Юлия Зонис - Время Химеры Геном Пандоры
Охотник все еще не очнулся. Андроид перекинул долговязое тело через плечо, схватил два рюкзака и винтовку и вскочил на плотину. За ним Колдун пихнул Сиби, а сам замыкал отряд с оставшимся рюкзаком. Озлобленные твари полезли следом, неловко карабкаясь по остаткам плота. Колдун скинул с плеча рюкзак, развернулся и крикнул:
- Бегите!
Сиби без слова выскочила на плотину перед Колдуном и, присев на корточки, зашипела в морду переднему бобру. Тот, не ожидавший подобной наглости от столь мелкого существа, притормозил - и тут Колдуну наконец удалось перехватить контроль.
Еще через несколько минут они бежали по лесу, а позади угасали визг и плеск бобриной схватки. Хантер безжизненно свисал с плеча Батти. В переделке они потеряли палатку, одну винтовку и плот. В ту минуту спасшимся казалось, что они дешево отделались, и лишь Колдун, хмурясь, все поглядывал на не приходившего в сознание охотника. Тот не захлебнулся - напротив, дышал глубоко и мерно, словно погрузился в сон.
Глава 2. Брат мой Стэнли
Одного звали Ричард, другого - Стэнли. Ричард соглашался на сокращение «Рич», но уж никак не «Дик». Рич, Ричи Рич - такой белобрысый богатенький пацан из старого фильма. Ричард хотел стать богатым, когда вырастет. Стэнли соглашался на все и ничего не хотел, кроме шоколадок и «Твинкис», потому что Стэн был круглым идиотом, и это причиняло Ричу немало хлопот. Их постоянно пытались разделить - отдать Рича в приют для нормальных, а Стэна - для «специальных», про которые ходили всякие слухи, особенно про то, что делают со «специальными» воспитатели. Поэтому Рич разделяться не хотел и, когда приходилось выбирать, отправлялся тоже в приют для «специальных» (к шести годам он ловко научился имитировать симптомы полудюжины психических заболеваний) и смотрел там на все эти расслабленные рожи. Потом, в приют иногда заявлялись семейные парочки - из тех, что желали усыновить «специального». «Специальных» усыновить намного легче, чем нормальных. И, конечно, увидев Рича, все эти папочки и мамочки тут же кидались к нему, потому что на самом-то деле не хотели они никакого «специального», а хотели такого, чтобы им можно было похвастаться перед соседями. И опять приходилось отбиваться, иной раз и кулаками. А вся беда заключалась в том, что Рич любил своего братишку, этого вечно слюнявого и улыбающегося идиотика - любил, хотя, не будь Стэн его братом, и плюнуть бы в его сторону не потрудился.
- Сердце Черного Леса.
Колдун вздрогнул и уставился на Сиби.
- Это ты о чем?
- Не знаю.
Цвергская девчонка пожала плечами.
- Просто слова. В голову пришли. И я сказала.
Они действительно оказались в самом сердце леса, и лес после заката сделался непрогляден. Небо, чуть светлее сосновых лап, и все же недостаточно светлое, чтобы можно было хоть что-то разглядеть. Из чащи неслось столько шорохов, словно это был плафон огромной лампы, о который бьются тысячи мотыльков. Или, и вправду, это суматошно билось сердце леса?
Колдун тряхнул головой и постарался сосредоточиться на их проблеме. Они остановились на небольшой, заросшей папоротником поляне. Костер решили не разводить, хотя следовало бы обсушиться - но уж слишком неприветливо пялилась на чужаков чащоба. Когда Колдун отворачивался, ему казалось, что из-за сплетения веток мерцают желтые и зеленые парные огоньки - но, крутанувшись на месте и пристально всматриваясь в заросли, он не видел ничего, кроме тьмы.
Хантер никак не просыпался. Он лежал на спине, временами вздрагивая и постанывая. На тощей шее ходил кадык. Бледное лицо призрачно светилось во мраке, словно охотник уже отправился в мир иной и теперь поглядывал на своих бывших спутников из-за черты. Батти вколол Хантеру все стимуляторы из аптечки, с нулевым эффектом. Сиби, которая уселась прямо в папоротник, придерживалась того мнения, что к охотнику пришел Долгий Сон, и нарушать его покой не следует. У Колдуна и андроида мнение было прямо противоположное.
Колдун присел на корточки и положил ладонь Хантеру на лоб. Кожа, холодная и влажная от пота. Дыхание охотника, поначалу размеренное, сделалось частым и неглубоким. Еще немного - и не миновать рэнджеру остановки сердца.
Колдун обернулся к андроиду.
- Я могу попробовать его разбудить.
- Как?
- Я ведь телепат. Загляну ему в голову.
- Вы говорили, сэр, что можете проделывать эти фокусы только с теми, кто связан «Вельдом».
