Даниил Берг - Проект Каин. Адам
Снова послышался шорох, а следом приглушенный дверью и расстоянием удивленный женский возглас. Он опустил ногу, утер лоб, про мочевой пузырь он уже и думать забыл. «Полуночница, блин, — зло подумал он, осторожно шагая к двери. — Какого хрена ей понадобилось на кухне? Решила выпить чайку, мать ее?»
Максим открыл дверь, и быстрым шагом пошел на кухню. Он уже готов был сказать все, что думает, страх вытеснялся злостью. Он распахнул дверь на кухню и замер: Аня была не одна, рядом с ней, прилипнув к оконному стеклу, стоял Николай. Они смотрели на что-то на улице. Аня обернулась и шепотом сказала:
— Макс, тебе надо на это посмотреть. Это… — она не договорила, только покачала головой и снова уставилась в окно.
Максим подошел к ним (Николай даже не повернулся, поглощенный каким-то зрелищем на улице) и взглянул вниз. Его сердце ухнуло куда-то в желудок, рот наполнился неприятным металлическим вкусом. Он в испуге отстранился от окна… но спустя короткую секунду снова приник к нему, на этот раз с искренним удивлением и любопытством.
— Что же это такое? — прошептал он. Никто не ответил, да ему и не надо было ответа, он и так все прекрасно видел.
4.Они шли по улице целой толпой. Сначала Максиму показалось, что их не меньше сотни, но потом, приглядевшись, он понял: их было раза в два меньше. Хотя от этого зрелище не становилось менее странным и… пугающим.
Прямо под окном, из которого они смотрели на улицу, горел один из немногих работающих на улице фонарей. Лампочка в нем мерцала, предавая картине еще большую ирреальность. На какое-то короткое мгновение Максиму даже показалось, что он все еще спит, но тут Николай едва слышно выдохнул и негромко кашлянул.
Люди в «спальной» одежде шли по улице, шлепая по асфальту босыми ногами. Не смотря на осенний промозглый холод и моросящий дождь, многие были одеты всего лишь в ночные пижамы. Максим увидел, как прямо под ними по тротуару прошла молодая девушка в одних трусиках — ее небольшие груди вызывающе покачивались в такт ходьбе. Она спокойно шла, глядя прямо перед собой, не обращая внимания на то, что вокруг полно людей. Макс растерянно покачал головой, глядя на нее, но тут же увидел абсолютно голого мужчину, так же невозмутимо шлепающего по лужам босыми ногами. Николай кашлянул и смущенно посмотрел на Аню, которая не сводила глаз с двигающейся по улице процессии.
— Господи, что это такое? Что происходит? — прошептал Макс.
— Глядите! — Николай вдруг указал вниз. — Видите?
Три человека отделились от отряда, сошли с проезжей части и направились в сторону дома. Максим несколько секунд наблюдал за ними, а потом вдруг как-то сразу сообразил, что происходит.
— Быстро, прочь от окна, — прошептал он.
— Что?..
— Отойдите от окна, я говорю. Они идут к подъезду, — Максим метнулся к выходу из кухни.
Та троица исчезла из виду и где-то внизу хлопнула дверь.
5.Максим стоял у двери и прислушивался к тому, что происходит за ней. Его лицо было бесстрастно, губы сжаты в тонкую полоску.
— Максим? — прошептал Николай. Аня стояла за его спиной, нервно обхватив себя руками.
— Они зашли в подъезд.
— О чем ты… — но Макс вдруг приложил палец к губам, глаза его расширились.
Из-за двери раздался приглушенный звук ударов по чему-то железному. Похоже, кто-то настойчиво стучал во входную дверь этажом ниже. Девушка испуганно взглянула на замершего Николая, открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала. В коридоре повисла тяжелая, гнетущая тишина.
Звуки ударов затихли, прошло не более десяти секунд и снова глухие удары в дверь — уже в другую. Снова тишина. Максим чувствовал, как на лбу выступила испарина. Он догадывался, что они делали. Парень напряг слух, стараясь различить звуки шагов, приближающихся к двери квартиры Николая.
От громкого удара в дверь он подпрыгнул на месте и чуть не заорал. Кто-то стоял по ту сторону двери и методично бил в нее. Максиму представился огромный гоблин, дубиной колошматящий в железо двери, терпеливый и необратимый, как судьба. Аня зажмурила глаза и с силой прижала ладони к ушам. Коридор заполнил неприятный кислый запах подтухшей капусты, залитой уксусом.
