Эми Тинтера - Рибут. Дилогия (ЛП)
На самом деле мне пригодилось бы умение Рен отрешаться от ужасов происходящего. Эмоциональная пустота была предпочтительнее тяжести, лежавшей у меня на сердце.
Я поморщился. Такие мысли никогда бы не пришли мне в голову, будь я человеком. Что бы ни случилось, я не стал бы заглушать голос совести.
Рен посмотрела на меня; я нежно провел ладонью по ее волосам и поцеловал. Поцелуй получился неожиданно страстным, я даже сам немного растерялся. Она обняла меня за талию и поцеловала в ответ, чуть отстранившись и запрокинув голову. Ее глаза отыскали мои, и я испугался, что она прочтет в них мои мысли. Похоже, так и случилось.
– Думаю, теперь у нас все хорошо, – сказала она мягко. – По-моему, здесь безопасно.
Я прижал ее к себе и улыбнулся. Мне показалось, что она лжет или, по крайней мере, преувеличивает, потому что Рен чувствовала себя как угодно, но только не в безопасности. Но я был благодарен ей за желание успокоить меня.
– Спасибо, – тихо отозвался я и снова поцеловал ее.
Глава 4
Рен
Меня разбудило пение птиц. Я вздрогнула и инстинктивно потянулась к бедру за пистолетом, но нащупала только ткань старых форменных брюк КРВЧ. Палатку чуть трепало на ветру, и я медленно выдохнула.
Опасности нет.
То есть как бы нет. Во всяком случае, мне было спокойнее, чем несколько дней назад.
Вторая моя мысль была об Эвер. Я уже начала поворачивать голову влево, но остановилась. Перед глазами не было ничего, кроме матерчатой стены палатки. Прерывисто вздохнув, я отвернулась. По крайней мере, не придется таращиться на ее пустую койку, как было в нашей прежней комнате.
Каллум лежал рядом, заведя руки за голову и пристально изучая маленькое отверстие в крыше. Увидев его застывший взгляд, я испугалась, на секунду решив, что безумие вернулось, но он повернулся и посмотрел на меня, выдавив слабую улыбку. Ему не нужно было ничего говорить, я и без слов понимала, о чем он думал. Страшные воспоминания о человеке, которого он убил, не давали ему покоя. Мне нечем было его утешить. Я лишь надеялась, что он найдет способ забыть, переключиться, или что там еще делают обычные люди под гнетом вины за отнятую жизнь.
Когда-нибудь я спрошу у него, как можно так мучиться из-за одного человека, – я-то сама погубила без счету. И еще о том, почему понравилась ему, несмотря на его отвращение к убийству. Когда-нибудь я покажу ему, до чего это странно.
Но не сейчас.
Я села и взъерошила волосы, стараясь не смотреть ему в глаза. Нужно было принять душ. И переодеться. Я так и ходила в его старой футболке на три размера больше. Правда, у них могло и не оказаться одежды на всех. Тогда можно просто выстирать то, что есть.
– Рен?
Узнав голос Михея, я вздохнула, ползком добралась до входа и откинула полог. В глаза хлынуло яркое утреннее солнце. Сколько же я проспала? Часов пятнадцать, не меньше.
– Да?
Михей посмотрел сверху вниз, уперев руки в бока:
– Мы разбиваем людей на группы для уборки и восстановления разрушений. Хочешь со мной? Устрою тебе экскурсию по лагерю, все покажу.
Я встала, пытаясь придумать уважительную причину на весь день остаться в палатке с Каллумом. Но в голову ничего не пришло.
– Конечно, – ответила я, подавив вздох.
Каллум тоже вылез из палатки, но ему Михей своего предложения не повторил.
– Можно сначала в душ? – Я кивнула на свою грязную одежду. – И не найдется ли какой-нибудь одежды?
– Да, разумеется. – Михей повернулся и поманил меня за собой. – Нам туда.
– Хочешь с нами? – спросила я Каллума.
Он помотал головой, весело изучая Михея:
– Все нормально, я тебя потом разыщу.
Я закатила глаза за спиной Михея, и Каллум ухмыльнулся.
Михей уже убежал вперед, я нагнала его, и мы пошли рядом. Было еще рано, солнце только всходило, но вокруг уже вовсю сновали рибуты. Я всматривалась в их лица.
– А Сто пятьдесят семь здесь? – спросила я. – Рили?
– Ага. Они пошли на охоту. Скоро вернутся. – Он улыбнулся мне. – Он обалдеет, когда тебя увидит! Только о тебе и говорит.
Тот Рили, которого я знала, не отличался разговорчивостью, но Михей мог преувеличить. И все-таки я чувствовала облегчение: Рили не был мне таким другом, как Эвер, но, узнав о его гибели, я огорчилась.
