Александр Зевайкин - Имя собственное
Обзор книги Александр Зевайкин - Имя собственное
Александр Зевайкин
Имя собственное
Второй скучал. Инструктор опять прошел мимо него. Все друзья уже прошли боевое крещение, а двоим даже присвоили высшую награду — Имя Собственное. Правда, посмертно. Они, наверное, здорово отличились, поскольку теперь вечно улыбались с мемориальной доски в холле училища. Директор долго хвалил их на общем собрании и предложил не вычеркивать героев из списка живых. Так в их отряде, кроме безликих номеров появились два настоящих имени. А Второй все сидел и ждал. Но видно Творец-Компьютер услышал его молитвы, и через три дня за ним пришли. При инструкторе был невысокий круглолицый, чуть полноватый человек с подвижными темными глазами и пышной шапкой кудрей. Человек постоянно поправлял указательным пальцем правой руки сползающие с носа очки, а в левой крутил простенькую шариковую ручку. В третьем верхнем зубе у него была пломба, на левой ноге — старый перелом и в довершение всего барахлила печень.
Перехватив пристальный взгляд, человек поморщился.
— Вот что, Второй, — начал инструктор, — я полагаю тебе тоже пора заняться делом. С этого момента ты переходишь в подчинение доктора Снижа. Он введет тебя в курс всех задач, что тебе предстоит решить. Если поладите — останешься у него.
— Наконец-то, — обрадовался Второй. — Я уж думал вы меня заживо похоронили.
— Терпение, Второй, — успокоил его инструктор. — Каждому — свой час. И тебе придется потрудиться на славу. Ну, смотри, не ударь в грязь лицом. Я очень на тебя надеюсь.
— Будь спок, — заверил Второй.
— Счастливо, мальчик, — шепнул на прощание инструктор.
2Доктор Сниж оказался первоклассным парнем. Он пригласил Второго домой, где они, осторожно прощупывая друг друга пустяковыми вопросами, приступили к более тесному знакомству.
Стоя у плиты, Сниж поджаривал бекон, источающий умопомрачительный запах.
— Доктор, ведь у вас печень, — напомнил Второй. Он еще не знал, что бывают такие уютные квартиры с мягкими креслами на кухне.
— Печень, она у всех, — отмахнулся Сниж. — Знаешь, какое средство самое верное от лишних мыслей?
— А разве такие бывают?! — искренне удивился Второй.
— Ах, ты, Господи, да я же совсем забыл, — всплеснул руками Сниж, — зови меня просто Док. Так проще и быстрее.
— Хорошо, Док, но вы не ответили на мой вопрос.
— Понимаешь, это весьма щекотливая тема и я не должен был затрагивать ее.
— Но все же, Док…
— Умеешь ли ты хранить тайны?
— Я полностью в вашем распоряжении.
Сниж задумался. Перевернул бекон, пырнул для верности ножом, словно боясь, что тот убежит со сковороды.
— Мне не однажды приходилось платить за свои ошибки, но ты мне нравишься, и я скажу тебе то, чего ты не должен знать. Надеюсь ты не примешь мои слова за правило. Это просто так, в познавательную коробочку, для информации, но не более. И спрячь все это подальше.
— Я сделаю все, как вы скажете.
— Так вот, милый друг, человеку, как мыслящей биологической массе, свойственны лишние мысли, если сказать проще — иррациональные. Это что-то вроде помех при трансляции радиосигнала. Они создают искажение реальности, а иногда и совсем заглушают необходимое нам звучание. Теперь я приведу пример посложнее. Человеческая природа очень слаба, я имею в виду… м-м-м-м, как бы тебе попроще сказать… у человека не существует ограничений на мыслительные функции. Тут уж все зависит от уровня развития индивидуума. И в то же время у него нет строгих мозговых разграничений. Нет, конечно, деление мозга есть, но сам мыслительный отсек можно уподобить банке с шурупами, где любой шуруп может оказаться рядом с любым другим, стоит лишь посильнее тряхнуть сосуд.
— Док, бекон подгорает, — заметил Второй.
— Спасибо, ты понял, о чем я говорю?
— Да. Человек не имеет строго зафиксированных систем мозговых ячеек.
— Да, пожалуй, это выглядит примерно так. И власть отдела управления мозгом весьма условна, потому как временами подчиняется опять-таки безусловным рефлексам.
— Понятно.
— Скажи, можешь ли ты представить себе такую картину. Входит в магазин собака и спрашивает у продавца сигареты «Друг». Продавец, не моргнув глазом, выдает собачке пачку и та, выйдя на улицу, прикуривает у старомодного джентльмена в цилиндре и смокинге. Можешь себе представить все это?
— Это невозможно, поскольку собаки не говорят и не курят, — возразил Второй.
