Ольга Швецова - Ничей
— А вы, Алексей, считаете себя нерядовым?
— Смею надеяться… Иначе давно уже управился бы кто‑то другой. Но расспрашивать вас сейчас, я полагаю, бесполезно? Хотя никто нас слышать не может.
— Не может. Но мне нужно еще немного подумать, как лучше сформулировать. Вы появились так неожиданно… Но чем раньше начнем, тем лучше. Поэтому пока я ставлю задачу частично.
— Вам нужно знать об обороне периметра?
— Всё нужно, Алексей. И это в том числе. Вам же пригодится впоследствии, поэтому точность в ваших же интересах. А мое дело — выдать необходимое снаряжение. Не думаю, что у вас есть что‑то кроме оружия.
— Вы правы. Для наблюдения, тем более многочасового и в зимних условиях, я никак не приспособлен.
— Бункер в вашем распоряжении. Всё, что там найдете. Мы в молодости делали для походов подстилки–коврики, проложенные фольгой.
Никакого специализированного снаряжения у меня и здесь не имеется. Поэтому или ищите в городе, или сделайте из подручного материала. Могу обеспечить вас только оптикой и оружием с глушителем. О вашем присутствии никто не должен узнать.
— Инструкции?
— Никто. Какие вам еще нужны инструкции?
— Значит, устранять случайных свидетелей… Я понял. А лучше обойтись без подобных казусов.
— Вы поняли правильно, Алексей. Нам понадобятся средства связи. Вы получите рацию. Но работает она… Сами знаете. Не всегда, не отовсюду и не слишком хорошо. К тому же я не могу всегда быть доступен.
— Еще информация есть?
— Пока нет. Располагайтесь, но не сильно наследите там… Через два дня проверка бункера. Я воспользуюсь этим и передам вам необходимое.
— Кто это будет?
— Еще не решил. Но в любом случае, этот человек не должен о вас кому‑то рассказать. Советую использовать медпункт. Там и спать можно, и санузел, и свет лучше, чем в других помещениях. Ключи в ящике стола недалеко от вас, если их еще не обнаружили. Продуктовый склад сильно не разоряйте. Постарайтесь, чтобы не было заметно, что им пользовались. Люди могут увидеть это и что‑то заподозрить.
— Я понял. Но медпункт далеко от телефона…
— Мы отдельно договоримся о времени связи. А пока просто чувствуйте себя, как дома. Приступить к исполнению вы сможете через несколько дней, когда как следует подготовитесь. Тогда и поговорим о дальнейших планах».
Спускаясь вниз в полумраке, Оксана тряслась от страха. Хоть Юрий Борисович и обещал ей безопасность, но запугал основательно. Может быть, более смелую девчонку такие слова, наоборот, только заинтриговали бы. Лену, например, — вот ей только скажи, что есть интересное приключение, сопряженное с риском! И она тут же неслась сломя голову. Жива ли она? Сейчас лучше подумать о себе… Ключ не попадал в замочную скважину, и не из‑за темноты, просто сильно дрожали руки. Потянув на себя дверь, Оксана увидела, что внутри светло. Показалось даже, что немного теплее. Тут явно кто‑то жил, в помещении больше не пахло затхлостью, на видном месте стояло ведро воды, свежей, не мутной или покрывшейся плесенью. Но кто это мог быть? Страх понемногу отпустил. Если тут человек, то всё не так плохо; а вредный старик прекрасно знал, кто он, но почему‑то не сказал.
Приемное помещение было пустым, только на стул наброшена кожаная куртка. Оксана ощупала ее. Плохо выделанная кожа странного вида ничем не напоминала те красивые вещи, которые сталкеры приносили из города. И густой мех на ней, похоже, принадлежал какому‑то мутанту, явно не довоенный. Неужели Главный наладил контакт с теми варварами, которые устроили летом нападение на бункер?! Очень похоже. Куртка явно мужская, и хозяин снял ее совсем недавно, потому что внутри еще сохранилось тепло человеческого тела. Где же тот, кому она принадлежит? Он не мог не слышать, как отпирают замок снаружи, если не совсем глухой. Но все же почему‑то до сих пор не показался на глаза. Хочет, чтобы она нашла его сама? Или просто крепко спит? Дверь изолятора было приоткрыта, возможно, он действительно спал, там удобнее всего. Страх совсем прошел, теперь хотелось посмотреть, о чем ей придется доложить Главному. И для кого предназначена эта тяжелая сумка со свертком?
Вытянув шею, она осторожно заглянула в комнату. Таинственный незнакомец был там, он сидел на стуле, опустив голову. Мужчина в черном свитере и темных штанах армейского покроя. Совсем не страшно. Только на правом виске виднелись три розовых заживших рубца от когтей. Сталкер. Самый обыкновенный. Он повернулся к ней лицом, и уже не было сил даже закричать, ноги стали ватными. Оксана осела на пол.
