Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)
Итак, я потерял платок где-то в процессе перелезания через трещины и завалы. Надеюсь, хоть не в трещину... Сделалось вдруг очень-очень грустно, но грустить мне было некогда. Постараюсь найти на обратной дороге – если, конечно, выберусь отсюда живым. Как она там одна... бедненькая...
Я выстрелил навскидку и почти сразу же услышал хрип. Надо же, попал. Остальные двое кинулись в обход, ориентируясь на звук моего выстрела, а я, выбравшись из-за плиты, повел их за собой вдоль стены дома – во всяком случае, я надеялся, что вдоль стены. Меня шатало, рукав отяжелел, стала ощущаться нехватка кислорода – теряю кровь. Плохо. Прострелили мне правую руку, и это хорошо, поскольку сустав я себе своротил на левой ноге. Несколько раз я споткнулся, и при падении пуля болезненно резала мышцы, и от этого я снова едва не отключился.
И вдруг кто-то рванулся навстречу, обхватив за пояс и отчаянно пытаясь куда-то утащить. Майя.
— Они чуют кровь!.. – зашептала она. – Вам от них не уйти...
— А я и не собираюсь. Отпусти!
— Не делайте глупостей!
— Да отпусти, кому сказал!
Пока мы возились, охранники – или кто они там были – подбежали совсем близко. Я прекратил вырываться и быстро выстрелил вначале в одну, затем в другую сторону. Ярко вспомнились тренировки в академии – когда отключается сознание, мозг выдает образы по цепочке ассоциаций. Закрыть глаза... успокоиться... слушать... шаги... выше... дыхание... сердце... вот здесь – сердце.
Выстрел. Второй. Предсмертный хрип. Звук падения. Дыхание стихло.
Майя замерла. Ее пальцы стискивали мою куртку, она тяжело дышала и, кажется, все еще ревела.
— Они... умерли?
— Кажется, да. – Я перевел дыхание. – Ты в порядке?
— Ага. Давайте спрячемся куда-нибудь, и я вас перевяжу.
Я согласился. Сил не осталось.
— Майя, почему ты мне помогаешь?
Она помолчала.
— Вы мне нравитесь. Вы не такой, как они. А дети – дети должны быть с родителями. Иначе неправильно.
— Ты тоже охотник.
— Да. Но это не я увела вашу Лесли.
— Я знаю. Почему ты с ними?
— Меня тоже украли. Дэннер... я вам должна кое-что сказать...
Я услышал, как она тихонько вскрикнула. И звук падения. Затем в глазах взорвался цветной каскад – и я, наконец, отключился.
Я очнулся в пустой комнате.
Было темно и тихо, сверху тянуло сквозняком. Я хотел подняться, но тут же обнаружил врезавшийся в запястье наручник, коротенькая цепь от которого тянулась к стене. Тогда я поднял другую руку. Кто-то снял с меня куртку и рубаху и перевязал раны. Странно. Было холодно, но тут уж ничего не поделаешь. Ни оружия, ни фонарика, ни полевой аптечки мне не оставили, сняли даже флягу с водой с пояса. А пить хотелось ужасно – кровопотеря давала о себе знать. Я дернул цепь, но наручник только впился в предплечье, а труба, к которой был пристегнут второй «браслет», даже не пошатнулась. Крепко висит. Ну да, чего ж я еще ожидал. Дергаться было бессмысленно, и я устроился поудобнее.
Да уж, ситуация. И Лесли не вытащить, и к своим не вернуться. Я принялся думать о Майе – интересно, как она там. Значит, охотники крадут детей. Зачем?.. Чтобы делать из них других охотников? Глупо. Глупо и бессмысленно. Что они собой представляют, вообще?.. Партия, тайный орден, или какая-нибудь секта? Зачем им дети? Чем они занимаются?..
Боль сверлила раскаленными гвоздиками во всем теле, и было странно, что обо мне позаботились. Что же получается, я им нужен? Для чего?
Вопросов много, а ответов – ни одного. Я обхватил себя за плечи бесполезным жестом, который согреть уж точно не мог. Куртки не хватало, но что ж теперь поделаешь. И призрака я потерял.
Сколько я прождал своих тюремщиков, я не знал – часы на руке остались, но без фонарика они были бесполезны. Могу только сказать, что очень долго. В общем-то, приблизительно два часа – это не срок для того, кто чем-то в эти два часа занимается. Пролетят, как одно мгновение. Но вот если сидеть неподвижно в полной тишине и темноте, в компании только с болью и переживаниями оттого, что теряешь время – два часа тянутся очень-очень долго. А спустя эти два часа мне надоело ждать у моря погоды, и я, окончательно убедившись, что никто не намерен составлять мне компанию, принялся осторожно исследовать трубу.
Наручник не снять – это, как раз таки, понятно. А вот цепь теоретически, можно порвать.
Так... ничего колюще-режущего у меня не осталось. Что ж, будем изобретать велосипед.
