Уиллис Эмерсон - Дымный Бог или Путешествие во внутренний мир
Я ослабел от недоедания и много часов не спал. Однако, отдохнув несколько дней, я однажды утром встал и оделся, не спрашивая разрешения ни доктора, ни кого-либо еще. Я поднялся на палубу и заявил, что нахожусь в таком же здравом рассудке, как и все на этом корабле.
Капитан послал за мной и снова принялся спрашивать, где я побывал и как оказался один на айсберге посреди далекого Антарктического океана. Я отвечал, что только что вернулся из путешествия по «внутренним» областям Земли, и начал было рассказывать ему, как мы с отцом проникли во «внутренний» мир за Шпицбергеном и выплыли у Южного полюса. Тогда меня заковали в кандалы. Я слышал, как капитан после сказал помощнику, что я безумен, точно мартовский заяц, и должен оставаться в заключении, покуда не приду в себя и не сумею правдиво рассказать о своих странствиях.
В конце концов, после долгих мольб и многих обещаний, с меня сняли кандалы. Я тут же решил, что придумаю для капитана какую-нибудь историю и не обмолвлюсь ни словом о «Дымном Боге» — по крайней мере, пока не окажусь в безопасности, среди друзей.
Не прошло и двух недель, как мне было разрешено занять место среди матросов. Несколько позже капитан потребовал у меня объяснений. Я сказал ему, что боюсь даже вспоминать о пережитых мною страданиях, и просил позволить мне на какое-то время оставить его вопросы без ответа. «Кажется, тебе значительно лучше», — заметил он, — «но ты все еще, я так думаю, не в себе». «Поставьте меня на любую работу», — отвечал я, — «и если это недостаточно вас вознаградит, я по возвращении в Стокгольм возмещу вам все до последнего пенса». На том мы и порешили.
Вернувшись наконец в Стокгольм, я узнал, что моя добрая мать ушла в лучший мир более года тому. Я уже рассказывал, как благодаря предательству родственника оказался в доме умалишенных, где провел двадцать восемь лет, показавшихся мне бесконечными. Рассказал я и о том, как по освобождении вернулся к жизни рыбака и двадцать семь лет усердно трудился, как я приехал в Америку и наконец в Лос-Анджелес. Но все это едва ли заинтересует читателя. Мне и самому кажется, что последнюю точку в моих чудесных путешествиях и странных приключениях поставил шотландский китобойный корабль, который снял меня с айсберга в Антарктическом океане.
Часть шестая
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Завершая историю моих приключений, я должен сказать, что в отношении космологии Земли наука еще не вышла из пеленок. Я твердо убежден, что признанные сегодня научные истины слишком многое оставляют необъясненным, и так будет продолжаться до тех пор, пока наши географы не узнают и не признают страну «Дымного Бога».
Это страна, откуда происходят огромные кедровые стволы, найденные исследователями в открытых водах далеко за северным краем земной коры, а также тела мамонтов, кости которых составляют огромные залежи на побережье Сибири.
Исследователи Севера совершили немало славных дел. Сэр Джон Франклин, де Хейвен и Гринелл, сэр Джон Мюррей, Кейн, Мелвилл, Холл, Нансен, Сватка, Пири, Росс, Жерлаш, Бернакки, Андре, Амсден, Амундсен и другие — все они штурмовали ледяную крепость тайн.
Я уверен, что Андре и два его смелых товарища, Стриндберг и Френкель, вылетевшие на воздушном шаре «Орел» с северо-западного берега Шпицбергена в воскресенье 11 июля 1897 года, находятся сейчас во «внутреннем» мире, где их, вне всякого сомнения, радушно принимает, как ранее моего отца и меня, добросердечный народ гигантов, населяющий внутренний Атлантический Континент.
Посвятив годы своих скромных усилий этим вопросам, я хорошо ознакомился с существующими определениями силы тяжести, равно как с объяснениями причин притяжения магнитной стрелки, и готов высказать свою убежденность в том, что на магнитную стрелку влияют исключительно электрические течения, чей покров окутывает всю Землю, подобно одеянию, и что эти электрические течения исходят бесконечным током из южного отверстия сферической полости Земли, рассеиваются и распространяются по всей «внешней» ее поверхности и продолжают свой исступленный бег к Северному полюсу.