- Я соврал, - коротко ответил Колдун.
Он предпочел не уточнять, что, в отсутствие «Вельда», заглянуть будет легко - а вот вынырнуть намного сложнее.
На этот раз приехали не мамочки и не папочки, а военные - хотя на них и не было формы, Рич сразу понял, что военные, потому что смотрел много фильмов. Военным понадобился Стэн, и тут уже не сработали ни уловки Рича, ни громкий рёв - вообще ничего. Рич быстро догадался, что Стэн и еще несколько парней помладше нужны военным для бесчеловечного эксперимента, и всю дорогу, пока его тащили обратно в спальню, думал, что бы такое провернуть. Когда воспитательница велела Стэну собираться, Рич уже все придумал. Он дал Стэну шоколадку, запихнул его под кровать и велел ждать. Дело в том, что они были близнецами, Стэн и Рич, только Рич на пять минут старше - поэтому он и отвечал за брата. А обмануть воспитательницу легче легкого, достаточно скорчить рожу поглупее и пустить слюну. Честно, Стэн никогда не был таким слюнявым, но воспитательницам чем больше, тем лучше.
Рича и остальных посадили в автобус, вроде того, что возил в зоопарк. Ехали долго, и какая-то тетка - может, военная, а, может, и нет - все запевала песню, только никто не подхватывал. Автобус привез их к большим железным воротам, а за ними оказался красивый парк. Рич не особо внимательно смотрел на парк, он думал в основном, как будет перелезать через ворота - но дорогу, конечно, запомнил. В парке стоял белый трехэтажный дом, а за ним еще один, поменьше, и дома соединялись переходом на уровне второго этажа.
Внутри все оказалось почти как в прошлом приюте, только без Стэна. Полы крыты линолиумом, стены выкрашены бледно-зеленой краской, и много расслабленных рож. Непохоже на место, где проводят чудовищные опыты. Не хватало хромированной стали и больших электрических машин, а еще врачей с острыми скальпелями и в хирургических масках.
Ребят кормили, водили на прогулки по парку, и Ричу постоянно приходилось помнить, что надо корчить из себя идиота. Одно только различие с обычным приютом - здесь спальни запирались на ночь, и на окнах были железные решетки, так что способ побега пока оставался неясным. Рич разрабатывал планы, когда однажды вечером его повели на медосмотр. В белой комнате медсестра, вся тоже в белом, ласково улыбнулась и сказала, что Ричу - то есть Стэну - положен укол витаминов. Рич не терпел уколов, но вспомнил, что он здесь ради Стэна, и покорно позволил вогнать себе в зад большую иглу. И больше он ничего не помнил.
Колдун осознавал, что у него дико болит голова, особенно справа. Он нащупал под пальцами бинты, увидел бьющий в глаза ослепительно-белый свет. Потом почему-то под ногами оказался пол в скользких желто-коричневых квадратах, а его ноги - совсем короткие - свисали с кровати и нащупывали маленькие детские тапочки. А потом снова заметался свет, загомонили голоса:
- Майор, кого вы нам привезли? У парня отклонение от стандартных показателей на семьдесят процентов. Неполная супрессия левого полушария...
- Кончайте мне впаривать вашу медицинскую чушь. Что это значит?
- Это значит, что он сможет сохранять частичный контроль. Вам что, мало объясняли? Нам подходят только субъекты с поражениями левого полушария, а у него оно в совершенном порядке!
- Отбирал не я, а ваш врач. Проверьте файл.
- Да я сто раз просматривал его файл. Хотите сказать, что на операционном столе он чудесным образом излечился?!
Тупая боль в правом виске не давала покоя. Он слез с табуретки, на которой сидел, и вышел в коридор, где пол был выстлан теми же странными квадратами. Как шахматная доска. Медленно переступая по клеткам, он подошел к окну. За окном темнел то ли парк, то ли лес (мысль о темном лесу почему-то вызвала беспокойство). Сзади под потолком горела лампа, и Колдун увидел в стекле свое отражение - тощий белобрысый мальчишка лет шести, в больничном халате и со вздувшимся на виске красным шрамом.
«Это не я», - подумал Колдун.
«Тогда кто же?» - широко ухмыльнулось отражение.
Шрам изогнулся и тоже напоминал красную вспухшую ухмылку.
Колдуну стало страшно, потому что он на самом деле не был уверен, кто это тут, в стекле - он, или кто-то другой. Шрам на правом виске вдруг оказался алогубым ртом, и рот этот, широко распахнувшись, произнес: «Проконтролируйте выполнение задания. После выполнения вы должны устранить андроида». У шрама был очень знакомый голос, Колдун мог поклясться, что где-то его уже слышал, и не раз - но сейчас гораздо больше Колдуна беспокоила способность шрама к членораздельной речи.
