Макс Брукс - Мировая война Z
Я потянулась за GPS, но он оторвался, когда я падала из самолета. У меня была запасная карта полета, но не очень подробная, мы ведь пролетали практически надо всеми штатами… рассудок все еще мутился от злобы и сомнений. Я сказала Мете, что не знаю, где нахожусь, не знаю, куда идти…
Она рассмеялась.
«Ты никогда раньше не летала этим маршрутом? И каждый его дюйм не отпечатался у тебя в памяти? Ты не видела, куда падаешь, когда болталась под куполом?»
Она так верила в меня, пыталась заставить думать, а не скармливала готовые ответы. Тут я поняла, что действительно хорошо знаю эту местность, поскольку летала над ней двадцать раз за последние три месяца, и что сейчас нахожусь где-то в бассейне реки Ачафалайа.
«Думай, — говорила мне Мете. — Что ты видела с воздуха? Есть какие-нибудь реки, дороги?»
Вначале я могла вспомнить только деревья, бесконечный серый ландшафт без ясных очертаний, а потом, постепенно когда в голове начало проясняться, вспомнила и реки, и дорогу. Я сверилась с картой, и поняла, что прямо к северу от меня расположено шоссе Ай-10. Мете сказала, что спасателей лучше всего подождать там. Операция не займет больше одного или двух дней, если я выйду прямо сейчас, не тратя зря времени.
Когда я уже собралась уходить, она остановила меня вопросом, не забыла ли я чего-нибудь. Точно помню этот момент. Я обернулась к Роллинзу. Он как раз открывал глаза. Мне хотелось что-нибудь ему сказать, возможно, извиниться, но я просто выстрелила ему прямо в середину лба.
Мете просила не винить себя, и, что бы ни случилось, не отвлекаться от своей работы. Она сказала: «Живи, живи и делай свое дело». Потом добавила: «И прекрати разбрасываться попусту».
Она напомнила об аккумуляторах рации — ничто не ускользало от ее внимания, — поэтому я отключилась и пошла на север по болоту. Мозг работал в полную силу, припомнились все уроки, полученные в Бухте. Я делала шаг, останавливалась и слушала. Держалась сухой земли, где могла, и ступала очень осторожно. Пару раз пришлось плыть, и тогда я действительно понервничала: дважды могла поклясться, что чувствовала чью-то руку, задевшую бедро. Потом наткнулась на дорогу, узкую — двум машинам не разъехаться, — и в кошмарном состоянии. Но все лучше, чем тащиться по топям. Я доложила о своей находке Мете и спросила, доведет ли дорога до шоссе. Мете посоветовала мне держаться от этой и всех остальных дорог бассейна подальше.
«Дороги — это машины, — объяснила она. — А машины — это упыри».
Она говорила об укушенных водителях, которые скончались от ран за рулем, а поскольку у зомби не хватает ума, чтобы открыть дверцу или расстегнуть ремень безопасности, они обречены до конца существования сидеть в машине. Я спросила, в чем же опасность. Они не могут выбраться и схватить меня через окно, так какая разница, сколько брошенных машин я встречу на дороге? Мете напомнила, что даже прикованный к сиденью упырь может застонать, то есть позвать остальных. Тут она сбила меня столку. Я собираюсь потратить уйму времени, огибая дороги, чтобы не наткнуться на пару машин с зомби, и в результате окажусь на шоссе, которое ими забито?
Мете напомнила: «Ты будешь над болотом. Как другие зомби до тебя доберутся?»
Построенная в нескольких метрах над топью, эта часть Ай-10 была самым безопасным местом во всем бассейне. Признаюсь, я об этом не подумала. Мете рассмеялась: «Не бойся, детка. Я подумала за двоих. Держись меня и попадешь домой».
Я послушалась и стала избегать всего, что хотя бы отдаленно напоминало дорогу, искала самые дикие тропы. Говорю «дикие», но на самом деле было невозможно не наткнуться на какие-нибудь следы человека или того, кто им когда-то был. Ботинки, одежда, мусор, раздавленные чемоданы, походное снаряжение… Я видела много костей на кочках, не знаю чьих, человеческих или животных. Один раз нашла грудную клетку, наверное, аллигатора, очень большого. Не хотелось и думать, сколько понадобилось упырей, чтобы забить такого монстра.
Первый попавшийся мне мертвяк был маленьким. Наверное, ребенок, не скажу точно. Его лицо обглодали — кожа, нос, глаза, губы, даже волосы и уши… остались только редкие лохмотья на почти голом черепе. Возможно, были и другие раны, не заметила. Он сидел в одном из таких Длинных походных рюкзаков, крепко затянутый шнурок которого перетягивал ему шею. Лямки запутались в корнях дерева, и рюкзак плавал, наполовину погрузившись в болото. Мозг зомби, вероятно, не пострадал, как и некоторые лицевые мышцы. Когда я приблизилась, он начал щелкать челюстью. Не знаю, как мертвяк меня почувствовал, наверное, сохранилось что-то от носовой полости или слуховой канал.
