Сказки долгой зимы (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Я-то? Ну… Давай считать, что нет. Не из-за тебя. Просто так вышло. Ну и немножко ради Юльчи. Привет, Деян, надеюсь, ты станешь ей хорошим отцом.

— Мято куя трещина! — решительно сказал парень. — Достань вот бельё! Бут бебе не градом! Обшаривай докуда заплёл!

— Да вы что, сговорились все, что ли?

Глава 3

Три медведя

— Что вы смотрите на меня, как солдат на вошь? — спросил Ингвар собравшихся. — Я тоже от вас не в восторге, но, чёрт побери, терплю как-то.

— Жыр лопать мышли дубак, — сказал мужчина в костюме, сидящий во главе стола для совещаний в командном пункте бункера.

— И что? Мудень, как по мне, поумнее некоторых тут присутствующих. И не такой мудень.

— Гав!

— Да, приятель, спасибо за поддержку. Мы учтём твой голос. Итак, зачем вы меня позвали?

— Бобы катаем, гадом раскудрить покупатель. Какать тебе уездно. Жаб половится в луже. Газ посрали жлобы отсосить воняться петтинг.

— Пришла шифровка из генштаба,

«двенадцать, жопа, карандаш».

По лицам генералов видно,

В ней «жопа» главное из слов… —

задумчиво процитировал Ингвар. — Скажите, Йована, мне кажется, или у него даже афазия становится агрессивной, когда он обращается ко мне? — спросил Ингвар у пожилой женщины в медицинском халате.

— Горчин слегка раздражён, — ответила та дипломатично. — Ситуация развивается не лучшим образом. Мы благодарны вам, Ингвар, за ваш вклад в жизнь общины, но некоторые считают, что вы получаете слишком много привилегий и не вписываетесь в коллектив. И не хотите в него вписываться.

— Привилегии — это держать собаку?

— В том числе. А ещё вы отказываетесь согласовывать содержание ваших передач…

— Слон гребёт какой-то плед! — заявил один из собравшихся.

— Я несу бред? Ты себя послушай, Отмич! — возмутился Ингвар. — О боже… Знаете, что меня больше всего в этом пугает, Йована? Что я иногда начинаю их понимать!

— Это не так сложно, и если бы вы уделяли больше внимания другим членам сообщества…

— Когда я слышу про «внимание»

и про «наш дружный коллектив»,

то сразу прямо так и тянет

послать вас всех ко всем чертям! —

объявил Ингвар. — Меня вон Неман в Кареград давно сманивает. Его не парит, что я с собакой, и что на дух не переношу мудаков.

— Гав!

— Нет, не тебя. Ты хороший пёсик.

— Срано говняете в балду? — возмутился председатель собрания.

— Не будем уточнять, кого я имею в виду. Йована, вы не знаете случайно, почему афазия поражает преимущественно мужчин?

— В этом нет никакой тайны. У женщин речевые центры распределены по двум полушариям мозга, тогда как у мужчин они преимущественно находятся в левом. Кроме того, в языковых центрах головного мозга у женщин на семнадцать процентов больше нейронов. А то, что мы их всё равно понимаем, связано с тем, что женщины в первую очередь считывают интонацию и мимику собеседника, а вы слушаете только слова.

— Тогда расскажите мне, какая ещё гениальная идея пришла в голову председателю вашего недоколхоза. После того, как он попытался отобрать у меня оружие, я уже ничему не удивлюсь. Я бы давно ушёл к Неману, но тут передатчик мощнее.

— Я, свежим дрочим, лезть жужжу! — обиделся Горчин. — Где гады варить в летнем яйце! А наружное ползёт к засилию.

— Оружие не ведёт к насилию. К нему ведёт безнаказанность. Если бы вы хоть раз не зассали высунуть нос из своих проперженных подземелий, то быстро бы в этом убедились. Впрочем, из хомячков не воспитать даже крыс, не говоря уже о хорьках, так что продолжайте надеяться на запертые двери. К моему стволу ручонки тянуть не пытайтесь, а то кто-нибудь снова получит прикладом в дышло. Если мы закончили с этим вопросом, то давайте вернёмся к тому, ради чего мы тут собрались. Кстати, что это?

