолжаться, — с энергией вскричал Шовелен, — сейчас же после, обеда я думаю начать исследовать горные ущелья, которые, по — видимому, служат убежищем для этих презренных людей.
— Прекрасно! — сказал Колет, крепко пожимая ему руку.
Вдруг снаружи послышался какой-то шум. Все стали прислушиваться. Раздался звук лошадиных подков — и какой-то человек появился на пороге столовой. Это был Дювошель. Лицо его было спокойно, но угрюмо. Поклонившись присутствующим, он окинул глазами столовую. При виде Шовелена черты его прояснились.
— Это вы — агент полиции общественной безопасности? — спросил он, здороваясь с ним.
— Да! С кем имею честь говорить?
— Я — Жюль Дювошель, двоюродный брат господина Колета, муж…
— Довольно, — прорвал живо его агент полиции, — я уже все знаю! Чем могу служить вам?
— Тогда позвольте вам передать вот это! — проговорил Дювошель, вынимая из бокового кармана запечатанный пакет.
— Что это такое?
— Приказ президента Жефрара!
Шовелен поклонился и, предварительно извинившись перед присутствующими, развернул приказ и внимательно прочел его.
Все с беспокойством наблюдали за его лицом, которое по мере чтения все более и более темнело.
Кончив читать, Шовелен аккуратно сложил приказ, положил в боковой карман и, обратившись к Дювошелю, холодно проговорил:
— Я повинуюсь!
— Благодарю вас, — с жаром воскликнул тот, — иного ответа я не ожидал от вас! Но вы, кажется, садились за стол?! Я тоже с утра не ел ничего, так прежде по обедаем, а потом поговорим и о делах.
Все сели за стол. Обед прошел в полном молчании и продолжался не более четверти часа. Каждый из присутствующих понимал, что произошло что-то важное. Когда вышли из — за стола, Дювошель сделал знак своему двоюродному брату следовать за ним и в сопровождении Шовелена покинул столовую.
— Куда же мы идем, друг мой? — с любопытством спросил плантатор.
— Прогуляться верхом! — многозначительно проговорил тот.
— Тогда я отдам приказание насчет лошадей.
— Не нужно, так как мой слуга уже приготовил их!
Действительно, у дома стояли три оседланных лошади. Ни слова не говоря, трое мужчин сели на них и поскакали карьером. В конце тамариндовой аллеи Дювошель остановился.
— Теперь, — сказал он, — вы, Жозеф, поверните направо, вы, господин агент, — налево, а я поеду прямо: необходимо, чтобы нас не видели вместе. Назначим свидание у «Скачка собаки» близ черных гор, в два часа. Берегите своих лошадей и пока до свидания!
Все поняли, что дело идет о чем-то важном, и безмолвно повиновались, а через два часа сошлись в месте, назначенном Дювошелем.
Место свидания было выбрано замечательно удачно. С той высоты, на которой находились трое мужчин, открывался широкий вид во всех направлениях, что уничтожало опасность быть захваченными врасплох. В нескольких шагах от места свидания наших друзей зияла огромная расщелина, шириною сажен 10 и не менее 600 сажен глубиною. Эта расщелина и звалась «Скачок собаки».
— Извините, пожалуйста, меня, — начал Дювошель, — что я заставил вас проехать так далеко. Но только здесь я могу быть уверен, что нас не подслушают какие-нибудь шпионы!
— Но зато нас здесь могут увидеть! — пробормотал агент полиции, бросая кругом беспокойный взгляд.
— Конечно, если мы будем стоять! — отвечал Дювошель, но если мы сядем в этой высокой траве, то разве только глаз орла заметит нас.
— А наши лошади? Если не нас, то их увидят!
— Подождите!
Он свистнул; в ту же минуту из — за утеса появился молодой негр, который взял под уздцы лошадей и увел. Это был Марселен, доверенный слуга Дювошеля.
— Посмотрите, — проговорил последний, указывая рукою, — мы здесь находимся вблизи Леогана, Хереми и Порт — о — Пренса, то есть, говоря иными словами, через два часа, не более, к нам может подоспеть помощь, в случае нужды — с трех сторон, не считая Ламантена и Кэйса, которые находятся тоже недалеко отсюда. Теперь взгляните сюда: это густой Артибонитский лес; в середине его возвышается пик Куридас; в трех милях от того места, где находимся мы в настоящее время, у подножия гигантского, недоступного утеса, называемого Питон, или пик Куридас, и происходят собрания «поклонников змеи».
— Как! — вскричали собеседники Дювошеля с изумлением, смешанным с ужасом.
— Уверены ли вы в этом? — спросил Шовелен. Странная улыбка пробежала по губам Дювошеля.