Максиму казалось, что это будет продолжаться вечно. Каждый удар заставлял его вздрагивать и плотнее сжимать зубы, словно от зубной боли. Боже, и что они будут делать, если эти ненормальные так и будут стоять и долбиться в дверь? Просто откроют и скажут: проходите, не желаете ли чашечку кофе? Почему-то Максим не сомневался: они вряд ли оценят такую доброту. На какое-то ужасное мгновение показалось, что он слышит громкое сопение, будто те, за дверью, принюхивались, стараясь уловить запах людей.
Удары прекратились так же внезапно, как и начались, тишина пустого дома снова повисла в воздухе, смешанная с противным запахом. Максим в темноте широко раскрыл глаза, по-прежнему тщательно прислушиваясь. Вот послышались шлепки босых ног по бетону, слава Богу, удаляющиеся от них. Снова раздался звук ударов, но на этот раз слабее: стучали в соседнюю дверь. Максим услышал, как облегченно выдохнула Аня, но даже не повернулся к ней, прилипнув к двери. В голове билась только одна мысль: какого черта эти психи делают, и найдется ли такой идиот, который все-таки откроет дверь?
Спустя пять минут, которые каждому показались вечностью, он понял: идиот все-таки нашелся.
6.Они так и не узнали, кто это был, а на улице было слишком темно, чтобы что-то разобрать — за это, если честно, Макс истово благодарил Бога. В противном случае, как он подозревал, ему бы до конца жизни являлась эта картина во снах. Но того, что они слышали из-за двери, хватило с лихвой.
Кто-то этажом выше, разбуженный долбежкой в двери, открыл свою квартиру и хриплым то ли спросонья, то ли от многих сигарет голосом поинтересовался, какого черта тут происходит, и пояснил, что если безобразие не прекратится, то он кое-кому надерет задницу. Удары в двери сразу же оборвались, и Максим расслышал, как те, в подъезде, быстро зашлепали ногами по лестнице.
— Какого х…я вы тут забыли посреди ночи?! — мужчина был зол, это чувствовалось по голосу. — Немедленно убирайтесь, иначе я вызову полицию! Вы, бл…ь, не знаете, что сейчас комендантский… — вдруг его голос изменился. — Эй, девочка, чего это ты так разгуливаешь? Сейчас не май месяц… Постойте, эй!..
А потом он закричал. Громкий, баритональный рев раскатился по подъезду, Максим в ужасе отошел от двери, споткнулся, чуть не упал, но его вовремя подхватил под руку Николай. Аня застонала и медленно осела вдоль стены, по-прежнему с силой прижимая ладошки к ушам. И все равно она слышала, слышала как орал тот человек, орал, словно смертельно раненый лось. Вдруг крик резко оборвался, но Максим был готов поспорить, что перед этим он расслышал неприятный булькающий звук.
Замерев, прижавшись друг к другу, словно испуганные дети, они слышали, как та троица что-то стаскивает вниз, глухо ударяющееся каждый раз о ступени. Максим закрыл глаза, не в силах больше выдерживать этого, но стало только хуже: он вдруг четко увидел, как двое мужчин и полуобнаженная девица с отсутствующим выражением на лицах тащат вниз за ноги здорового, с пивным брюхом мужика. Воображение послушно нарисовало окровавленный рот человека и почему-то его выдавленный глаза. Макс глухо застонал, но тут же резко прижал кулак к губам, опасаясь, что они могут услышать этот звук. Он чувствовал, что его стошнит, прямо сейчас, на ноги, но невероятным усилием справился с тошнотой. Не из-за того, что для него самым противным всегда была тошнота. Просто этот звук они бы точно услышали.
Так они и стояли в темноте, держа друг друга за плечи, ощущая дрожь тел и боясь даже громко вздохнуть. Максим слышал, как тихо, беззвучно плакала Аня, не отнимая от ушей рук, чувствовал, как ее слезы капают на руку, но не мог утешить ее, поэтому только стоял и тихонько гладил девушку по плечу, успокаивая, как мог.
7.— Знаете, кого они мне напоминают? — поинтересовался Николай.
Они сидели на кухне, в темноте. Максим и Николай курили сигареты, Аня сжимала в руках чашку чая, обхватив ее так, словно боялась выронить. Того мужчину давно куда-то утащили, они с Николаем только видели фигуру, когда трое волокли несчастного по земле к толпе. Что с ним случилось, они не разглядели, чему Максим был рад. Не хотелось смотреть на человека после того, как он так вопил.
Макс взглянул на Николая и кивнул:
— Знаю. Ты уже говорил.
— О чем вы? — прошептала Аня.
Николай пожал плечами, его лицо было странно неподвижно и напряженно, как будто он изо всех сил боролся с тошнотой. Может, и боролся, подумал Дробышев, глядя в окно на неторопливо бредущих куда-то в сторону центральной площади людей.
— О чем вы говорите, черт побери? — снова спросила Аня.
