Питтакус Лор - Судьба Десятой
Через миг Сэм хватает меня под руки и поднимает. Лицо у него бледное и напряженное, словно он держится из последних сил.
— Вот блин, он умирает? — спрашивает Даниэла Сэма.
— Он удерживал вес раза в четыре больше нашего, — говорит Сэм. — Помоги мне с ним.
Даниэла подхватывает меня под другую руку, и вместе с Сэмом они тащат меня дальше по туннелю.
— Он только что спас мне жизнь, — говорит Даниэла, все еще тяжело дыша.
— Ага, он такое постоянно вытворяет, — Сэм поворачивает голову ко мне и говорит прямо мне в ухо: — Джон? Слышишь меня? Можешь вырубить свет. Мы можем пройтись немного в темноте.
Только тогда до меня доходит, что я до сих пор освещаю туннель Люменом. Даже в полубессознательном состоянии, я все еще держу его включенным. Чтобы погасить Люмен, мне приходится приложить целенаправленное усилие, а еще перестать бороться с собственной усталостью и позволить другим обо мне позаботиться.
Я расслабляюсь, полагаясь на Сэма.
И в тот же миг перестаю чувствовать, обвивающие меня руки Сэма и Даниэлы. Не чувствую, как ноги волочатся по мутной воде, затопившей туннель. Вся боль и страдания тают, пока я мирно плыву сквозь темноту.
Девичий голос нарушает мой отдых.
«Джон…»
В мою ладонь проскальзывает холодная ручка. Тонкая и по–девичьи хрупкая, но сжимающая с достаточной силой, чтобы вернуть меня в чувство.
«Открой глаза, Джон».
Выполняю просьбу и обнаруживаю себя лежащим на операционном столе в строго обставленном помещении, в окружении целой кучи жутковатого хирургического оборудования. Возле моей головы расположен прибор, чем–то похожий на вакуумный отсос, чья всасывающая трубка с бритвенно–острыми зубьями на конце присоединена к емкости, наполненной вязкой, извивающейся черной субстанцией. Жижа, текущая через машину, в точности напоминает ту гадость, от которой я очистил вены министра обороны. Лишь от одного взгляда на эту штуку у меня мурашки по коже. Эта дрянь выглядит противоестественно и очень по–могадорски.
Все это неправильно. Где я? Может, нас схватили, пока я был без сознания?
Не чувствую ни рук, ни ног. И все же, как ни странно, не паникую. По какой–то причине, я не чувствую себя в реальной опасности. У меня и раньше был такой внетелесный опыт.
Я понимаю, что оказался во сне. Но не в своем. Этим управляет кто–то другой.
С некоторым усилием мне удается повернуть голову влево. Там нет ничего особенного, кроме всё того же странного оборудования — всяких медицинских инструментов из нержавеющей стали и сложной техники, вроде той, что мы нашли в Эшвуд — Истэйтс. Хотя в дальней стене есть окно. Точнее, это иллюминатор. Мы в воздухе, а снаружи раскинулось темное небо, освещаемое снизу городскими огнями.
Я на борту Анубиса, парю над Нью — Йорком.
Пытаясь выяснить все детали, я поворачиваю голову вправо. Команда могов, облаченная в медицинские халаты и стерильные перчатки, столпилась вокруг такого же, как у меня, операционного стола. На нем лежит маленькое тельце. Один из могов берет трубку машины с вязкой жижей и вдавливает ее в грудную клетку юной девочки на столе.
Элла.
Она не кричит, когда острия на конце трубки протыкают ей грудь. Я ничего не могу поделать, когда в нее начинают медленно закачивать эту черную могадорскую мерзость.
Хочу закричать, но не успеваю — Элла поворачивает голову и встречается со мной взглядом.
— Джон, — говорит она спокойным голосом, несмотря на проводимую над ней ужасную операцию. — Вставай. У нас мало времени.
Глава 5
ШЕСТАЯ
— Мы справимся, только сначала нужно понять ход мыслей Фири Дун — Ра, — шепчет Адам.
— Ты у нас эксперт по могопсихологии, — отвечаю я, наблюдая, как Адам чертит сломанной веткой на земле квадрат. — Вот и просвети нас.
Мы втроем устраиваемся на корточках возле нашего безжизненного скиммера на узкой полосе земли, которую моги использовали как взлетно–посадочную площадку. На улице уже стемнело, но у могов оказалась в загашнике куча фонарей, которыми они подсвечивали свои круглосуточные попытки ворваться в Святилище, а Фири оказалась не столь предусмотрительна, чтобы стырить все батарейки, так что света у нас хоть отбавляй. Плюс к этому, по периметру храма установлены здоровенные прожекторы, но их–то мы как раз отключили. Ни к чему облегчать ей слежку за нами.