Сознание она потеряла лишь на несколько секунд. Пришла в себя, когда Алексей укладывал ее на кушетку. Не галлюцинация. Как ей не хватало этого! Прошло столько времени, она и забыла. Слезы выплаканы, ей не было никакого дела до того, что Алексей натворил, в чем он виноват. Она не хотела понимать! За что… За что у нее отобрали любимого человека?! Он вернулся. К ней? Нет, наверное, он вернулся по приказу Главного. Который то приговорил его к расстрелу, то вдруг каким‑то образом… Неважно! Пусть они играют в свои игры, сколько угодно, главное — Лёша здесь, живой, хотелось смотреть бесконечно на его лицо. Хотя бы до тех пор, пока и он так на нее смотрит. Как раньше… Когда никакая Лена не стояла между ними, не было назначения в Совет, из‑за которого Алексей всегда спешил, и не зачитывался смертный приговор.
Приглядевшись, Оксана поняла, что он находится здесь не первый день, одет во всё чистое, лицо выбрито. Изолятор приобрел вполне жилой вид — Лёша всегда умел устраиваться.
— Теперь я понимаю, почему Юрий Борисович сказал, что для меня это безопасно…
— Опасно, даже очень! Здесь холодно, а теплого одеяла нет. Ты можешь простудиться, — веселые искорки в его глазах, руки умело снимают с нее одежду…
— С тобой мне это не страшно.
Знакомые глаза на лице незнакомца. Коротко стриженный Алексей ей нравился даже больше, и хоть и больно было видеть шрамы, но они окончательно преобразили его в кого‑то совершенно иного… Кто вернулся к ней с того света? Зачем? Их встреча и случайна, и кем‑то предопределена. Главным Привратником? Пусть даже так! Больше не заглянуть в глаза: они закрыты, губы плотно сжаты. Как давно Оксана не видела его так близко, не слышала приятных слов сквозь неровное дыхание. Никто не сможет его заменить!
Алексей был здесь и не здесь: конечно, тело тут же отозвалось на знакомое искушение, но вот какая‑то часть его будто наблюдала со стороны. Удовольствие уже не то, к Оксане он совершенно остыл, хорошо, но мало. А ведь сравнить даже не с чем — Елена присутствовала только в его снах и никогда наяву. Казалось, что лучше тех снов ничего нет в жизни и не будет… Когда мысли снова обрели ясность, он понял, зачем Привратник прислал сюда Ксюшу. Это не подарок — не ему и уж тем более не ей. Это снова проверка. К тому же, Оксана гарантированно не выдаст тайну, если хочет помочь любимому. Девушка трогала его лицо, разглядывала синяки, которые недавно снова начали появляться на коже. Их еще можно списать на ушибы в пути. Пока они не выдают смертельной болезни, и придется развеять сомнения Грицких окончательно. Каким способом? Самым простым. Тем, который и использован для тестирования, над которым сейчас внутренне посмеивался
Алексей… Ксюша останется довольна. По ее удовлетворенному личику Главный Привратник прочтет все, что ему нужно. Нужно постараться. И чтоб помер от зависти, старая сволочь!
— Главный просил что‑то передать мне?
— Да! — она совсем забыла! Забыла обо всем, о времени, о девчонках, которые ждут ее на втором этаже, о сумке, врученной ей Привратником. — Лёша, тут вот для тебя что‑то.
Полуодетый Алексей вышел из изолятора за сумкой, которую она оставила в «предбаннике» на столе.
— Фу, Ксюш, что это за дрянь там так воняет?!
— Хлорка!
Вставать с кушетки не хотелось, но придется, потому что времени уже не осталось. Завернувшись в расползающуюся под руками старую простыню, она отправилась посмотреть, что делает Алексей. Любопытно заглянуть внутрь свертка, но он не спешил его открывать. Только стоял рядом молча, опираясь на стол, и о чем‑то задумался. Оксана подошла ближе и обняла его за шею. Алексей заметно похудел, но в остальном остался самим собой.
— Лёш, я ведь приду еще? — нет сил уйти отсюда, ведь когда еще они смогут побыть вместе? — Как ты думаешь?
— Думаю, что врать не буду. Даже Главному Привратнику трудно придумать повод, чтобы отправить на поверхность тебя, которая сроду на нее не выходила. А если даже так, то очень нескоро.
Что труднее? Говорить нелюбимой обнадеживающие слова или целовать уже без особого желания, чтоб только помолчала? Сейчас она уйдет, и можно будет посмотреть, на какую хрень хватило фантазии у Грицких. Даже искры прежнего увлечения нет, полное безразличие и пустота. Когда же она уйдет?! Оксана хороша, особенно сейчас, когда немного ожила: щеки розовые, губы яркие, и в простынку соблазнительно завернута. Довольная… Но ненужная. Ни ему, ни Главному — отработанный материал.
