Сергей Москвин - Голод
Больше он ничего не добавил. Даже не сказал, что любит ее. Молча развернулся и быстро зашагал вперед. Через несколько мгновений его фигура растаяла в разбавленной зеленым сиянием темноте…
* * *Юлькин взгляд жег спину даже через плотную армированную ткань защитного комбинезона, но Макс не позволил себе обернуться. Он чувствовал, что, если сделает это, скажет лишнее слово, проявит сочувствие, пожалеет ее, да и себя заодно, то уже не сумеет выполнить задуманное. Невозможно добровольно пойти на смерть, жалея о сделанном выборе. А собственная интуиция, легендарная охотничья интуиция Макса-Зверобоя, столь ценимая жителями Заставы, подсказывала, что обратно он уже не вернется. А как же Юлька? А что — Юлька? Она как-нибудь справится со своей потерей. Если, конечно, он сумеет обезвредить бомбу…
«Не думай о Юльке!» — приказал себе Максим. Но, как назло, ее испуганное, немного растерянное лицо так и стояло перед глазами.
Не оставляй меня! — прошептали бескровные губы, а глаза полыхнули нечеловеческим зеленым огнем.
Обман! Опять обман!
Макс застонал от обиды и злости и бросился навстречу пылающему в глубине туннеля зеленому пламени.
Он чуть не налетел с разбега на одну из ледяных статуй, внезапно выросшую перед ним, словно из-под земли. Во тьме за первой фигурой виднелись десятки и сотни других. Макс вспомнил, что уже проходил здесь. Только на этот раз лица всех статуй были обращены в его сторону. Не лица — морды с оскаленными хищными пастями.
Внезапно голова ближайшей статуи взорвалась с оглушительным треском, осыпав Макса разлетевшимися во все стороны ледяными обломками. А потом начали рваться и другие фигуры. Туннель наполнился невообразимым грохотом и летящими со всех сторон осколками льда. Макс наклонил голову и закрыл руками лицо, чтобы сберечь защитное стекло, после чего ринулся сквозь летящую навстречу ледяную шрапнель. Тяжелые и острые куски льда били его по голове, по спине и по плечам, вонзались в руки, ноги и грудь, но Макс ни на мгновение не позволил себе остановиться. А потом все закончилось также внезапно, как и началось.
Оглянись, смертный! Посмотри на меня! — потребовал чужой голос в его мозгу. Но Макс не оглянулся, а только прибавил шагу, хотя на это уже почти не осталось сил.
Посмотри, что стало с твоей девчонкой! Ты должен это увидеть, прежде чем умрешь!
Макс стиснул зубы, упрямо продолжая идти вперед. А голос демона все гремел и гремел, сдавливая его голову обжигающе холодными ледяными клещами:
Посмотри на них всех!
Перед глазами Максима замелькали жуткие образы: почерневшее, вздувшееся тело Пашки, разваливающееся на куски на медицинском столе; расколотый череп Седого с вывалившимися наружу кусками обледеневшего мозга; пустые, остекленевшие глаза Лёньки и покрывшаяся льдом кровавая повязка на голове его младшего брата; беззубый оскал Катерины; множество других обезображенных смертью и ужасом лиц незнакомых Максиму людей в армейской и морской форме.
Это — моя добыча! Ты и твоя девчонка — тоже моя добыча!
Кружащие во тьме безобразные лица взвыли на разные голоса. Из разинутых ртов-пастей полезли наружу раздвоенные змеиные языки, оскаленные зубы удлинились, и с них закапала ядовитая слюна.
Макс зажмурился и замотал головой, прогоняя отвратительные видения. Снова открыв глаза, он увидел перед собой освещенную зеленым пламенем вертикальную стену, а прямо под ней — выдолбленную в земле глубокую круглую яму, рассеченную зигзагообразной трещиной тектонического разлома. Опущенный туда провод, по которому он в прошлый раз выбрался наружу, исчез, зато появилось кое-что другое. Обледеневшее дно ямы покрывала прозрачная бледно-зеленая масса, что-то наподобие слизи, а может, это и была слизь, засосавшая установленную над трещиной мину.
Макс перевел взгляд на мину и не поверил своим глазам. Бочонок с ядерным зарядом, который он установил вертикально, сейчас лежал на боку, вдавленный в трещину. Но поразило Максима даже не это, а возможность заглянуть внутрь самого бочонка, словно его стальной корпус сделался прозрачным, как стекло. Сквозь это «стекло» Макс увидел переливающийся голубым светом шар ядерного заряда, опутанный паутиной кроваво-красных проводов.
Но все это длилось лишь одно короткое мгновение. В следующий миг слизь на дне ямы внезапно вспучилась и лопнула, как лопается пузырь на воде, а из трещины повалила наружу черная клубящаяся масса, внутри которой полыхали грохочущие огненные молнии.