С заходом солнца звуки джунглей становятся как будто громче; щебетание тропических птичек сменилось назойливым жужжанием миллионов комаров. Я хлопаю себя сзади по шее, прибивая одного из желающих мной закусить.
— Я даже не сомневаюсь, что прямо сейчас она где–то рядом наблюдает за нами, — говорит Адам. — Все моги ее уровня обучаются слежке.
— Н-да, мы в курсе, — отвечаю я, вглядываясь в темноту. — Вы нас всю жизнь выслеживали, помнишь?
Адам невозмутимо продолжает:
— Она вполне способна не спать дня три как минимум. И она не станет сидеть на одном месте — все время будет перемещаться. Никаких костров и привалов. Если пойдем за ней, она всегда будет держаться на шаг впереди. Джунгли большие, есть, где спрятаться. И все–таки, инстинкт будет велеть ей держаться неподалеку. Она установит слежку.
Марина хмуро взирает на Адама, наблюдая, как он вырисовывает какие–то волнистые линии на земле вокруг квадрата. Я понимаю, что он рисует Святилище и окружающие его джунгли.
— Ну, так давайте ее выманим, — предлагает Марина.
— У тебя есть идеи, как это сделать? — спрашиваю я Адама.
— Дадим ей то, перед чем ни один мог не устоит, — отвечает Адам и рисует букву «М» в западной части джунглей. Затем красноречиво смотрит на Марину. — Беззащитного Гвардейца.
Воздух тут же ощутимо холодеет. Марина делает шаг к Адаму, глаза угрожающе прищурены.
— Я кажусь тебе беззащитной, Адам?
— Нет, конечно. Тебе только придется такою притвориться.
— Ловушка, — говорю я, стараясь сгладить ситуацию. — Марина, остынь.
Марина обжигает меня взглядом, но ледяная аура исчезает.
— Итак, — продолжает Адам, — первым делом мы разделимся.
— Разделимся? — повторяет Марина. — Ты издеваешься?
— Это всегда худшая идея, — говорю я.
— Почему бы нам просто не пойти всем вместе и не прижучить ее, — говорит Марина. — Шестая сделает нас невидимыми. У Фири не будет и шанса.
— Мы так всю ночь можем провозиться, — говорит Адам. — А то и дольше.
— К тому, в джунглях темно, как в заднице, нелегко там будет шариться, — напоминаю я Марине, вспоминая, как мы пробирались через болота Эверглейдс.
— Мы разделимся, потому что это глупый ход, — поясняет Адам. — Изобразим все так, будто мы пытаемся ее найти, вроде как хотим обыскать большую площадь. А Фири Дун — Ра увидит в этом возможность…
Адам прочерчивает три линии, расходящиеся веером от храма к джунглям.
— Шестая, ты отправишься на восток, я — на юг, а ты, Марина, на запад. — Адам смотрит на меня. — Когда углубишься в джунгли на двести шагов, станешь невидимой. К этому времени она уже прекратит за тобой следить.
— С чего ты взял, что она на меня не нападет? — спрашиваю я. — Я могу быть беспомощной.
Марина фыркает.
Адам качает головой.
— В первую очередь она пойдет за нашим лекарем. Уж я‑то знаю.
— Потому что ты бы и сам так сделал? — спрашивает Марина.
Адам выдерживает ее взгляд.
— Именно.
Мы с Мариной переглядываемся. По крайней мере, Адам не кривит душой насчет того, как стал бы на нас охотиться. Как хорошо, что он на нашей стороне.
— Ну да, логично, — соглашается Марина, изучая рисунок на земле. Вдруг ее взгляд резко возвращается к Адаму. — Стоп. Ты сказал, моги в курсе, что я целитель?
— Разумеется, — отвечает он. — Любое, замеченное на поле боя Наследие, тут же подшивается к вашему досье. И все моги их заучивают. Можно сказать, это второе любимое занятие на досуге после Великой Книги.
— Как весело, — говорю я.
Марина обдумывает его слова.
— Но вряд ли им известно о моем ночном зрении. Такое ведь нелегко заметить.
Адам отрывает взгляд от своего военного плана.
— Ты умеешь видеть в темноте?
Марина кивает.
— Если ты прав, и Фири нападет на меня, я успею ее увидеть.
— Хм, — отвечает Адам. — Что ж, это приятный бонус.
— Так, а что мне делать после того, как я стану невидимой? — интересуюсь я.
— Найдешь меня, накроешь невидимостью, и мы последуем за Мариной. Нужно успеть к тому моменту, когда Фири нападет.
— А что мне делать, если она нападет до того, как вы подоспеете? — спрашивает Марина.
Адам ухмыляется.
— Наверное, постараться ее не убить, пока не вернем кабели.
— По–твоему, она так запросто их вернет? — спрашивает Марина, глядя на Адама, склонив голову к плечу.