Что же касается гравитации, то никто не знает, что это такое, ибо еще не определено, падает ли яблоко благодаря атмосферному давлению, либо источнику мощного магнитного притяжения, находящемуся в 150 милях под поверхностью Земли, предположительно посередине земной оболочки. Таким образом, физикам неизвестно, толкает ли что-то сорвавшееся с ветки яблоко к ближайшей твердой поверхности или притягивает.[23]
Сэр Джеймс Росс утверждал, что открыл магнитный полюс на широте примерно семидесяти пяти градусов. Но он ошибался — магнитный полюс находится точно посередине земной коры. Если толщина этой коры составляет, согласно моим оценкам, триста миль, магнитный полюс безусловно находится в ста пятидесяти милях под поверхностью Земли, вне зависимости от того, где производятся измерения. В той точке, в ста пятидесяти милях под поверхностью, гравитация исчезает, нейтрализуется; когда же мы минуем эту точку и продолжаем путь «внутрь» Земли, сила обратного притяжения увеличивается в геометрической прогрессии, пока мы не покроем расстояние в сто пятьдесят миль, оказавшись тем самым на «внутренней» поверхности.
Итак, если в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе просверлить в земной коре отверстие глубиной в триста миль, оно свяжет обе поверхности земной коры. Далее, если с «внешней» поверхности бросить в отверстие какой-нибудь предмет, инерция и ускорение заставят его миновать магнитный центр; но не достигнув еще «внутренней» поверхности, он постепенно, пролетев половину пути, утратит скорость, остановится наконец совсем и немедленно начнет падать обратно, к «внешней» поверхности — и будет качаться в пространстве, как лишенный привода стержень маятника, пока в конце концов не остановится в магнитном центре, в той самой точке на половине расстояния между «внешней» и «внутренней» поверхностями.
Вращательное движение Земли в ежедневном кругообращении планеты вокруг своей оси — происходящее со скоростью более тысячи миль в час или около семнадцати миль в секунду — делает Землю колоссальным генератором электричества, громадным механизмом, гигантским и могучим прототипом крошечной динамо-машины, созданной руками человека и являющейся, в лучшем случае, ничтожным подражанием природному оригиналу.
Долины внутреннего Атлантического Континента, граничащие с верхними водами дальних северных областей, покрываются весной и летом чудеснейшими, прекраснейшими цветами. Они занимают не сотни и тысячи, но миллионы акров; круговращение Земли и вызванные им ветры разносят с этих полей далеко во все стороны цветочные лепестки и пыльцу, и именно благодаря пыльце с огромных цветников «внутреннего» мира возникают цветные снега арктических регионов, которые стали такой загадкой для исследователей Севера.[24]
Нельзя сомневаться, что эта новая земля «внутри» и есть изначальный дом, колыбель человечества; в свете наших открытий становится понятно, что этот факт оказал глубочайшее влияние на все физические, палеонтологические, археологические, филологические и мифологические представления древности.
Та же идея возвращения в таинственную страну — к самому началу — к истокам человечества — содержится в египетских легендах о первоначальных земных обителях богов, героев и людей, сохранившихся в исторических фрагментах Манефона и полностью подтвержденных найденными при недавних раскопках Помпей историческими хрониками и легендами североамериканских индейцев.
После полуночи миновал уже час — наступил новый, 1908 год — и сегодня третий день этого года. Завершив историю моих невероятных путешествий и приключений, которую я оставляю миру, я готов и даже мечтаю о мирном упокоении, каковое, я верю, воспоследует за пережитыми мною испытаниями и превратностями судьбы. Я стар годами и познал и приключения, и страдания, но стал богат новыми друзьями, которых сумел привлечь к себе, пытаясь вести праведную и достойную жизнь. Подобно идущему к концу рассказу, моя жизнь истекает. Во мне крепнет предчувствие, что я не доживу до нового рассвета. И потому я завершаю на этом свое послание.
Олаф ЯнсенЧасть седьмая
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Расшифровка и подготовка к публикации манускрипта Олафа Янсена потребовали от меня немалых усилий. Я позволил себе восстановить лишь несколько фраз, и при этом никак не изменял их дух или смысл. В остальном текст рукописи приводится без каких-либо дополнений или сокращений.
Я не возьму на себя смелость высказать мнение по поводу важности или истинности чудесных откровений Олафа Янсена. Приведенные им описания неведомых земель и людей, местоположение городов, названия и расположение рек и другие подробности, перечисленные в рукописи, во всем соответствуют наброскам, которые завещал мне хранить престарелый норвежец; эти рисунки вместе с его рукописью я намерен позднее передать в Смитсоновский институт, где их смогут изучить все, кто обращается к тайнам «Дальнего Севера» — ледяного круга молчания. Безусловно, многое в ведической литературе, у Иосифа Флавия, в «Одиссее», «Илиаде», «Ранней китайской истории» Терьена де Лакупери, «Астрономических мифах» Фламмариона, «Началах истории» Ленормана, «Теогонии» Гесиода, сочинениях сэра Джона Мандевиля и «Хрониках прошлого» Сейса странным образом соответствует, чтобы не сказать большего, изложенному в пожелтевшем манускрипте Олафа Янсена, с которым сейчас впервые сможет ознакомиться мир.
