Сергей Вольнов - Должник
Как только окончательно наступит и погребет под собой зима, тут все окончательно погрузится в забвение.
Реверса, судя по внешним признакам, не отпускало необычайное напряжение. Сжатый, как пружина, он затравленно зыркал по сторонам, кусал губы, передергивал плечами.
Но вскоре его состояние изменится под давлением обстоятельств. Напарник будет успокаиваться и разжиматься. Хочет он того или нет.
– …Углубляемся в Сонные Веси, – говорил Орел по ходу. – Чувствуешь уже, почему их так назвали? Правильно. Когда идешь по ним, тебя жутко клонит в сон. Телодвижения даются с трудом. Желание остановиться и выпасть из яви заглушает разум… Чувствуешь, как эти ветви деревьев лениво склоняются к земле? Ощущаешь, как низкое, серо-белое небо нагнетает усталость и скуку? Как ветер заводит свою песнь откуда-то издали, каждый раз на одной и той же ноте, словно укачивая младенца?
– Спать нельзя? – Реверс встряхнул головой.
– Пока мы идем по полю – категорически, – запретил Орел, рассекая заросли, держа быстрый темп и не позволяя себе и напарнику опуститься наземь и прикорнуть в уютном гнездышке посреди стеблей. – Здесь водятся очень опасные существа. Они следят за нами, все время, даже сейчас. Поэтому бодрствуй, если сдашься и утратишь бдительность – тебя растерзают.
– Но если я не усну, они не нападут?
– Нет. Они лишь будут рядом. Будут следовать по пятам и выжидать, пока жертва обессилеет. Мы не видим их за бесконечными рядами стеблей и не слышим из-за шелеста.
– Так это они… создают… сонную атмосферу?
– Нет. Это сами Веси, они питаются нашими жизненными силами. Они главный противник. Монстры только пользуются удобными условиями. Но в лес им вход заказан. Когда доберемся до леса, там сможем лечь и поспать. Сопротивляться просто уже не сможем, придется отдать дань за проход.
– Но Веси… выжрут нас… спящих…
– Нет, нет! У спокойно спящих они не съедают все. Мы проснемся. Веси заберут лишь часть сил в расчете на то, что мы уйдем и когда-нибудь вернемся, опять полные жизненных соков. Они заботятся о запасах еды на будущее.
– Не хочу… Я выстою… Не стану спать…
– В том-то и дело. Здесь худо-бедно можно терпеть. Но в лесу наваждение станет непреодолимым. И если ты не уснешь, Веси точно не дадут тебе выбраться, разозлятся и сожрут целиком. Поверь опыту… Я ходил тут. И знавал такого, который не уснул вовремя… Так что спать придется. Главное, продержись до леса… Продержись до леса…
Глаза у Реверса с каждым шагом слипались все сильнее: они неимоверно устали и скоро почти перестанут различать дорогу.
Напарник вот-вот погрузится в переходное состояние между сном и бодрствованием и сам едва уловит эту границу. Ноги уже еле плетутся, мышцы отказываются работать, ему приходится пересиливать себя. А в голове наверняка лениво ворочается мысль о том, что вот поле закончится, и можно будет расслабиться.
А еще он может захотеть прямо сейчас сделать перерывчик. Ну хотя бы минуточку… Постоять, отдохнуть, а потом дальше идти. Но нет, Реверс сжал кулаки и встряхнулся. Значит, у него еще есть самообладание. Он прекрасно понимает, что если перестать идти, то расплывшееся тело просто свалится и утонет в пучине забвения.
Но зевота выворачивает челюсти, веки скатываются на глаза, все сливается, дорога плохо различима… В этот момент Орел потрепал Реверса по плечу и посоветовал поставить оружие на предохранитель – во избежание. Реверс согласился, долго ковырялся, не соображая что к чему, наконец сделал усилие и выполнил операцию.
Теперь заполненную туманом голову наполнят хаотические обрывки мыслей… Опять бесконечные шаги…
И вдруг!
– Пришли-и-и-и… – блаженно пролепетал Реверс и рухнул как подрубленный в услужливо раздавшиеся стебли травы.
– Брат, вставай, живо! – Орел подхватил Реверса и потащил вперед. – Еще метров тридцать! Ну же, давай!
Реверс разлепил очи и попробовал ковылять сам. Кое-как сумел. Так они и шли, опираясь друг на друга, едва выдерживая беспощадное давление расслабляющего пресса. Сопротивлялись, изнемогая, зная, что непременно должны пройти этот участок, нужно только идти, идти и не засыпать… Пока не вошли в лес, где позволили нежной, ласковой земле обнять себя, и провалились в звенящую бездну грез…
Когда Реверс распростерся, не в состоянии больше сопротивляться усыпляющему влиянию, Орел открыл глаза, встал, осмотрелся и устроил спящего напарника поудобнее, чтобы у того не затекли руки-ноги и снаряжение не давило.
