Владимир Лосев - Спаситель
— Может, действительно, уже нормальных людей не осталось? — вздохнул Майк. — Вряд ли кто-то вообще из людей был готов к тому, что произошло. Ты, Вик, меня извини, но я не считаю тебя нормальным, ты давно перешел эту грань…
— Я знаю, кем ты меня считаешь, — улыбнулся Вик. — Вот за это давай и выпьем.
— За что? — спросил Майк.
— За ненормальных, — улыбнулся Вик. — Нормальные, они вон там вверху, в городе. Они легко пережили войну, и то, что за ней последовало. А знаешь почему?
— Почему? — спросил Майк.
— Потому что у них низкий интеллект и слабое воображение, — сказал Вик. — То, что они не видят, для них не существует. Они не озабочены судьбой мира. Их души темны и закрыты, даже для них самих. Хочешь, иди, пообщайся с ними. Они с тобой поговорят, а потом повесят, и тут же забудут о том, что ты когда-то существовал. Или, может быть, все-таки останешься с нами, психами?
— Давай выпьем, — вздохнул Майк. — Я останусь с тобой, я к тебе привык. Дмитрий придумал себе живых мертвецов, а ты придумал себе равнодушного бога. Разница, в общем, совсем небольшая, твой бог ненамного лучше.
— Мой бог существует, в отличие оттого, что выдумал Дмитрий, — сказал Вик.
— А если спросить его о мертвецах? — усмехнулся Майк. — Я думаю, он скажет то же самое, что и ты, что мертвецы существуют и вполне реальны.
— Наверно, — улыбнулся Вик. — Если ты считаешь, что я псих, почему же ты меня постоянно расспрашиваешь о моей вере?
— Потому что у меня болят ребра, — грустно усмехнулся Майк. — Потому что там наверху находятся люди, которые хотят нас повесить, и не важно, какая у них душа. Пока из того, что я от тебя слышал, я понял, что душа, если она темна и закрыта, дает им в сегодняшнем мире преимущество. Ты — хороший парень, Вик, и мне интересно тебя слушать, но я тебе не верю, как и Дмитрию.
— Я и не настаиваю, — пожал плечами Вик. — Возможно, моя вера это, действительно, рассказы сумасшедшего. Но почему и другие люди верят в бога и всегда верили, неужели мы все сошли с ума?
— Так, тут ты меня подловил, — задумчиво почесал в затылке Майк. — Я не знаю, почему люди верят в бога, думаю, что у каждого человека на это свои причины. Может быть потому, что действительно, смысл жизни можно найти только тогда, когда придуман бог, когда есть кто-то в этом мире, кто умнее тебя? И только тогда все кажется не таким бессмысленным? Что этот смысл не понимаешь только ты?
А может быть потому, что это модно, считается признаком хорошего тона. Но из множества людей, верящих в бога, только единицы верят по-настоящему, и они такие же, как и ты, психи.
— Да, — улыбнулся Вик. — Наверно, так оно и есть. Все, кто по-настоящему верят в бога, становятся другими, добрее, мягче, терпимее…
— Вот именно, — сказал Майк. — Стоит только начать по-настоящему верить, и тогда можно распрощаться со своей жизнью. Времена сейчас суровые, и тот, кто не будет убивать, выжить не сможет, а я хочу жить и дальше.
— Конечно, развитая душа ограничена в способах выживания, в этом ты прав, — сказал Вик. — Слишком многое становится для неё неприемлемым. Человек, имея такую душу, не может быть жестоким и безжалостным.
— Вот и я о том же говорю, — усмехнулся Майк. — Твоя вера не делает человека сильнее.
— А вот в этом ты не прав, вера как раз и делает человека сильнее, — сказал Вик. — Просто сила эта другая, и идет не от тела. Развитая душа готовится жить в другом месте, а там другие законы, там нужны другая сила и другие умения. Это следующий этап развития мыслящего существа — жизнь без тела. И, все, что важно сейчас для выживания тела, только мешает. Очень трудно понять, и ещё труднее перешагнуть через желания тела, тем более что и неизвестно до конца, правда, это, или нет. Это большой риск, но это единственный путь.
— Поверить тебе, это, значит, умереть, — сказал Майк. — Я не буду верить.
— Мне тоже пока нельзя умирать, — сказал Вик. — Но я буду верить, потому что моя вера дает нам тоже кое-какие преимущества. Я предупреждал тебя, что в этом городе нас ждут неприятности?
— Предупреждал, — согласился Майк. — Но в каждом городе в этом проклятом месте нас ждут неприятности, не трудно об этом догадаться заранее.
— Мы выживем и уйдем отсюда через пару дней, — сказал Вик. — А потом у нас будет время около недели, когда с нами ничего плохого не будет происходить. Мы залечим свои раны, и снова будет готовы.
— К чему готовы? — спросил Майк. — К новым неприятностям?