Мы подошли к довольно большой палатке в дальнем конце территории. Похоже, она была наскоро приспособлена для общего отдыха. Повсюду валялись подушки и одеяла, а в углах еще спали несколько рибутов. На столе, установленном в дальней части, лежали стопки одежды.
– Выбери, что подойдет, – предложил Михей. – Я велел сдать лишнюю одежду, чтобы обеспечить новых рибутов.
Я быстро огляделась: не исключено, что местные рибуты ненавидели нас. Я бы на их месте ненавидела.
Прихватив приблизительно подходящие по размеру брюки и рубашку с длинным рукавом, я вместе с Михеем вышла наружу.
– Когда будешь готова, жду тебя возле чаши на завтрак, – сказал он.
Я кивнула и направилась к душевым. Накануне один рибут рассказал мне, что водопровод работает уже несколько лет, и я сама убедилась, что система вполне исправна. Туалеты представляли собой небольшие деревянные постройки и были снабжены замками, а вот душевые отсеки разделялись лишь перегородками и спереди были полностью открыты. Шторки отсутствовали, спрятаться было негде.
Я взяла клочок материи (похоже, они разрезали пополам все полотенца) и юркнула в крайнюю кабинку, где пустила ледяную воду, отворачиваясь, чтобы не показать своих уродливых шрамов. На меня и без них глазели. Не хватало еще, чтобы начали шептаться из-за этого.
Дрожа от холода, я кое-как вытерлась и потянулась за одеждой.
– Эй, Рен, ты здесь?
Я замерла, узнав голос Адди.
– Да, а что?
Ее шаги приблизились, и вскоре из-за перегородки вынырнуло лицо.
– Эй! – вскрикнула я, прижала к груди полотенце и замахала ей. – Можешь минуту подождать?
– Господи, да пожалуйста, – отозвалась она с досадой, отступила и скрылась из виду. – Не знала, что ты такая скромница.
Я быстро надела рубашку через голову.
– Я почти оделась.
– Это хорошо, потому что у нас проблема.
Вздохнув, я натянула штаны и досуха вытерла волосы. Чудесно. Это именно то, что мне сейчас нужно. Новые проблемы.
Выйдя из кабинки, я увидела, что Адди стоит поодаль со скрещенными руками. Я бросила грязную одежду в корзину с надписью «Стирка», и мы вышли на солнечный свет.
– Что за проблема?
– Придурки, которые здесь заправляют, вот в чем проблема.
Адди произнесла это громко, и несколько рибутов хмуро оглянулись на нас.
Я остановилась, повернулась к ней лицом и негромко сказала:
– По-моему, злить их – не самая хорошая идея.
– Плевать. – Она ткнула куда-то пальцем, и я не поняла, что она имеет в виду. – Эта полоумная девица обходит всех девчонок и приказывает удалить противозачаточные чипы.
– Что за полоумная? – вскинула я брови.
– Рыжая. Как ее там? Джулс. Та, что на подхвате у Михея.
– Ты отказалась?
– Да, отказалась. Прикинь, заводить детей – это мой долг! И размножение поощряется. А поскольку я унтер-шестидесятая, оно
особенно
поощряется! – Она вскинула руки. – И среди остинских рибутов есть те, кто уже ведется на этот бред!
Я неловко переступила с ноги на ногу, взглянув на Джулс, стоявшую невдалеке возле палатки. Ее рыжие волосы трепал ветер, сощуренные глаза внимательно наблюдали за нами.
Все это было очень странно. И мне совсем не нравилось.
– Ты не обязана, – сказала я.
– Именно, черт возьми! Не обязана!
– Что-то не так?
Я обернулась и увидела перед собой Михея. Изогнув бровь, он пристально вгляделся сначала в меня, потом в Адди.
– Твоя подпевала хочет вынуть мой противозачаточный чип, – ответила Адди.
Бровь взметнулась еще выше.
– Моя подпевала?
– Джулс, – пояснила я быстро и пригвоздила Адди взглядом. Я едва знала ее, и излишняя болтливость этой девицы уже начинала действовать мне на нервы.
– Ага. – Мой взгляд она оставила без внимания. – Говорит, это мой долг!
– Ну, про долг ничего не могу сказать, но мы здесь просто обожаем маленьких рибутов, – невозмутимо ответил Михей.
– Я этого не сделаю.
– В КРВЧ тебя стерилизовали насильно, – напомнил он.
– Меня это не колышет.
Михей поиграл желваками, словно пытаясь взять себя в руки.
– Ей решать, – спокойно сказала я. – Ты же не собираешься ее заставлять? – Мне хотелось выдержать беззаботный тон, но я всерьез забеспокоилась.
– Да, решать ей, – вздохнул он, как будто был разочарован.
– Какое облегчение! – сухо бросила Адди. – Мы с моей родилкой сейчас пойдем и всех обрадуем.
