В трех соснах… (СИ) - Сысолов Дмитрий

— Ну, допустим. А ещё как можно нас вычислить?

— Ещё? Еще, обычная ошибка неопытных наблюдателей — подойти к окну. Даже на подоконник облокотится. Не понимая что силуэт в окне прекрасно виден. Наблюдать только из глубины комнаты. Чтоб не меньше трех метров до окна.

— Так ведь у окна лучше видно? — Эльба, похоже, до конца не поняла всю серьезность момента.

— Я что-то плохо сказал? Тебе эти три метра выигрыша расстояния ничего не дадут. А вот тебя сразу срисуют. Только из глубины комнаты! И никак иначе!

— Хорошо, — согласно кивнул Шрам. — Что-то еще?

— Еще? — я на мгновение задумался. — Да. Рация… Мы привыкли, что у наших противников раций нет. Даже у просветовцев их не было. Но у цыган они есть! Потому самим хранить гордое радиомолчание, а вот их эфир слушать!

— То есть, сами мы тоже без связи там будем?

— Да. Связь только экстренная. Типа SOS. На базе будет постоянно группа Тёмыча караулить пока вы в рейде. Случись что — по тревоге поднимутся и полетят вас спасать. Так что пользоваться рацией в самом, в самом крайнем случае!

— Будем знать, — пробормотал Шрам. — Что-то ещё?

— Ещё? Да, пожалуй, хватит на пока. С этим пока разберитесь… В общем, сегодняшний ваш рейд пробный. Начинаете обкатывать тактику. Идёте пешком. Тайно. Не шлепая по главной улице с песнями и барабанным боем, а пригнувшись, перебежками. После длительного наблюдения. Набор инструментов, я так понял, небольшой. Что-то типа одного чемоданчика. Его взять не проблема. Ваша основная задача сегодня — наблюдать. Увидеть патруль Жмура. Если повезет заметить кого из выживших, если кто еще остался в домах. Маловероятно, но вдруг? Собачьи стаи, если появятся, отмечать… В общем, наблюдение и ещё раз наблюдение.

— Да поняли мы… — слегка недовольно проворчала Эльба, — можно было и не объяснять по тридцать раз.

— Что Лешему и Белке сказать? — задал разумный вопрос Шрам — Они же спросят почему мы, вместо того, чтоб просто прийти и взять, прячемся.

— Так всё и сказать. Тренировка. Про будущий рейд в Рябково не упоминать, конечно же. А вот то, что это тренировка быть незаметными — сказать.

— Хорошо. Теперь всё?

— Да. Действуйте, ребята.

Проводив сталкеров я уже собирался бежать к ожидающим меня мальчишкам у газогенератора, чтоб начать-таки наконец, работу с ним, но буквально на крыльце меня перехватили Васька с Совой.

— Шиша, — неуверенно начала Васька, подталкиваемая Совой, — я тут список девчонок, которые ничем на постоянку не заняты, составила… Ну, кого можно попытаться швейному делу обучить… Только ты говорил, что нужно троих, а тут целых восемь… Я не знаю кого выбрать.

— Ну-ка давай сюда свою бумажку, заценю весь список… Может реально чего посоветую.

На половинке тетрадного листа красивым почерком нашей художницы в столбик стояло восемь имен.

1. Алина Лесникова 14 лет. Одна из двух «вождиц» свободных девчонок, которых после их поражения ломал Герцог. Они только вот-вот как оправились. Но, если Вика стала после этого неоправданно агрессивной (за что и поплатилась вот), то Алина, наоборот — ушла в себя. Тихая и забитая стала. Хотя, говорят, раньше была та ещё зажигалочка. А теперь гибель подруги ещё больше ударила по её психике. Ей действительно бы дело найти, которое все её силы будет отнимать.

2. Лиля Морозова 14 лет. (Ляля) бывшая подружка Герцога, пошедшая потом по рукам его банды. Не особо умна, зато красива. Не пытается качать права, не отказывается работать (хотя искренне ничего не умеет), не создает проблем и конфликтов с другими девчонками (хотя большинство из них её явно недолюбливает и провоцирует.) По большому счету тоже никак не найдет свое место в анклаве. А вдруг шитье — это её призвание?