Я пошарил рукой по полу в поисках какого-нибудь камня или вроде того, но, разумеется, ничего не нашел. Постойте-ка... в окнах ведь должны быть тонкие гвоздики.
Заветный гвоздик я все-таки отковырял, перебудив, наверное, всех охотников скрипом рамы и поломав себе все ногти. Теперь, если осторожненько просунуть его в замочек наручника и сдвинуть «собачку»... На это ушло еще около часа. Мне было неудобно вскрывать маленький замок в темноте одной рукой, но опыт спасал положение. Сколько раз я в рейдах терял ключи... теперь они у Ласточки... как она там?.. жива ли еще?.. мне ее так не хватает сейчас...
Щелкнуло. Металлический браслет распался на две половинки. Резко вставать не следовало – я немедленно свалился, упираясь обеими руками в подоконник. Дыхание сбивалось, в ушах стоял шум. Так... вставай... Вставай, Селиванов. Некогда отдыхать.
Дверь оказалась не заперта, и я на ощупь вышел в коридор.
Аретейни
Здесь же был пожар, размышляла я, пока мы шли по длинному сухому коридору, освещенному яркими лампочками в два ряда. Контраст был настолько резок, что я невольно ловила себя на удивлении и даже каком-то дискомфорте – не хватало вязкой влажной темноты, плесени, скользкой микрофлоры, запаха нечистот и шума воды. Нэйси шагала чуть позади, настороженная, словно маленький зверек. Кровавая дорога тянулась по каменным плитам пола, потихоньку бледнея.
Наконец, впереди открылась широкая расселина – метров пятьдесят, не меньше. Она была огорожена по краю заборчиком, и в темноту яркой гирляндой тянулся веревочный мост, освещенный все теми же лампочками. Мы невольно остановились и переглянулись, но другой дороги не было, а в конце моста ярким прямоугольником светился проход.
Ощущение перехода по мосту было фантастическое. Он шатался и раскачивался, а внизу под ногами летали какие-то животные, кто-то пищал, визжал и рычал на разные голоса. Табличка, прибитая на заборе у входа, любезно предупреждала об опасности со стороны тварей и настоятельно рекомендовала без оружия по мосту не ходить и смотреть в оба. Что ж, к этому мы привыкли.
Я чувствовала Дэннера, но почему-то совершенно в другой стороне, к северо-востоку от траектории нашего движения. Энергия от него исходила сильная, упругая и теплая – но далекая-далекая. Ничего, найдем.
...Мы с Нэйси ожидали увидеть кого угодно – тварей, морлоков, гномов, эльфов, да хоть призраков – но только не обычных людей. Однако город был заселен ими, навскидку, практически на две трети. Оставшаяся треть состояла из двух видов существ – одни были слишком высокие и тонкие, будто их вытянули, другие – слишком низенькие и приземистые. У тех, и других лица были закрыты. У высоких – масками, у низеньких – до половины платками. Высокие ходили в черной форме и с оружием, низенькие – водили грузовики, чинили трубы и таскали грузы – пролетариат. Удивляться было некогда, и мы просто шли дальше, ориентируясь на мои ощущения.
— Есть хочется, – вздохнула Нэйси, когда мы вышли на площадь с фонтаном. Мы со вчерашнего утра ничего не ели...
Я поглядела на часы и обнаружила, что на исходе второй день нашего пребывания здесь. Под землей ощущение времени теряется. И как это Нэйси его чувствует? Впрочем, их датчики я тоже не слышу.
— Ага, – согласилась я. – Но у нас денег нет. Придется терпеть.
— Да ну! – Нэйси упрямо тряхнула головой. – Не могу терпеть. Давай что-нибудь придумаем.
— Что?
— Ну... – Нэйси задумалась. Затем улыбнулась. Я все никак не могла понять, какого цвета нее глаза. Вроде, еще совсем недавно мне казалось, что они синие... или серые... не помню. Сейчас они были невероятного, хвойного или малахитового оттенка. Разве так бывает? Совсем я с ума схожу. – Стой тут, я сейчас приду.
И она умчалась. Я даже слова ей не успела сказать. Пришлось присесть на скамеечку, что я и сделала. Ноги просто отваливались от беготни на каблуках, да еще и натерлись. Я удовольствием стащила сапоги и закурила, разглядывая людей на площади. Мимо прошла мать с ребенком, за ней – серьезный молодой мужчина, он что-то читал на ходу, навстречу им пронеслась стайка подростков. Город как город. Вот только построен он под землей. Неподалеку неспешно прошел милиционер в фуражке. Вот кто мне нужен.
Я встала и, хромая на обе ноги и тихонько матерясь от боли, подбежала к милиционеру. Он обернулся и удивленно поглядел на меня. Ага, вид тот еще – да что ж поделаешь. Остается только надеяться, что стражи порядка тут не особенно привередливые – все же в подземельях тварей полно, наверное, раненые и окровавленные тут часто разгуливают... Но я все равно немного побаивалась.
