Юлия Зонис - Время Химеры Геном Пандоры
«Мы каждый раз пытаемся изменить мир, Алекс, но мир от этого становится только хуже»
«Да, Сэмми. И что ты предлагаешь? Сидеть, сложа руки?»
«Разве я сидела, сложа руки?»
«Нет. Но всякое действие следует доводить до логического конца»
«В твоем мире, Алекс. Не в моем. В твоем мире правит разум. Но что дал нам разум? Что, кроме горя и разрушения?»
«Горе и разрушение, и все чудеса Вселенной, и величайшее счастье»
Женщина остановилась, подняла лицо к затянутому тучами небу и отчаянно закричала:
- Это твое счастье, Алекс?! Ответь - это то, о чем ты мечтал?
Сосны молчали, и молчал лес, задавивший ее вопль. Женщина осела на снег. Она прижала руки к животу и замычала от боли, и стон ее вскоре перерос в крик. У женщины начались схватки. Роженице еще достало сил, чтобы стянуть промокшие от отошедших вод джинсы, но дальше все смешалось в красный обжигающий ком. Она выла и металась в снегу, и вскоре снег окрасился кровью. Она звала Алекса, но Алекс не приходил. Время тянулось. Лес равнодушно смотрел на муки роженицы, как смотрел на последнюю судорогу умирающего зверя, на боль и на появление новой жизни - смотрел тысячу лет назад и будет смотреть еще через тысячу. В урочный час под пологом ветвей раздался крик новорожденного существа. Его мать не двигалась, а младенец чуть барахтался между ее разведенных ног, в пленке из крови и слизи. Еще немного, и он должен был утихомириться навсегда. Они двое, сын и мать, должны были навеки остаться в холодном лесу. Однако случилось другое. Снег чуть скрипнул под копытами. Из чащи выбралась молодая олениха. Родившийся не в срок, ее детеныш погиб. Олениха пугливо приблизилась к людям. Неизвестно, что заставило зверя сделать два последних робких шага, склонить шею и облизать человеческого младенца. В ответ на подобную бесцеремонность тот возмущенно пискнул, а затем, набрав полную грудь воздуха, заревел утробным басом. Услышав плач ребенка, его мать открыла глаза.
Она сделала это как раз вовремя, чтобы увидеть первые изменения.
В окна стоящей на островке хижины заглядывает рассвет. Розоватые лучи скользят по столу, шкафам и деревянным половицам, зажигают веселые огоньки в стеклах. Они освещают лицо спящей женщины, и живым теплом наливаются ее губы и щеки, яркой медью загораются волосы. Веки женщины вздрагивают. Дверь скрипит и отворяется, впуская в комнату свежий ветерок и прохладу раннего утра. Вместе с ними внутрь проникает необычное существо. У того, кто стоит на пороге, тело человеческое, но поросшее короткой бурой шерстью. Ороговевшие ступни больше напоминают копыта. Приплюснутый нос, темные губы и огромные глаза зверя, и все же светящийся в них разум принадлежит человеку, а не животному. Ветвистые рога заставляют гостя пригнуться, когда он входит в дом. Женщина откидывает одеяло и протягивает руки навстречу вошедшему.
Интерлюдия. Перчатка
Озерцо заросло ряской. Дальше, в том месте, где в озеро впадала питавшая его речушка, над водой изгибался каменный мостик. Уже вечерело. Низину затягивало розоватым туманом, и встающие из тумана верхушки вязов, ив и темнолистых дубов казались седыми. К вечеру похолодало, и детям следовало бы вернуться в дом. Однако эти двое - смуглая девочка в короткой курточке, лихо сдвинутом на одно ухо берете, юбке-шотландке и в красных вязаных перчатках и бледный мальчишка, одетый не по погоде тепло и оттого, возможно, выглядевший младше своей спутницы - прятались в кустах ракитника. Мальчик пытался поймать взгляд подруги, но та, не отрываясь, смотрела на водоем. На берегу озерца рылась в иле странная тварь. Ее длинное суставчатое тело, покрытое жестким панцирем, завершалось огромным скорпионьим хвостом. Многочисленными членистыми лапками и вздувшимися клешнями тварь шарила в воде, разыскивая пищу. Ил в ответ на усилия твари возмущенно чавкал. В зарослях на той стороне пруда испуганно трещала сорока. Эхо ее стрекота носилось над лощинкой, заглушая разговор тех двоих, что притаились в кустах.
- Откуда он тут взялся? - прошептала девчонка. - Твой дед, что ли, в поместье держит кадавров?
Мальчик, не глядя, покачал головой.
- Наверное, по реке приплыл. Вообще-то это должна быть морская тварь. Это же ракоскорпион. Их с триаса никто не видел, но вот вывелся...