— Я сам их видел! — проговорил он. Наступило молчание.
— Однако, что же мы стоим?! — начал он снова, — сядемте!
И, когда все трое легли в траву, совершенно скрывшую их, продолжал, обращаясь к агенту полиции.
— Не обижайтесь, пожалуйста, что по моей просьбе президент Жефрара, с которым я очень дружен, подчинил вас мне. Это было необходимо. Я преследую не только цель личного мщения, — проговорил он дрожащим голосом, — но и исполняю важный акт правосудия. Вот почему президент временно подчинил вас мне.
— Я уже говорил вам, что буду повиноваться, — отвечал, кланяясь, Шовелен, — теперь позвольте прибавить, что я от души готов содействовать успеху вашего предприятия.
— Благодарю вас! Я был убежден, что вы не откажете мне в своей помощи. Теперь приступим к делу! В нескольких шагах от того места, где мы находимся теперь, в той же самой расщелине есть одна глубокая пещера, куда, при помощи одного доверенного слуги, я перенес в течение восьми дней запас оружия, пороху и съестных припасов на целый месяц. В эту же ночь мой двоюродный брат расположится здесь с десятью вашими солдатами, из наиболее надежных. Для безопасности они не должны выходить отсюда, а я буду наблюдать за ними во избежание измены. Что касается вас, то вам я назначил такую роль. Сегодня же вечером вы покинете плантацию, как бы отказавшись от бесплодных поисков, но вместо того чтобы вернуться в Порт — о — Пренс, вы разместите своих людей в Ламантене, Кэйсе и Леогане. Если вам нужны будут еще солдаты, то президент разрешил вам просить подкрепления. Но помните, что в этом деле необходимы крайняя осторожность и осмотрительность! Вы знаете, как хитры горные негры. Ваша главная квартира будет в Бизотоне, где у вас будет постоянно в распоряжении несколько оседланных лошадей, чтобы иметь возможность быстро сноситься с подчиненными и, в случае надобности, собрать их в одно место.
— Но что вы затеяли? — с удивлением спросил Шевелен.
— Я хочу одним ударом покончить с этим гнездом ехидн! — проговорил он с выражением неумолимой ненависти.
Оба собеседника задрожали.
— Но мы ведь рискуем своей жизнью! — проговорил агент полиции.
— Я уже давно пожертвовал своею!
— Хорошо, я исполню свою обязанность! Но скажите, кто и когда меня предупредит, что настало время действовать.
— Из Бизотона, при помощи подзорной трубы, можно легко рассмотреть вход в пещеру, про которую я говорил. Если вы увидите красное знамя здесь, у входа, значит, настало время действовать.
— Хорошо!
— Когда вы увидите, что красное знамя замене но черным, вы решительно пойдете вперед, какие бы ни были препятствия на вашем пути. Вы меня поняли?
— Совершенно!
— Могу я рассчитывать на вас?
— Клянусь вам!
— Ну, тогда мы будем иметь успех. Обещаю вам это. А теперь, прежде чем расстаться, я хочу вам показать пещеру.
— Но разве вы не вернетесь на плантацию сего дня вечером?
— Нет, теперь я останусь здесь до последнего момента!
— В чем же состоит ваш план?
— Это вы узнаете потом, а теперь позвольте умолчать об этом.
Агент полиции молча поклонился, и все трое направились к входу в пещеру. Он был так хорошо скрыт кустарниками, что неопытный человек даже в двух шагах не мог бы его заметить. Осмотрев в подробности пещеру, они вернулись на площадку, куда уже были приведены их лошади. Плантатор и агент полиции вскочили на них и быстро удалились, каждый в свою сторону. Дювошель некоторое время следил за ними взглядом.
— Наконец-то, — пробормотал он с ненавистью, бросая взгляд на гору Питон, — час отмщения настал!
Он медленно вошел в пещеру. Здесь, прислонившись к стене и опустив голову на грудь, стоял Марселен, погруженный, по — видимому, в глубокую задумчивость. Дювошель дотронулся до его плеча.
— Теперь мы одни, Марселен! — проговорил он, улыбаясь.
Молодой человек выпрямился, как бы пробудившись от сна. Дювошель встал на кучу сухих листьев, служивших ему постелью и, устремив испытующий взгляд на своего слугу, спросил.
— О чем ты думаешь?
— Я думаю, господин, — отвечал молодой человек печальным голосом, — что день еще не кончился и мне придется ожидать еще несколько часов.
Выражение жалости и нежности мелькнуло тогда на энергичном лице господина; он мягко привлек к себе юношу, посадил его рядом с собою и, взяв его за руки, спросил.