Пусть Реверс прогуляется под присмотром новой собеседницы, тесно пообщается с внеземной ареальностью. Может, по ходу разузнает что-нибудь совершенно неожиданное…
Ведущий пока подождет, ему тоже не помешает сделать привал.
Сам он присел под дерево рядом, прислонился к стволу, положив на колени свою «первичку», ковровский автомат. Проверил состояние «вторички», двух пистолетов в открытых полицейских кобурах, и застыл. Ему тоже время от времени надо было дать отдых своему воплощению. Хотя его «спящий режим» с нормальным сном имел мало общего.
* * *Ступать приходится прямо по пеплу. Таинственное царство праха, конца и начала не видать – вот куда он забрел. Прилично отдает гарью. Под ногами залежи золы. Она поднимается ввысь засаленными клубами, когда Реверс делает очередной шаг. Все на этом необычном отрезке пути явилось последствиями разрушительной мощи чего-то огненного. Идти по тропке, проложенной огнем… Далее прохода нет. Просто нет, и все, это не выражалось как-либо визуально, он просто знает, что дальше тем же курсом дороги нет. Повернул назад вопреки правилу, а что ж еще осталось? Выполнил точную последовательность, правильно выстраивая ее – к рубежу и от… Вот уже идет в обратном направлении, по той же золе. Хотя нет, лучше сказать так: идет в новом направлении, отправившись в обратном.
…Сначала он попал в какой-то парк или что-то типа него. Над декоративным водоемом нависла дуга мостика. Нежно-голубые, нетронуто-белые, страстно-алые и другие цветы заполняли пространство. Ветер качался здесь, будто воздушный тюль. Природа была поглощена уединением и умиротворением; беззаботная и дивная. Ни птиц, ни зверей, ни тем более людей – вообще ничего. Реверс – гость, не собирающийся нарушать гармонию. Реверс – что-то новое, деталь, выбивающаяся из общего фона пейзажа.
Пудра весеннего неба окутала райский парк. Дальше встречались лимонные деревья – редкие, совсем невысокие, примерно в рост Реверса. Но потом землю вдруг захватила сплошная армада темно-зеленой травы. Появились более привычные деревья; небо с кремово-белого сменилось на дымчато-синее.
Дубы стояли зловеще, пялясь зеницами пустых дупел; кривые ветви переплетались в чарующем вальсе. Реверс шел уже очень долго, а лес и не думал кончаться. В конце концов сталкер решил взобраться на дерево и обозреть местность с верхотуры.
Дерево было высоченное, старинное. Корни глубоко проникли в темную почву, кора – мшистая, с налетом из тонкой паутины. Реверс поднимался все выше, руки устали, а ладони вспотели и испачкались. Но он таки преодолел этот подъем и вскоре уселся на самой высокой ветке, не сверзившись вниз. Теперь стоило оглядеться.
Во все стороны уходил бескрайний лес – деревья и ничего, кроме деревьев, уходящих за полосу горизонта. Реверс основательно увяз здесь. Но в одном месте спереди вроде бы в море крон и стволов просвет. Реверс опустил на глаза свой универсальный сканер и сумел рассмотреть, что там. Поляна, как остров в лесу…
Он слез на землю и прокрался сквозь лес в том направлении. По въевшейся в кровь сталкерской привычке не вышел сразу на открытый участок, а приступил к скрытной разведке и обнаружил, что…
Посреди леса творилось невообразимое. Это самое мягкое слово, которое подходило для краткой характеристики увиденного.
Значительная часть поляны была устлана лоскутами. Они имели цвет, очень похожий на так называемый телесный… Реверс присмотрелся и сообразил, что поляна в самом деле была покрыта кожей. Человеческой.
На этом лоскутном «одеяле» разлегся большой бесформенный… пузырь. Как-то так. Сложно было подобрать вменяемые выражения, чтобы описать это образование. Оно, похоже, если не целиком, то на девяносто процентов состояло из неустойчивой, силиконоподобной субстанции; множественные складки свисали с боков, какие-то бледно-мыльные струи текли по нему. В целом это представляло собой раздутую массу, бело-розовую, лоснящуюся. Пузырь, коротко говоря. И он, беспорядочный, неправильный, валялся впритирку к двум другим таким же пузырям, несколько меньшего размера и чуть другого оттенка белесости. И они трое как раз и занимались тем, что терлись боками. А в воздухе с краю поляны, увидел Реверс, когда перевел взгляд туда, чтобы немного разгрузить глаза от зрелища колышущихся масс, рядом с древесными стволами зависла какая-то конструкция. Каплевидной формы, с продолговатыми сигарообразными штуковинами, прилепившимися к сужающемуся концу. Ни дать ни взять космический летательный аппарат! Катер или спускаемый модуль.