На сей раз головой мотнула девочка, да так, что темные курчавые волосы хлестнули ее по щекам.
- Нет. Не ракоскорпион, а мантикора.
Мальчик усмехнулся.
- У мантикор тело льва, только хвост скорпионий.
Девочка упрямо поджала губы, а затем предложила:
- Позовем охрану?
- Зачем?
Парнишка беззаботно пожал плечами.
- С этой я и сам справлюсь.
- Ты-ы?
Смуглолицая покосилась на своего приятеля с явным недоверием и с легким пренебрежением.
- Это еще детеныш, и на редкость глупый, - спокойно сказал мальчишка.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Просто велю ему отсюда убираться, а там пусть его егеря вылавливают.
- Ты ему велишь?
- Ну да. А ты что, не можешь?
Теперь девочка смотрела на мальчишку во все глаза. Тот недоуменно нахмурился.
- Подожди. Ты хочешь сказать, что не можешь с ними разговаривать?
- Как?
- В уме.
- А-а. Ты про «Вельд»? У меня папашка им колется, но мне не разрешает. Пока.
- Нет. Я не про «Вельд».
Мальчик и девочка уставились друг на друга, забыв про ракоскорпиона. Спустя минуту карие глаза девчонки блеснули, а по губам расплылась совсем недетская улыбка.
- Говоришь, можешь справиться с ним без всякого «Вельда»?
- Говорю.
Темноволосая, продолжая улыбаться, потянула перчатку с левой руки. Мальчик обеспокоенно смотрел на подругу.
- Ты что делаешь?
- Знаешь, - сказала девочка, - есть такая баллада. Про то, как прекрасная дама бросила свою перчатку в загон с леопардами, и попросила рыцаря ее принести...
Девочка, не прерывая рассказа, нагнулась, подобрала небольшой камень и опустила в перчатку.
- Так вот, если ты не врешь, принеси мою перчатку. Рыцарь.
Несильно размахнувшись, девочка швырнула перчатку с камнем - причем так метко, что красный комок стукнул о землю лишь в паре сантиметров от скорпионьих лап. Тварь дернулась и развернулась, воинственно задрав клешни. Жало на кончике напряженно выгнутого хвоста дрогнуло. Черный, с зеленоватым отливом панцирь делал животное похожим на древнюю бронзовую статую - особенно сейчас, когда ракоскорпион стоял неподвижно. Статуя, по странной прихоти дизайнера украсившая один из многих прудиков старого поместья...
Мальчик не выглядел напуганным предстоящим испытанием, но и на встречу со зверюгой не торопился. Он взял девочку за подбородок и развернул лицом к себе.
- Посмотри на меня.
Та раздраженно поморщилась:
- Тебе это когда-нибудь надоест? Смотрись в зеркало, если ты такой Нарцисс.
Паренек хмыкнул и вдруг быстро поцеловал свою подружку в губы. Та замерла, приоткрыв от изумления рот - а мальчишка уже скинул пальто, чтобы не мешало движению, отвел рукой ветку и шагнул вперед, на берег пруда. Он и сам не был уверен, что справится с гостем из триаса - поскольку до этого дня, до своего третьего по человеческому и девятого по его собственному счету дня рождения не пытался контролировать ничего крупнее воробья.
Часть третья. Олень и волк
Глава 1. Бобровая хатка
- Мы вязали, мы вязали, наши пальчики устали! - заорал Хантер и, отдуваясь, плюхнулся на спину.
Они с андроидом действительно вязали плот.
Речушка, вдоль которой спутники двигались последние дни, разбухла от дождей и разлилась, затопив лес. Остались лишь редкие сухие островки, а в остальных местах подлесок полностью скрылся под водой. Кое-где вода доходила до пояса. Брести по ней сделалось невозможно - и потому, что, не видя дна, легко было напороться на острый сук или угодить ногой в яму, и потому, что Колдун совсем расхворался. Он непрерывно кашлял, а на ночных привалах падал на землю и долго лежал неподвижно, тяжело втягивая воздух. В легких его свистело.
Кроме того, вода не нравилась Сиби. На последнем привале девчонка подошла к реке, встала на колени и, лизнув буроватую влагу, сморщилась и сплюнула.
- Что? - спросил наблюдавший за ней Хантер.
- Сонная вода, - непонятно ответила цвергиня.
- Какая еще сонная?
Сиби обернулась. Ее тонкое личико призрачно белело в сумерках.
- Деревья спят и видят сны. Эта вода несет их сны. Если мы будем ее пить, тоже заснем.
- То есть сдохнем?
Андроид без слова достал из рюкзака лабораторный тестер и взял пробы. Когда анализ завершился и на экране показались результаты, Батти развернул скрин к остальным.
- Галлюциногены растительного происхождения. Похоже на производные лизергиновой кислоты.
