Сергей Вольнов - Должник
Реверс стащил с себя бронекомплект и одежду, положил сверху оружие и шлем и встал на бережку. Он был абсолютно обнажен. Уже само по себе для человека в Зоне – факт из ряда вон. На ветру зимы, пусть и ранней, несколько неуютно самоощущалось. Реверс понемногу принялся лить на себя холодную воду из ручья. Для зачерпывания использовал складной котелок. Температура воздуха была совсем невысокой, но все же плюсовой.
Сначала струи вызвали у него раздражение. Ощущение непривычное, позабытое. Кожа покрылась броней из мурашек. Колени даже свело дрожью. Но потом Реверс поймал кайф. Он прикрыл веки и бормотал довольно, по мере очищения тела с помощью воды и кусочка мыла. Орел поглядывал на него и улыбался в бороду. Напарник размыл слипшиеся сальные волосы. Помыл в паху. Потер мыльными ладонями под мышками и смыл водой. Вылил полный котелок себе на спину… Свежесть захлестывала его, бесстрастное почти всегда лицо размякло.
Каким обиженным выражение этого лица сделалось потом, когда Реверсу, пусть и в запасном белье, но пришлось возвращаться в пропитанную потом, грязную верхнюю одежду.
После этого наступила очередь Орла. Реверс заменил его на дежурстве.
Орел подметил, как Реверс смотрит на него, поневоле сравнивает со своими внушительные мускулы, мощные чресла, крепкие плечи, солидный рост, и понял, что у напарника пробудилась зависть.
Типично мужская зависть, часто неосознаваемая, к тем, «у кого больше». В разных смыслах. Комплексы по этому поводу то и дело приводят к войнам и конфликтам, и мужчины превращают историю человечества, в котором они доминируют уже давно, в состязание доказательств, что «больше – у меня». Ничто человеческое не чуждо и сталкерам, даже когда они уже в принципе человеки только «по паспорту». Ну ничего, этому конкретному сталкеру скоро будет совсем не до благоглупостей обычных мужиков.
А пока Орел решил приколоться.
– Ты чего так пялишься? – спросил он. – Имей в виду, я не гей.
– Я знаю, – усмехнулся разомлевший и одновременно взбодрившийся Реверс. – По этому поводу можешь не париться.
– Лучше бы ты по сторонам глядел, – совершенно справедливо заметил Орел. – Я вот наклоняюсь, пока моюсь, а сзади может появиться… хе-хех, непредвиденная опасность и преподнести сюрприз.
– Так точно, товарищ командир! – Реверс шутовски вытянулся в струнку и козырнул. Но внял замечанию напарника и действительно стал внимательней смотреть по сторонам. Он уже был одет, собран и во всеоружии. Часовой на посту.
Закончив, Орел тоже натянул обмундирование, защиту, увешался оружием, снарягой и рюкзаком.
– И это, – сказал он Реверсу, стоя со шлемом в руках; сегодня, чуть ли не впервые с момента встречи, он в дневную пору предстал перед напарником с открытой головой, позволяющей рассмотреть все детали. – Все-таки мы с тобой напарники. Я хочу быть спокоен… за свой тыл. Во всех смыслах.
– Все в порядке, – заверил Реверс. – Это был мимолетный порыв… Я знаю, что ты понял по глазам. Мне стыдно. Прости. Не буду заверять, что дружба навеки и никогда не ударю в спину, но ты знаешь, что я не просто так искал того, кто поможет мне научиться находить ответы на вопросы… и разбираться, что некоторые вопросы лучше оставлять безответными.
– Иногда такой порыв, – назидательно ответил Орел, – помогает понять, что это не твое.
Эх, Реверс, Реверс! Знал бы он, что Орел не только «по глазам» его состояния воспринять способен… и не только воспринимать, но и в обратном смысле.
Орел похлопал напарника по плечу. И наконец дождался вопроса, который Реверсу безответным пока не показался.
– Слушай, а это… – Ведомый не решился показать пальцем, он просто дернул своей головой, как бы подбородком указывая вверх, на голову ведущего. – У тебя… что… откуда?..
Реверс даже не мог подобрать четкой формулировки. Еще бы, такое вдруг узреть!
Когда Орел в шлеме, видно только его лицо, часть бороды. Не верхнюю часть головы. А выше бороды волос у него почти не осталось. Выбритую, голую как коленка голову покрывают жуткие извилистые шрамы, как будто его череп раскалывали на куски, а потом собрали обратно и кое-как сшили клочки кожи.
– А это мне на память, – честно ответил Орел. – В нашем с тобой случае прозвучит несколько двусмысленно, но что уж… Это мне не дает забывать о том, что у меня когда-то был напарник. В которого я вложил душу. – Он синхронными движениями рук выхватил из кобур два «дезерт игл» и принял стрелковую стойку, будто приготовился стрелять с обеих рук, по-македонски. – А вот эти пустынные орлики мне тоже напоминают о напарнике, но о другом. Который вложил свою душу в меня, – завершил он демонстрацию, вбросил израильской системы пистолеты обратно в кобуры и тут же перекинул со спины вперед свою «первичку».
