Дмитрий Медведев - Тень над небесами
Все оружие Хельмут всегда носил с собой, в старом рюкзаке, пошитом, наверное, полвека назад. Но, увы, длинная винтовка туда не помещалась. Пришлось смотаться за ней в машину, заодно проверив улицу. Там было все то же безлюдье и беззвучье, даже песни зомби не долетали сюда. А может, и нет больше никаких песен. Может, уже наступил следующий этап этой сумасшедшей эволюции, и зомби вот-вот полетят всем скопом на Марс. Было бы так здорово!
— Ого! Как бластер из Звездных Воин! — с восхищением воскликнул Бастиан, аккуратно беря в руки футуристически выглядящую винтовку. Она казалась слишком сложной и громоздкой, и Хельмут сам толком не знал, как с ней обращаться. Впрочем, забрав ее у Бастиана назад и повертев немного в руках, он сообразил, что к чему.
Из тридцати патронов в магазине осталось двадцать два — более, чем достаточно. Четыре было выделено Бастиану. Тот приволок пару новых мишеней, на замену разбитым стекляшкам — два огромных камня.
— Интересно, расколет ли их такая пуля, — пояснил парень, нарвавшись на вопросительный взгляд Хельмута. — Отойду подальше, попробуем с пятидесяти метров.
Оптический прицел оказался очень удобным, но вот само оружие в тощих руках Бастиана выглядело странно и неубедительно. Наверное, поэтому он попал из четырех раз лишь один. Пристрелявшись, последним выстрелом он сумел поразить самый центр камня. Камень отлетел назад, к уже пострадавшей сегодня стене общежития, а в его толще осталось аккуратное круглое входное отверстие. Пуля исчезла в глубине камня, невидимая глазу.
На этом вводный курс в основы стрелковой науки был завершен. Бастиан усвоил все то немногое, что мог дать ему Хельмут. Винтовку он держал немного неправильно, оставляя слишком много места между плечом и прикладом, но Хельмут и не планировал доверять ее Бастиану. Он сам будет бить из нее по любителям юных дев, издалека, для рукопашной он уже не годится. Даже в молодости Хельмут вряд ли был бы достойным противником для того же Хаима Мессуди. Тем более Хаим, кажется, выступал на любительских турнирах то ли по боксу, то ли кикбоксингу.
Дальше пошло долгое ожидание, иной раз приобретающие оттенок бесцельности и безнадежности. Бастиан нервничал, раздражался, то и дело бегал в высокий дом, ставший на сегодня наблюдательным пунктом. Он все боялся, что зомби, в конце концов выкинут какую-то новую гадость, и везде носил с собой пистолет, как будто тот мог спасти от нескольких сотен и даже тысяч существ, освоивших левитацию.
Хельмут же до самой темноты просидел в столовой, с листком бумаги и ручкой. Он нарисовал план дома и участка, которым владели Мессуди, и все думал, гадал, с какой же стороны лучше подступиться. Просчитывал варианты и для двоих, и для четверых участников спецоперации по спасению заложников.
Когда на часах было десять вечера, Хельмут с разочарованием признался себе, что друзья подстреленного паренька уже не объявятся. Но Бастиану он подобное говорить не спешил, тем более что тот вроде бы все-таки успокоился — сидит, курит, поглаживает довольно прищурившуюся Берту и, самое главное, не мешает и не отвлекает.
Странное дело, Хельмут так привык жить один. Все в его существовании было распланировано, расставлено по полочкам и расписано, каждой важной вещи он отводил конкретный и не слишком гибкий диапазон минут и часов. Тогда он даже представить не мог, что жизнь вот так повернется и мало того, что выбьет его из колеи, так еще и заставит делить быт и кров с незнакомым человеком. С человеком, обязанным Хельмуту жизнью!
«Да, Хельмут, ты спас человека. Сохранил ему жизнь, рискнув своей. Ты сделал доброе дело», — думал Хельмут, глядя в окно, где лиловость тихого, почти летнего вечера перетекала в густые чернила теплой ночи. — «А еще взял на себя ответственность. Огромную, причем. И на всю оставшуюся жизнь».
Они просидели еще час или два, Хельмут уже не помнил точно, а потом решили ехать — Бастиан наотрез отказывался ночевать в городе. Он так яростно уговаривал Хельмута покинуть пределы Дюссельдорфа, что тот, наконец, сдался. Понимал он и то, что стены общежития для Бастиана навевают отнюдь не воспоминания о бурных студенческих деньках и вечеринках. Нет, их вытеснили кровавые картины последних дней, так что оставаться тут, с двумя мертвецами на верхнем этаже, не хотелось. Как не хотелось и никого хоронить. Хватит с них.
Тяжелая входная дверь со скрипом отодвинулась, и Хельмут обмер, а Берта залилась лаем. Напротив входа, возле помятого пикапа, остановилась небольшая легковушка — в потемках и не разглядишь, что за модель. Оттуда вышли два крепких парня, один рослый и плечистый, второй — невысокий.