Он не стонал — слишком сильно перетянуло горло, — но всплески тоже могли привлечь внимание, поэтому я освободила его от мучений, если он действительно мучился, и попыталась выбросить из головы. Этому нас тоже учили в Ивовой Бухте: не сочиняйте им погребальную речь, не представляйте, кем они были, как здесь оказались и как стали зомби. Но кто, глядя на одну из этих тварей, не начинает гадать? Словно прочитал последнюю страницу в книге… и разыгрывается воображение. Тут-то ты и отвлекаешься, теряешь бдительность, забываешь глядеть по сторонам, и вот уже кто-то другой гадает, что же с тобой случилось. Я попыталась выбросить его, ту тварь, из головы. И вместо этого подумала, почему встретила лишь одного мертвяка.
Возник насущный вопрос, а не праздные мысли, поэтому я включила рацию и спросила Мете, не пропустила ли я чего. Может, есть какой-нибудь участок, которого стоит избегать? Она напомнила, что здесь почти нет мертвяков, потому что «голубые» зоны Батон-Руж и Лафайет отвлекли на себя большую часть зомби. Горько-сладкое утешение быть меж двух самых опасных зон на мили вокруг. Она снова засмеялась.
«Не волнуйся, все будет хорошо». Я увидела что-то впереди, какой-то бугор, похожий на заросли, но квадратный и местами вроде бы блестящий. Я доложила об этом Мете. Она посоветовала не подходить слишком близко, но и не сворачивать с пути. К тому моменту я чувствовала себя гораздо лучше, вернулась какая-то часть меня прежней.
Приблизившись, я разглядела, что это машина лексус, покрытая грязью и мхом, она завязла в болоте по дверцы. На заднем сиденье — походный набор: палатка, спальный мешок, кухонные принадлежности, охотничье ружье с несколькими коробками патронов. Я подошла к окну со стороны водителя и заметила блеск ствола «магнума». Водитель все еще сжимал его в коричневой сморщенной руке, сидел прямо, глядя перед собой. Свет проникал сквозь дырку в виске. Он сильно разложился. На нем была форма цвета хаки, которую заказывают по престижным каталогам одежды для охоты или сафари. Камуфляж выглядел чистым и немятым, испачкалось лишь плечо: кровь текла только из раны в голове. Больше я не видела ни ран, ни укусов, ничего. Это меня серьезно подкосило, серьезнее, чем ребенок без лица. У парня имелось все, чтобы выжить. Все, кроме воли. Да, это лишь предположение. Возможно, была рана, скрытая под одеждой или не видная из-за сильного разложения. Но я просто знала, прижавшись лицом к стеклу, глядя на памятник тому, кто легко опускает руки.
Я застыла на мгновение, достаточно долгое, чтобы Мете спросила меня, в чем дело. Услышав ответ, она тут же велела идти дальше.
Захотелось спорить. Мне казалось, что надо хотя бы обыскать машину, посмотреть, нет ли чего полезного. Мете строго спросила, действительно ли мне что-то нужно. Я немного подумала, потом призналась, что нет. У водителя было много снаряжения, но гражданского, большого и громоздкого, еда требовала приготовления, оружие — без глушителя. В моем аварийном наборе имелось практически все. Впрочем, если по какой-то причине меня не будут встречать на Ай-10, я всегда могу вернуться сюда как к тайнику.
Я высказала идею самой сесть за руль «лексуса», на что Мете спросила, нет ли у меня буксира и пары тросов. Я, почти как ребенок, ответила «нет». Она спросила: «Так что тебя задерживает?» Попросив подождать минутку, я приникла к окну со стороны водителя, вздохнула и снова ощутила усталость. Мете не отставала, подгоняя меня. Я огрызнулась в ответ, сказала, чтоб она заткнулась и дала мне минуту, пару секунд, чтобы… не знаю что.
Наверное, я не убрала палец с кнопки «передача», потому что Мете вдруг спросила: «Что это было?» «Что?» — эхом отозвалась я.
Она что-то услышала, что-то на моем конце провода.
— Раньше вас?
— Да, наверное, потому что через секунду, когда я вернулась к реальности и подняла голову, раздался стон… громкий и близкий. А еще плеск болотной воды.
Сначала я увидела одного, прямо перед собой. Потом развернулась и заметила еще пятерых, идущих с разных сторон. А за ними еще десять, пятнадцать… Я выстрелила в первого, промазала.
Мете заорала. Я сказала ей, сколько мертвяков меня атакует, она велела остыть, не пытаться убежать, просто замереть и делать то, чему учили в Ивовой Бухте. Я только собиралась спросить, откуда она знает о Бухте, когда Мете крикнула мне заткнуться и стрелять.