3. Светлана Мошнина 13 лет. (Мотня) старшая сестра Моха. Смешливая, жизнерадостная девчонка. Особыми талантами не отличается (хотя, если так подумать, то на должность ведущего конкурсов или диджея она подходит куда лучше чем вынужденные выполнять эту задачу Васька с Крачкой. Да, тоже не эталон, но она, по крайней мере, может говорить на весь зал и не особо смущаться. Уже хоть что-то. Это, кстати, нужно отметить Сове на будущее. Но это все не основное. (так же как и газета — не основная работа Крачки с Васькой.) А вот основное занятие действительно пора и ей подобрать.

4. Екатерина Кашина 13 лет (Каша) Напрочь забитая и запуганная девчонка. Я затрудняюсь вспомнить хотя бы пару слов, сказанных ею за все время пребывания её у нас в анклаве. Всегда где-то в сторонке от всех. Засядет где-то в уголке и что-то там делает тихонечко. Хотя такие вот тихони иногда охотно с маленькими возятся… Надо будет Мамлюбу спросить, чтоб она её попробовала на должность воспитателя в детский сад. А то десятилетняя Кира, поставленная вторым воспитателем, пока, по словам Мамлюбы, плоховато справляется. Куда хуже мамы Тани. Возможно и потому, что у мамы Тани есть помощница? Аня-то. А Кире, напротив — приходится всё и всегда делать одной? Не знаю… Вот будет у меня с Мамлюбой когда совещание — тогда и поговорим.

5. Дарья Смирнова 11 лет. (Вошка) Да-да, та самая единственная из мамок, что умудрилась завшиветь. Как брата-то тогда не уморила ещё? Чудом, не иначе. Пришлось её тогда стричь налысо. Так и ходит теперь с мальчишечьем ежиком на голове. Меньше сантиметра. Теперь долго отрастать будут… Вот и заработала себе презрительное прозвище. Да тоже не у дел болтается. Единственная ее радость — полуторагодовалый карапуз Данилка — ее брат. Да, надо и ей дело искать.

6. Марина Черепанова 11 лет. (Черепашка) Наш уже практически штатный парикмахер. Реально девка увлеклась этим. Умеет еще, конечно, прямо скажем — не очень, но старается. И, главное, видно, что это ей действительно нравится. Где-то раздобыла краску и обновила свою уже почти выцветшую салатовую челку. Вот только это её увлечение, опять же, занимает от силы пару часов в сутки. И, ведь, в остальное-то время нужно и её чем-то полезным занять. Вот и посмотрим. А вдруг она к своим парикмахерским талантам ещё и как модельер прославится? Ну чем черт не шутит?

7–8. Алена Смолина (Даст) и Наталья Чуприна (Чупа) обе 11-ти лет. Две «правозащитницы», запомнившиеся мне своим отказом работать в самом начале. Пришлось их тогда ж е стко вразумлять. С тех пор подобных проблем, вроде как, с ними и не было, хотя, все как один, утверждают, что работницы из них никакие. Ну не хотят работать и все тут! Открытого неповиновения больше ни разу не было, но, если, их постоянно не подпинывать, то должной и ожидаемой работы они не сделают. Ну ленивые девки. Очень! Что-то мне подсказывает, что и со швейным делом будет так же. Прямо они не откажутся, но работу будут откровенно саботировать. И, главное, силой же не заставишь хорошо работать.…

И что же придумать? Гм… А если пообещать , что те, кто не подойдут в швеи — пойдут на копку огородов? Есть же разница: или в помещении за машинкой строчить, или в огороде с лопатой корячиться… Должно, по идее, сработать. От лени, конечно,, не излечит, но стараться, чтоб в огородную команду не попасть, будут.

— Знаешь, Вася, а попробуй-ка ты их всех? Нужно-то действительно всего три-четыре швеи. Но кто сказал, что мы не можем конкурс объявить на эти три места? Так что разбей-ка ты их на две, к примеру, группы и проводи занятия по очереди. С одними до обеда, а с другими после. Дня три посмотришь как у кого что получается. А потом трёх лучших отберешь. Годится?

— А как оценивать? По скорости? Или по качеству швов?

— По желанию! Кому действительно это интересно. А чтоб все старались — скажешь, что не прошедшие конкурс отправляются на копку огородов. Думаю это подстегнет даже самых ленивых.

— Ну, думаю — можно попробовать, — как-то неуверенно ответила Васька.