Без лишних слов оба пошли к Хельмуту, который в нерешительности встал на крылечке. Увидев утратившие симметрию лица гостей ближе, Хельмут понял, что их кто-то хорошенько поколотил. Что ж, неужто все-таки приехали друзья из России?
— Добрый вечер. Мы ищем наших друзей, они ехали в том пикапе, — водитель — тот, что был пониже — махнул рукой назад, показывая на рейнджер.
— Есть у меня для вас новости и, боюсь, не самые хорошие, — ответил Хельмут, глядя собеседнику в глаза и испытывая странную смесь эмоций — сочувствие к путникам из далекой страны и радость от того, что эти двое молодых ребят с оружием теперь точно помогут им с Бастианом в штурме крепости Мессуди. Русский акцент приезжих не оставлял сомнений, перед Хельмутом стояли именно те, кого он ждал.
Глава 18. Месть
— Значит, вы оба видели этого кренделя во сне, да? — задумчиво спросил Хельмут уже в который раз, адресуя этот вопрос в большей мере себе, нежели кому-то из нас.
Я не стал отвечать, только кивнул. Вместе с Лехой мы стояли у аккуратного чуть заметного возвышения — холмика ванькиной могилы. Леха не стал бросать на меня укоризненных взглядов и выдавать что-то в стиле «задницей чувствовал» или «я же говорил, что…». Леха ворчун и зануда, но не идиот, и он прекрасно понимает, что даже если мы все ехали бы сюда в одной машине, Ваньку, а то и нас всех, ждала бы аналогичная смерть. Так что нам, в некотором роде, свезло. Никогда еще идея разделиться не приносила таких неожиданных результатов.
Бастиан угостил нас сигаретами. Он запасся двумя блоками Мальборо, крепких, и от них немного саднило в глотке, что хоть чуточку отвлекало от мыслей небывало мрачного оттенка.
— Димыч, может, харе уже обсуждать и мямлить? — у Лехи был точно такой же голос, как в тот страшный день на огороде, когда он бросился на меня — полный глухой злобы, готовый перейти на крик или, скорее, животные рев. Собственно, рев и был, только иная его ипостась, более жуткая из-за своей похожести на обычную, спокойную манеру разговора.
— Нет уж, давай обыграем все красиво. Хельмут сказал — утром и днем их основных нет, они разъезжаются по своим веселым делам. Перебьем всю шваль, что осталась в доме, а потом устроим гнидам теплый прием. Или не устроим, заберем своих и дадим деру.
— А если Семена к этому времени расфасуют по пакетам?
— Убить его они могли и здесь, сразу. Давай дадим им несколько часов, не будем переть на всех сразу. Ты посмотри на меня или на Бастиана, какие мы бойцы? Вы с Хельмутом вдвоем тоже не сладите, их там может оказаться много. Это только в кино размен один к дюжине или сотне, Леха. Здесь может получиться иначе.
Друг умолк. Он, кстати, не курил, что меня удивляло. Какая первая, автоматическая мысль на уровне рефлекса у наркомана, когда в его жизни происходит какое-то потрясение? Доза. Срочно дозу, во что бы то ни стало. У курильщиков, например, аж зубы сводит, а слюна становится такой мерзкой, кислой и вязкой, что всю эту помойку можно перебить только еще большей гадостью. Клин клином, это тот случай.
— Нам надо найти его, — сказал мне Хельмут, когда мы зашагали назад, к машинам.
— Но как? Единственное, что я знаю — этот парень живет где-то, где тепло, есть море и красивые виды. Таких мест в мире сотни и тысячи, многовато, чтобы сидеть и перебирать.
— И то верно, — он вздохнул, почесал короткостриженую седую голову. — Что ж, будем ждать зацепки. Не думаю, что он играется с нами ради забавы. Судя по твоим рассказам, это похоже на записанное радиосообщение. Ты ведь, по сути, видишь одно и то же, просто в чуть разных декорациях. Ну, на то это и сны, они два раза никогда не повторяются…
Берсеркер Леха так жаждал битвы, что уснул в одно мгновение в надежде скорее проснуться и отправиться вершить справедливость. Повертевшись на разложенном сиденье форда, я вскоре тоже устроился мало-мальски удобно и последовал примеру друга.
В отличие от предыдущих примеров, в гости к то ли человеку, то ли призраку я нагрянул решительно и намеренно, задавшись такой целью еще бодрствуя. Я оказался возле небольшого трехэтажного здания с бассейном и маленьким уличным баром, состоящим из стойки и соломенной крыши — явно отель — и, быстро сориентировавшись, начал выискивать хоть какой-то намек на то, где это безобразие находится. Ну же, где таблички, где название? Узнать бы хоть язык, а дальше разберемся. Подход у меня на сей раз был сугубо предметным, больше никакой демагогии.
