Сергей Тармашев - Холод. Неотвратимая гибель
Прилетел, потыкал в клавиши и улетел. Всё, герой! Майк раздраженно щелкнул верньером радиосканера. Надо хоть послушать, что там происходит, а то сидишь тут, словно в тюрьме…
— … картинку левее! Видно развалины из-за меня? Используй трансфокатор, как только я закончу третье предложение! — Майк прислушался. Похоже, сканер поймал внутренние переговоры репортеров одной из съемочных групп. — Готово? Делаем пробную запись! Внимание! Начали! Мы находимся в самом сердце Холода, в легендарном Реакторе, где несколько дней назад произошла полная трагизма авария, поставившая под угрозу функционирование местной АЭС, носящей на сленге полярников ироничное имя «Барбекю»! Как мы уже сообщали ранее, восемь человек отдали свои жизни в борьбе со стихией, но их жертва не была напрасной — самоотверженные герои отстояли атомную станцию и будущее своей великой страны! Их имена навечно останутся в нашей памяти! В настоящий момент вы видите развалины первого теплообменника, внутри которых полным ходом идет процесс ликвидации смертельно опасных радиоактивных элементов! Уникальный, дистанционно управляемый робот, созданный благодаря тесному взаимодействию ученых и инженеров Новой Америки, собирает их в специальные экранированные контейнеры, которые затем будут вывезены за двести километров от Реактора и помещены в Могильник… — Голос репортера оборвался, после чего зазвучал вновь: — Ну, как? Порядок? На этом месте сделаем врезку: термометр показывает минус сорок семь, ветер гонит по развалинам клубы снега, повсюду строительная техника, заграждения! Затем лицо героя крупным планом! Оператор робота за работой! После…
Майк раздраженно выключил сканер. Даааааа, конечно, герой, герой! Крупным планом его, скорее, а то не успеете! Вдруг ещё кто-то на какую-нибудь кнопочку нажмет или деревянной лопатой потрясет! Придется срочно расширять список героев! — Он зло вздохнул. Ну почему ему так не везет? Два дня он, как проклятый, чистил этот чертов снег, а именно сегодня, когда там полно телекамер, сидит в бункере! И нет никаких шансов отсюда выбраться. И это в тот момент, когда бестолковые журналисты готовы видеть эпического героя в каждом втором человеке, одетом в арктическое снаряжение.
Блеск!
Всё оставшееся время, вплоть до смены, Майк предпочел не слушать эфир, за исключением экстренной частоты и канала пункта наблюдателей. Весь этот трёп об облученных героях и прочих звёздах суицида очень сильно напрягал, а смотреть на мельтешащих вокруг руин теплообменника репортеров и вовсе не хотелось. После работы, за ужином, он вновь не смог ничего съесть — аппетит пропал вслед за настроением. В результате Перес, как всегда лезущий не в своё дело, едва не получил по морде.
— Батлер! Чего не ешь? — Перес с подносом в руках плюхнулся за стол рядом с Майком. — Не голоден, что ли? А вот я бы сейчас быка проглотил! — Он с довольной рожей заталкивал в себя кашу ложку за ложкой. — Десять часов подряд короба собирали! Под контейнеры, куда робот разбитые ТВС складывал! Прикинь, полозья никак не устанавливались по осям — от холода металл на коробах повело! Собирать-то пришлось под открытым небом, все строения сейчас забиты под завязку! — Набитый едой рот совершенно не мешал Пересу трепать языком. — Мы все замерзли, как собаки! К нам даже репортеры подходили, хотели снимать целый сюжет, да только ветер посвежел, и у них это желание быстро отпало! Забились в вездеход, отогреваться! Тоже мне, полярники! — Перес прям-таки светился от гордости, чем бесил Майка всё сильнее. — В арктическом снаряжении, с обогревом, на улице почти штиль! — лыбился он, не переставая жевать. — И озябли, бедняжки! Видели бы они, что такое буран! Короче, сюжетец у них получился очень короткий! Но я успел помахать рукой в камеру и передать привет отцу! Хотя, в маске и очках он меня, конечно, не узнает. Слушай, Батлер, пошли в госпиталь?! Проведаем парней из седьмой спасательной, что ТВСы откапывали, они облучились сильно! Ободрим добрым словом, пожмем героям руки…
В эту секунду терпение Майка окончательно лопнуло. Он медленно развернулся к Пересу, незаметно отводя за спиной руку для удара, и с удовольствием подумал о том, как в следующий миг его кулак расплющит этому идиоту нос.
— Ничего не выйдет, Батлер! — зазвучал позади голос бригадира Уокера, и Майк дернулся от неожиданности, торопливо опираясь кулаком в соседний стул. Если что, он заявит, что никого бить не собирался, просто оперся на стул для удобства, чтобы лучше слышать Переса. — В госпиталь вас не пустят, — продолжил бригадир. К счастью, он или не понял, или не видел намерений Майка. — Там сейчас репортеры снимают. Медики были против, но замдиректора Бюро дал своё разрешение. Ничего не поделаешь, пока шаттл не увезет его в теплые края, он тут главный.
