Валентин Русаков - В гости к мертвым (СИ)
- Вы вызывали? - спросил меня сержант, замученный какой-то, осунувшийся.
- Да, вот квартира.
- Вы уверенны, что там кто-то есть?
- А вы послушайте, я подошел и позвонил.
Тишина, которая до этого была за дверью, сменилась шебуршанием и возней.
- Ясно, открывайте, - сказал сержант мужику, потом отошел к электрическому щитку, и оттянув предохранитель на 'ксюхе', беззвучно опустил его...
На удивление, слесарь секунд за десять справился с замком, открыл дверь и дурацки улыбаясь сказал:
- Опыт не про...
Из-за открытой двери на него вывалилось то, что еще несколько часов назад было Анной, я ее только по свитеру и рыжим волосам узнал, с перемазанным запекшейся кровью бледно-серым лицом, издавая какие-то непонятные звуки, 'оно' как-то шустро шагнуло на площадку. Зацепившись скрюченными пальцами, с ярким и явно дорогим маникюром за лямку комбинезона и притянув ничего не понимающего работягу, хватануло его зубами за затылок, а потом за шею вырвав просто огромный кусок мяса. Я попятился назад, пытаясь понять, что же это...
Та-та... - очередь на два или три патрона разнесла голову Анне, оглушив всех.
- Ты охренел! - пошел я на сержанта...
- Спокойно! - заорал он, наведя на меня автомат, - это уже не человек... ты что, не видел?
- Ты гонишь? Я утром с ней разговаривал!
- Успокойся говорю, кто еще в квартире... был?
- Дети, и ее мать, - ответил я, схватившись за голову и сползая по стене, - ахренеть можно...
- Фу, воняет-то как, - закрыл рот и нос рукой Григорий и шагнул к себе в квартиру, - я скорую вызову, этому...
Слесарь стонал и раскачивался сидя на полу, и морщась от боли, заворачивал такие матюги, что в пору записывать.
- Идемте, - сержант включил фонарь и подошел к двери квартиры, откуда по лестничной площадке распространялся невыносимый смрад, - сколько говорите их там?
- Должно было быть четверо, - я встал позади сержанта и добавил, - что тут у вас происходит мля?
- В смысле у нас?
- В смысле в городе... Зомби-Апокалипсис какой-то.
- Во, а я все слова подбирал, как их называть-то... Зомби, точно! А они все психи, психи... - сказал сержант, и приложив фонарь к цевью шагнул в квартиру.
Когда я включил свет в коридоре, который осветил и часть зала, удержаться чтобы не стошнило было невозможно... и я испачкал какой-то пуфик у тумбочки в коридоре. Бабушка была практически съедена, и та часть что от неё осталась еще лежала на полу и шевелилась, ее кишечник растянулся через весь коридор, она протягивала к нам руки с висящими на костях лохмотьями мышц и кожи. Сержант выстрелил в обезображенную голову.
... топ, топ, топ... из зала вывернуло то, что наверное было Сашкиной дочкой, почти цела, только на щеке дыра от укуса, но весь рот перемазан кровью, а ее оскал мне показался вовсе не человеческим. Она быстро шла на меня, вставив руки, я только и успел отскочить, перевернув на неё тумбочку. Пятилетняя зомби чуть потеряла равновесие, изогнулась и словно приготовилась к прыжку...
Бах!
- Фу мля... - страх заставил меня отшатнуться и упереться спиной в стену, - еще мальчик старший где-то...
Но обшарив фонарем доступные места из коридора мы ничего не заметили, сержант подкрался к двери в зал, быстро заглянул и выглянул, потом опять заглянул, протянул руку и включил свет - никого, только куча кровавых следов детских стоп на ковре и диване. На улице кто-то неистово закричал моля о помощи, заставив меня дернуться.
- Точно должен быть еще ребенок? - спросил сержант, выйдя из зала, тоже далеко не бодро выглядящий, а автомат в его руках ходуном ходит, как попадал еще...
- Ты это, ствол отверни, и палец со спуска...
- А? А, да, - выполнил мою просьбу сержант и осторожно прошел на кухню
- И биться сердце перестало! - протянул появившийся в дверях с двустволкой в руках Григорий, а потом метнулся назад и я услышал, как он тоже опустошает на лестничной клетке свой желудок.
Что-то звякнуло, как упало что и разбилось.
- Сержант, - кивнул я на дверь в ванную комнату и щелкнул выключатель на стене, - я открываю, ты смотришь.
- Угу...