Весело провозгласил:
– Мы работаем инструментами смерти, разим направо и налево, и нет нам ни привалу, ни покою! Работенки предостаточно! Пригнись!
Реверс, не успевший никак прокомментировать откровения Орла, незамедлительно нырнул, уходя с линии прицела.
Выстрел, еще выстрел. Готово.
– Мыльная баня закрыта. Открывается кровавая. Спасибо Зоне, что хоть не заставила выскакивать из воды с голым задом. Работаем, напарник!
О, это нужно было видеть! Такое разнообразие, роскошный паноптикум всевозможных монстров, Трот не часто собирает в кучу. Но сейчас повалило форменное безобразие, цирк уродов.
Оно конечно, бывают Захваты, и тогда живность разных видов можно узреть скопом, но сейчас Захватом и не пахло, они что-то вообще давно не случаются, затишье перед бурей, не иначе. Плохи дела, раз уж из эпицентра чудовища наверх полезли!
Да, экземпляры представлены редкостные. Реверс точно многих из них раньше и в глаза не видел. Учись, напарник! Таких изюминок коллекции ты хрен где узреешь за пределами пятого! Специально по твою душу «отпущены», чтоб тебя на крепость намерений испытать.
Орел даже старался не отстреливать выползших из эпицентра тварей, предоставляя Реверсу возможность увидеть и потом убить.
Шут. Движется по-клоунски, вперевалочку, а на башке то ли корона, то ли шапочка с бубенчиками. Щупальца на самом деле. Нос у него светится, сейчас сморканется ядовитой слизью. Пытается Реверса сцапать… Выкуси, чмошник. Напарник опережает, молодец, прямо в нос всадил заряд!
Жонглер. Не по годам матерый, крупный, отожравшийся жонглер. Жонглирует всем, что попадется под руку: деревьями, камнями и всякой подобной фигней. Гад, шкура у него толстая. Этого Орел взял на себя, в учебном процессе палку перегибать не стоит, чрезмерная самостоятельность обучаемого может привести к плохим результатам…
Та-ак, а вот этот, злопых, мечет огненных змеек. Довольно резво мечет. Но сам бывший хомяк без них слаб, вся мощь в огне. Напарник справится, от змей увернется, монстра прикончит…
Реверс, надо отдать ему должное, не спасовал, а не на шутку раздухарился, оказавшись лицом к лицу со скопищем неизвестных ему монстров, которых он не знает, как нейтрализовать. Но соображает по ходу, красавчик! Он не побежит, не сдрейфит, он уже во все горло смеется, бросая вызов смертельному цунами, и рвется в бой на острие бритвы, с отчаянным рвением пытаясь выжить на этой гладиаторской арене…
Ого, а это кто?! Гимнастка, неужели! Орел и сам единственный раз видал такую тварь. Вся из себя такая милая! Гибкая, тоненькая, много черных щупалец-конечностей, ленточками, как у морской голотурии. Волосы извиваются сами по себе, вся она какая-то извивающаяся…
– Эту чмошницу бей в низ живота!! – подсказал он Реверсу, сам едва выудив из памяти единственное слабое место. – В передок у нее опустились остатки мозгов!
И они бьют, бьют, сдерживая монстров, притиснувших двух человеков к берегу…
Добили всех. Все, победа одержана. У-уф, как любит выдыхать напарник.
Повсюду трупы раскиданы. Представление закончено, стволы остывают. Немые аплодисменты Троту за программу.
Помылись на славу.
– А знаешь, мне жаль их, – вдруг выдал Реверс, обессиленно присевший на корточки у самой кромки, разделяющей стихии воды и земли. – Они просто обреченные на гибель ради пафосного действа марионетки Трота. Они вроде превосходят нас числом и физически, но в их поведении, даже внешнем облике чувствуется какая-то ущербность. Пародия на то, что коренные обитатели Земли считают нормальным… Все-таки у человека что-то есть такое… разум или что-то даже более глубокое… что даже в Зоне помогает оставаться истинным царем природы. Может, все-таки ощущение родины помогает, а? Ты как думаешь, напарник?
– Я об этом давно не задумываюсь, – буркнул Орел. Перевел взгляд с прибрежной полосы, усеянной двумя дюжинами трупов, всмотрелся в пространство за ручьем, в третью стихию, воздушную, будто там искал подсказку. – Человек – та еще тварь, все эти зверушки могут только завидовать. Но эта планета человечеству дом, и в него приперлись откуда-то незваные гости и захватили без спросу часть комнат. Что да, то да. Вставай, идем. Будем посмотреть, в какую часть домового хозяйства приведет нас дорога.