— Репортеры? — Майк почувствовал, что очень хочет навестить героев суицида. — Я думаю, можно попытаться, наверняка они уже закончили. У них завтра очень ранний вылет, спят они уже!
— Не спят, — усмехнулся Уокер. — Они убедили замдиректора устроить им пресс-конференцию прямо в приемном отсеке госпиталя, мол, так ближе к реалиям. Он чего-то там ляпнул о Могильнике, после чего они быстро уговорили его отправить туда съемочную группу. Теперь обсуждают детали.
— У них что, совсем мозги отмерзли за сегодня? — Майк постучал себя по лбу пальцем. — Это же смертельно опасное место! Там радиация и логова мутантов! Им об этом не сказали?!
— Знают они всё прекрасно! — Бригадир поставил на стол свой поднос и потянулся за стулом. — Не первый раз у нас. Просто у замдиректора в голове пурга вместо мозгов. — Он недовольно покачал головой. — Что взять с кабинетного полярника… который ни разу в жизни не провел ни одной вахты. Он всерьез считает, что если отправить в Могильник втрое больше людей и поставить пулемет на каждую машину, то марш по ледяной пустоши за двести километров от Реактора превратится в увеселительную прогулку.
— Но ведь это ещё не всё, так? — решил подыграть Уокеру Майк. Неужели у него появился шанс?
— Ещё как не всё, — хмуро усмехнулся бригадир. — Любое изменение в активности ХААРПа имеет отдачу, чем ты слушал инструктаж, Батлер? Из-за аварии Барбекю едва работает, мы были вынуждены снизить мощность накачки ХААРПа вдвое, и это при том, что дело близится к лету. Он ведь жрет дикую кучу энергии! Нам едва хватает остатков, чтобы поддерживать ёмкости резервной подстанции на пятидесяти процентах. Восстановительные работы требуют мощного обогрева, сейчас стоит штиль, но уже через трое суток над нами будет циклон, и дальше придется вкалывать при минус восьмидесяти. Это если ионосфера не выкинет какой фокус в ответ на снижение накачки. Как в таких условиях отправлять караван в Могильник?! Двести километров ровного, как стол, снежного поля. Если, не приведи господь, образуется Воронка, никто оттуда не вернется. Этот кабинетный болванчик попросту не понимает, что такое Холод. Ему кажется, что раз сейчас при минус сорока семи ему, сидящему внутри вездехода в арктическом снаряжении с обогревом, не холодно, значит, так будет везде и всегда. Придурок! — заключил Уокер и принялся за ужин.
Так вот оно что! Майк с трудом подавил желание подскочить со стула. Шанс действительно есть! Сейчас главное — не потерять его! Любой ценой! Он должен отправиться в Могильник вместе со съемочной группой! Там он разберется, как попасть в новости, а это уже начало! Если его запомнят, то дальше будет легче. Никто не любит работать в Могильнике, значит, там должны быть вакансии, тем более что караван увеличивают втрое! Он должен использовать в своих интересах дремучие суеверия этих психов, раз они боятся Воронки. ХААРП работает в половину мощности уже чуть ли не десять дней; если бы откат случился, то это давно произошло! Скорее всего, тот буран и был откатом, по времени как раз подходит, об этом ещё тогда все говорили.
— Караван к Могильнику уже укомплектован? — будничным тоном уточнил он у бригадира.
— Какое там! — хмыкнул Уокер. — Дураков нет рисковать понапрасну! Сейчас даже штатная команда упирается руками и ногами, а замдиректора издал гениальное распоряжение добрать в неё ещё два десятка человек. До утра будут решать, как привлечь людей. Ты не волнуйся, парень, тебя не назначат. Мы новичков в обиду не даём, и даже замдиректора не дёрнется против всей вахты.
— Я хочу пойти в Могильник добровольцем! — решительно заявил Майк. — Куда подать заявление?
— Это шутка? — непонимающе поднял брови бригадир. — Не очень умно шутишь, Батлер!
— Я абсолютно серьезно! — Майк отодвинул тарелку и для убедительности положил ладонь на стол. — Мне совесть не позволяет чистить снег, сидя в теплом вездеходе, или клевать носом в обогреваемом кресле наблюдателя, когда настоящие патриоты моей страны отдают за неё свои жизни, бросаясь в горячую зону ядерного реактора! Я в глаза им не могу смотреть, когда навещаю облученных в госпитале! Они словно спрашивают меня, а что ты сделал для того, чтобы спасти страну? А я что отвечу? В теплом кресле уснул? Снежок у крыльца расчистил? Мне даже спать стыдно!