Повинуйся мне, тело! — донеслось сквозь грохот, и Макс понял, что валящий из трещины густой черный дым на самом деле живой. Эта озаряемая молниями клубящаяся мерзость — и есть бестелесная плоть демона! Точнее, та ее часть, которую он высовывает из своего подземного логова, чтобы всасывать души людей и животных и заполнять собою их мертвые тела.
Поднявшаяся над ямой черная масса приняла форму огромного многоногого паука, нет, скорее раздувшейся до невероятных размеров гигантской медузы со множеством щупальцев, снабженных тысячами смертоносных жал-присосок.
«…заражение происходит через дыхание», — вспомнил Макс Юлькины слова. И сейчас же выросшие из-под земли щупальца обрушились на него, облепили комбинезон, присосались к стеклу защитного шлема, пытаясь раздавить и разорвать скафандр, проникнуть внутрь. В голове сразу зашумело, но сквозь этот шум Макс услышал, как трещит по швам его комбинезон и хрустит лицевое стекло. В окружившей его липкой и тягучей темноте он разглядел присоски, напоминающие крохотные оскаленные рты. А может, это и были рты, которые скребли зубами по стеклу, оставляя на нем глубокие дымящиеся царапины.
Повинуйся!
Сдавленный со всех сторон присосавшейся липкой мерзостью, Макс все-таки сумел сделать шаг, потом еще один. Он не видел, куда идет, но в узком туннеле и невозможно было заблудиться, а обледеневшая яма с ядерной бомбой на дне находилась прямо перед ним. Каждое движение, даже обычный вдох, давалось с огромным трудом. Максу приходилось буквально продавливаться сквозь облепившую его жалящую и стрекочущую вязкую черную массу. Но он все-таки упорно продвигался вперед. И вот настал момент, когда его ноги провалились в пустоту, и Макс вместе с клубком опутавших его дымных щупальцев рухнул на дно ледяной ямы-колодца.
Утонувший в зеленой слизи скафандр сразу покрылся коркой льда, но зверобой уже нащупал опрокинувшийся бочонок ядерной мины и выдернул его из трещины. Вот и диск временного таймера, который поворачивала Катерина, взводя мину.
Ты не посмеешь!
«Еще как посмею!» — мысленно усмехнулся Макс и изо всех сил крутанул диск в обратную сторону. Внутри мины раздался щелчок — Макс не услышал, а скорее почувствовал его — и утопленная пусковая кнопка встала на место.
Грязный, мерзкий ублюдок! — взревел голос из бурлящей вокруг темноты, и на скафандр обрушился град яростных ударов.
Максим закрыл глаза. Вот и все. Да и ему самому осталось немного. Комбинезон уже давно трещит по швам, а стекло на шлеме покрылось сеткой многочисленных трещин. Скоро защитный скафандр развалится на куски. Максим не знал, что с ним тогда будет. Да и не хотел это знать. Единственное, о чем он жалел: что больше не увидит Юльку. Как она? Выбралась ли из штольни или по-прежнему ждет его в туннеле? А потом, когда выберется, ей еще нужно как-то вернуться на Заставу. Придется в одиночку спускать с корабля спасательную шлюпку. Сумеет ли? Максим улыбнулся. Юлька сумеет. Она такая…
— Макс! Макс!
Ее голос. Максим стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. Демон все-таки нащупал его слабое место и, прежде чем убить, решил поиздеваться над ним.
— Да очнись же, Максим!
Он все-таки открыл глаза и поднял голову.
Юлька, живая и невредимая, лежала на краю ямы, крепко сжимая в руках спущенный вниз электрический провод. За стеклом защитного шлема Макс не разглядел лица девушки, но скафандр был точно ее, Юлькин.
«Беги отсюда! Спасайся!» — хотел крикнуть зверобой, но Юлька его опередила:
— Хватайся! Я тебя вытащу!
Это не было жестом отчаяния. Она действительно верила, что сможет его спасти. Верила настолько сильно, что Макс тоже в это поверил. Да и почему он должен умирать, когда запертая в подземелье тварь уже никогда не выберется оттуда?!
Макс приподнялся на локтях, потом встал и схватился за спущенный Юлькой провод.
— Тяни!
Дымные щупальца вновь обвились вокруг него и рванули вниз, но их общее с Юлькой желание жить оказалось сильнее всей этой вытекшей из дыры в земле и плюющейся молниями черной мерзости. Макс не понял и даже не заметил, как оказался наверху у обледеневшего края ямы. Рядом натужно сопела Юлька. Она так задохнулась от напряжения, что даже не могла говорить. Но ее глаза под маской защитного шлема радостно сияли.