Дверь оказалась закрыта изнутри и не открылась, я с силой дернул, сорвав хиленькую щеколду и распахнул дверь... Увидев милицейскую форму, мальчик прячущийся в ванне и выглядывающий из-за ее края впал в истерику. Он был, слава богу цел и невредим, он рыдал, пытался что-то сказать, но ужасно заикался и всхлипывал.
- Никитка, все...- вытащил я его и прижал к себе, вышел из ванной комнаты, а затем боком из квартиры, дабы ребенок не видел то, что осталось от его родных, - сейчас домой поедем, слышишь меня? Все, успокойся.
Григорий провел нас к себе в зал, я усадил Никиту на диван и почувствовал специфический запах.
- Никитка, ты посиди тут, я сейчас, дядя Гриша вот тебя охранять будет, видишь ружье какое у него?
Мальчик всхлипывая на каждом вдохе кивнул и покосился на Григория.
- Была же у бабушки твоя одежда какая-нибудь?
Сказать что ребенок был перепуган, это ничего не сказать, стресс испуга затормозил его конкретно. Не дождавшись ответа я вернулся в кварту Сашкиной тещи, и полазив по ящикам нашел детскую одежду и сменное белье.
- Ну что, я поехал и этого бедолагу в больницу завезу, хотя он скоро умрет и станет таким же как эти, - сказал сержант, до этого разговаривавший с кем-то по рации.
- Как поехал? Эм... я не знаю, а следственная группа там, ну или что должно быть?
- Должно, но не будет, - ответил он и вышел из квартиры, помог подняться перевязанному Григорием слесарю и вызвал лифт.
- Черти что! - сказал я, и схватив с обувной полки две пары детских сапожек, не понятно какие из них Никиты, вышел и захлопнул квартиру.
Раздев мальчишку и поставив в ванну, я поливал его из горячего душа и натирая напененной мочалкой... да уж я и сам чуть не обделался, что уж о ребенке то говорить? Никита относительно успокоился, плакать перестал но все еще продолжал периодически всхлипывать и молчал, на мои вопросы он либо только кивал, либо отрицательно мотал головой. Одев ребенка в чистое, я стал сам собираться.
- Куда же вы на ночь-то глядя попретесь? - сказал Григорий, - оставайтесь.
- Нет, я его лучше домой отвезу, может и его отец уже дома...
- Звонил ему еще?
- Да, не доступен все так же.
- Все же думаю, не стоит на улицу выходить.
- А завтра? Ты вообще понял что случилось? Завтра в городе таких... эм... зомби будет в разы больше, я лучше в Ростоши, там народа меньше, сержант говорит, что все покусанные умирают а потом сами становятся такими-же зомби.
- Что еще сказал?
- Сказал, что в голову только стрелять таким надо, по-другому не успокаиваются.
- Слушай, давай телефонами обменяемся... мало ли, так на всякий случай.
- Хорошо.
Обменялись телефонами, и Григорий тоже стал обуваться, - провожу вас до машины.
- Спасибо, не помешает, - посмотрел я на стоящий у стены 27-й ИЖ.
- О! Подожди, - Григорий ушел в комнату погромыхал там с минуту и вернулся, - вот держи.
- 'Оса'?
- Да вот патронов десяток, давно лежат.
- Да из неё попасть, тем более в голову только в упор можно.
- А хоть и так, все лучше чем с пустыми руками... И почему кстати именно в голову?
- Сержант сказал... он в обед по такому же психу, то есть зомби полмагазина, говорит, выпустил а ему хоть бы хны, в результате из пистолета в голову угомонил.
- Понятно. Знаешь, как пользоваться-то?
- Знаю, был у меня такой, продал за ненадобностью... батарейка живая?
- Да, менял на Новый Год.
- Ну что Никитка, поехали домой? - присел я на корточки перед ребенком.
Он в ответ часто закивал. Я сунул 'Осу' в карман куртки, в другой ссыпал патроны и поднял ребенка на руки.
- Впереди пойду, где машина? - спросил Григорий, взяв ружье и застегнув патронташ поверх пальто.
- У садика, со стороны ворот.
- Идем.
На лифте не поехали, по разным причинам, и спускаясь по лестнице на пролете между вторым и первым этажами, рядом с почтовыми ящиками, увидели трех мужиков, они что-то обсуждали, один из них был с 'Сайгой' за спиной.
- О! вот и Иваныч тоже... прочувствовал важность момента, - сказал тот, что с 'Сайгой'. Далеко собрался?
- Да вот, кивнул он на нас с Никиткой, которого я нес на руках, - до машины проводить, а то мало ли.
- Подожди, там у мусорных баков этот... ну псих, дворника, эм... доедает.