— К сожалению, это именно так, — вздохнул Вик, разливая водку по стаканчикам. — Дмитрий, выпей с нами.
— А это не будет слишком много? — спросил тот.
— Нет, это как раз будет норма для того, чтобы твои мертвецы оставили тебя в покое, — мягко улыбнулся Вик. Они выпили.
— Ты как-то в своих прогнозах очень однообразен, — сказал Майк, зачерпывая ложку супа, при этом, стараясь держаться по возможности дальше от Дмитрия, который тоже начал жадно есть из котелка. — Ты лучше скажи, что-то хорошее у нас будет, или нет?
— Что-то будет, но не знаю, хорошим оно нам покажется, или нет, — сказал Вик. — И я не знаю, что ты считаешь хорошим для себя.
— Ну, хотя бы скажи, доберемся мы до моего города, или нет? — спросил Майк. — Для меня это уже что-то хорошее…
— Нас ждет ещё одно серьезное испытание, да ещё и в этом городе не все у нас закончилось, — сказал Вик. — Если мы сможем преодолеть это, то дойдем. Кстати, я уже тебе говорил раньше о том, что ты выживешь, и что ты будешь жить ещё долго после этого похода.
— Говорил, но это все пока слова, — вздохнул Майк. — Значит, впереди будут снова проблемы. Но, если мы решим их, то появятся новые, и так дальше, пока я не вернусь домой. Похоже, что я тоже становлюсь таким же, как ты, пророком.
— Правда, это совсем не трудно? — улыбнулся Вик. — Человек всю жизнь решает какие-то проблемы, редкие хорошие моменты в сменяются плохими, потом снова все повторяется.
— Это уж точно, — согласился Майк. — Но здесь в отличие от обычной жизни все неприятности могут закончиться смертью. Радиация, бандиты, плохое питание, все это легко может загнать человека в гроб. Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, — улыбнулся Вик. — Водка — хорошее лекарство.
— Оно не лечит, а просто обезболивает, — сказал Майк. — С ней гораздо легче терпеть боль и только. Ложимся спать? На улице ночь.
Вик погасил костер, вылив в него остатки супа.
— Давай поспим, — сказал он. — Может быть, завтра мы сможем отсюда убраться.
— Нет, — покачал головой Майк. — Нам придется сначала нанести визит нашим друзьям наверху, мне нужно мое оружие, я за него отвечаю, оно на мне числится.
— Это опасно, — сказал Вик. — Их много, и они вооружены.
— Ничего, — сказал Майк. — Они напали на нас, когда мы спали, теперь наша очередь устроить им то же самое. Поэтому завтра спим и отдыхаем весь день, а ночью нанесем им визит. Если ты не пойдешь со мной, то я пойду один.
— У тебя ничего не получится, ты не знаешь, где они находятся, и не сможешь их найти, — сказал Вик. — Ты не видишь в темноте и тем более не сможешь в ней сражаться. Мне очень не хочется, но мне придется пойти с тобой, хотя бы просто потому, что они забрали и наши рюкзаки, и припасы, а без них мы далеко не уйдем.
— Договорились, — сказал Майк, ложась на картон. — Расскажи что-нибудь о своем боге, под твои рассказы хорошо засыпается.
— Бог? — переспросил Дмитрий, откладывая ложку и снова забираясь в свой угол. — Он верит в бога?
— Верит, — улыбнулся Майк. — У него есть свой персональный бог, но только его бог никогда ему не помогает, и пользы от него совершенно никакой.
— Я тоже верю в бога, — вздохнул Дмитрий. — Но в последнее время я стал сомневаться в своей вере. Я думаю, что, если бы бог существовал, то он не допустил бы того, что с нами произошло.
— Это не так, мы просто его не понимаем, — сказал Вик. — Бог не равнодушен, он просто не считает то, что с нами происходит чем-то важным, для него это пустяки.
— Хороши пустяки, — проворчал Майк. — Полмира лежит в радиоактивных развалинах, а у ворот его рая стоит миллиардная очередь душ. Или они все стоят у врат ада?
— Не там и не там, — улыбнулся Вик. — Они все уже прошли чистилище, кроме тех, кому суждено исчезнуть навсегда.
— Надеюсь, что среди тех, кто исчез, есть и те, кто начал эту войну, — сказал Майк.
— Может быть, это так, — сказал Вик. — Там, куда приходят души, нет табеля о рангах. Все твои звания и достижения на земле ровно ничего не значат, важно только одно, что ты собой представляешь, и как много ты набрал энергии. Должно быть, это единственное место, где никому не удастся никого обмануть и где все справедливо.
— Почему бог допустил, чтобы эта война произошла? — спросил Дмитрий. — Чем мы разгневали его? Я знаю, что мы все грешны, но бог же есть любовь. Как он мог так с нами поступить, если он нас любит?