— Я расскажу, Горан, можно? — мягко спросила Йована. — Вы меня поправите если что. Так меньше вероятность недопонимания.

— Палите кого мочите, — отмахнулся раздражённо председатель.

— Спасибо. Итак, мы приняли решение восстановить работу излучающей башни.

— Стоп, — озадаченно почесал затылок Ингвар, — так она же при Катастрофе с горы навернулась. Остались от козлика рожки да ножки.

— Причём тут козлик?

— Неважно. Один чёрт там чинить нечего, кучка мусора под снегом.

— Речь о другом излучателе. Он находится дальше, но, если его развернуть в нашу сторону, то должен добивать. Главное, он исправен.

— И как вы это узнали, боюсь спросить? Неужели кто-то осмелился подышать свежим воздухом?

— Нет, но мы… В общем, уверены в этом. Деян сказал, что повреждения незначительны, их можно устранить на месте.

— Ах, Деян…

— Я знаю, что он вам не нравится, Ингвар, но вам никто не нравится. Тем не менее, паренёк хороший специалист и разбирается в радиотехнике. Ваше вещание в Пустоши это подтверждает.

— Допустим. Но зачем вообще нужен излучатель? Надело жить с непромытым мозгом?

— Я совершенно уверена, что афазия — это очередное следствие их отключения при Катастрофе. Так же, как синдром дистанционной агрессии. Но, если агрорадиус постепенно сошёл на нет, то процесс деградации речевой зоны набирает силу. Заметьте, в тех анклавах, где сохранилась работа излучающих башен, проблемы нет.

— Да, — признал Ингвар, — у Немана страдают только те, кто долго живёт за периметром. Он устраивает сложную ротацию, чтобы избежать накопления симптомов, но возникает другая проблема — они так и не победили агрорадиус. То есть никто из жителей Кареграда не может надолго покинуть город, у него кукуха вылетит, а те, кто поселились в пригороде, за пределами действия башни теряют речь. Неман их тасует туда-сюда, но такие перепады сами по себе раскачивают крышу так, что боже мой. Может, чёрт с ней, с афазией? Даже я иногда их понимаю, как-то договариваемся…

— Собаки, кстати, понимают

гораздо более людей.

И потому дружок мой Мудень

глядит на вас, как на говно, —

добавил Ингвар.

— Гав!

— Ингвар, неужели вы не можете не хамить?

— Могу. Но не хочу. Вы собираетесь опять вставить себе в башку клизму, что полностью лишает меня последней веры в принадлежность людей к разумным видам. Последствия прошлого раза пережили, мягко говоря, не все.

— Поймите, у нас просто нет выбора! Вы не включены в жизнь общины и не видите, что происходит. Нарушения мозговой активности прогрессируют и уже затрагивают не только речевую зону. Я регулярно провожу тесты на когнитивные способности, и динамика пугает — результаты хуже раз от раза.

— Вам ещё есть куда тупеть?

— Я слышу в ваших словах сарказм, но это, увы, медицинский факт. Вы ведь знаете, что люди, которые постоянно слышат правильную человеческую речь, подвержены афазии меньше, чем те, кто этого лишён?

— Разумеется, — кивнул Ингвар, — иначе какого чёрта я бы разорялся в микрофон, а Неман раздавал бродягам приёмники? Те, кто не слушает радио, уже миновали период афазии и разучились как говорить, так и понимать слова. Все, кто выживал в одиночку, превратились в бессмысленных немых придурков.

— Именно! Их когнитивные функции критически пострадали!

— Что тут скажешь? Слушайте радио!

— Это, к сожалению, не панацея. Процесс замедляется, но не останавливается. У тех, кто родился и вырос до Катастрофы, мозг привык к постоянному фактору излучения, и его отсутствие вызвало тяжёлый синдром отмены. Мы надеялись, что постепенно привыкнем, приспособимся, ведь агрессию удалось преодолеть, но похоже, что это не так. Мозг, развившийся и сформировавшийся в поле излучения, не может полноценно функционировать без него. Начинается разрушение нейронных связей. Почему-то с левополушарной речевой зоны, но, к сожалению, очевидно, что это только начало. Да, излучение имеет свои минусы, не зря его держали в секрете, но либо мы восстановим излучатель, либо впадём в когнитивный ступор.