— Вот именно. В твоем мозгу информации о собаке и курении не подлежат слиянию. А я могу это представить. Могу. Для меня нет ничего проще. Но вернемся к лишним мыслям. Порой они сами собой всплывают из потайных закутков хранилища в рабочий отдел мозга и начинают там раскручиваться на всю катушку, оттесняя основную мысль. Привожу пример из собственной практики… — Сниж запнулся, и тогда Второй, нарушив инструкцию, вышел на сканирование мозга. Это у него получилось как-то само собой, просто, наверное, не хотелось терять нить разговора. А Док вдруг замолчал.
«На дворе весна, солнце светит вовсю. Трава зеленеет, и птицы поют, а ты сидишь в душной аудитории и решаешь задачи по Теории Времени. Вдруг вызывают девушку. Она берет мел и начинает выводить на доске решение задачи. Формул много и ей приходится начинать как можно выше. Она тянется, а юбочка и без того короткая, поднимается все выше. Тут еже не до задач. Глаз оторвать не можешь от ее ног. Тебя поражает гармония линий форм и пропорций. Хвала Природе! Гениальному Архитектору, создавшему такое чудо. Хочется их коснуться. Вот тебе и лишняя мысль. А ты знаешь, какая кожа…»
— Не знаю, — чистосердечно признался Второй.
Сниж осекся, удивленно захлопал глазами и поправил очки.
— Неудачный пример, — сказал он уже вслух. — Возьмем тогда зависть. Она тебе знакома? Ведь ты завидуешь собратьям с собственными именами? Сниж знал куда бить.
— В некоторой степени, — признался Второй.
— Видно, при твоей отладке кто-то лопухнулся, — высказал предположение Сниж. — И, пожалуй, не совсем плохо.
Второй промолчал. У него не было на этот счет версий.
— Один человек имеет деньги, другой — нет. Бедняк завидует богачу и даже хочет его убить, чтобы… стать таким же. Вот совсем банальный пример.
— Что, плохих людей так много? — удивился Второй.
— Больше, чем ты думаешь. Каждый человек грешен. Разница лишь в степени. Одни грешат телом, другие мыслью.
— И вы, Док?! — изумился Второй.
— Да, милый друг, — Сниж улыбнулся. — Я не должен был рассказывать тебе всего этого, — и уже себе под нос добавил, — никогда не думал, что удивлю кибера.
— Но при чем здесь мое замечание? — Второй вернул весь разговор к исходной точке.
— Моя печень — не тема для разговора, хотя и повод. Так вот, когда возникают лишние мысли, следует заняться делом.
Сниж придвинул Второму тарелку орехов:
— Поколи, если не трудно.
— Хорошо, Док. А сколько вам лет?
— Сорок пять.
— Это много или мало?
— Где-то в середине. Для одних дел много, для других — мало. Я считаю, думать о возрасте — излишне. Надо просто жить, а он сам о себе скажет. Что же касается печени, то дело легко поправить. Просто я слишком много работал и даже забывал поесть. А теперь, — Сниж поставил на стол бутылку сухого вина, — я хочу расслабиться. Поесть и немного выпить.
Второй предусмотрительно промолчал.
— Скажи, а ты знаешь свой профиль? — вдруг спросил доктор.
— Нет, — честно ответил Второй.
— А чем бы ты хотел заняться?
— Все равно чем, лишь бы работать.
— Смешной парень, — задумчиво произнес Сниж. — Широки ли твои познания в области филологии?
— Затрудняюсь ответить. Что конкретно вы имеете в виду?
— Фольклор.
— Я бы сказал, что мои познания в этой области весьма обширны, — без ложной скромности ответил Второй. — Не ошибусь, если скажу — более всех остальных наук, я постиг эту.
— Вот и хорошо, — кивнул Сниж, — будешь моим племянникам сказки рассказывать.
— Ой, — прошептал Второй.
— Не бойся, — усмехнулся доктор, — в свободное от работы время.
— Рад стараться, — отрапортовал Второй. — Но почему племянникам?
— Моя дочь уже вышла из того возраста. Она сама кому хочешь расскажет сказку, — Сниж задумчиво улыбнулся, налил себе вина и сел в кресло напротив. — Если ты хорошо знаком с фольклором, — доктор вернул разговор в нужное русло, — стало быть, имеешь представление о колдунах.
— Согласно описаниям.
Доктор сделал несколько глоточков, посмотрел вино на свет.
— А если не согласно описаниям? Как ты думаешь — они реальны?
— Нет.
— Но просто так ничего не возникает. Герой в любой сказке имеет прообраз в жизни.
— Не исключено, — согласился Второй. — Прообразом мог быть очень плохой и сильный человек.
