Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)
— Что смешного?! – возмутилась женщина.
— Да он не в себе! – неожиданно подал голос милиционер. – Наверняка на змей нарвался. Сладу с ними нет. Видите, кожа волдырями пошла. Будем надеяться, что этой твари тоже от той встречи несладко пришлось.
— Нет-нет! – быстро возразил я. – Я не инфицированный. Честно. Хотите – проверьте зрачки.
— Чего? – не сообразили мои сочувствующие. Черт, терминология! Будь ты хоть раз в жизни внимательнее, Селиванов! Я заставил себя распрямиться. Голос подчинялся плохо.
— Я в порядке, – говорю. – Только мелкие травмы, разум не поврежден... наверное. Во всяком случае, я вполне себя осознаю и контролирую.
Ага, это я сказал. Контролирую – аж дух захватывает от такого самоконтроля. Это был сарказм, если что.
— Но вам необходима помощь! – гнула свое женщина. – Вы себя в зеркало видели?!
— В последнее время – нет. К счастью.
Женщина возмущенно прищелкнула языком и, покопавшись в сумочке, сунула мне карманное зеркальце, которое я рефлекторно ухватил у самого носа.
О-ох... Ну, и кто просил меня в него смотреть?!..
Вот уж точно, одна дорога – в бестиарий. Физиономию мою при всем желании за человеческую не примешь – мало того, нос сломанный и шрам через пол-рожи – так теперь еще и половина шкуры слезла, половина еще не успела и только волдырями вздулась. Ожоги художественно перемазаны неповторимой смесью грязи, крови и... судя по запаху, бензина – или чего там течет в этой трубе. Что-то горючее... Губы разбиты, веки распухли, глаза красные, будто с недельного перепоя, капилляры на сетчатке полопались, взгляд мутный. На виске кожа рассечена ударом об стенку памятного резервуара, волосы превратились в грязную, слипшуюся кровавой коркой, мочалку.
Что ж, пока что, неплохо. А то!.. Я ж оптимист.
Я перевел взгляд ниже. Так, ну, шмотки только на свалку, это я с самого начала знал... руки раздулись вдвое... порезы воспалились... рубаха сгорела нафиг, да еще и намертво сплавилась с кожей, зараза.
М-да. Красив как в поле мак. И мозгов приблизительно столько же. Однако самое обидное состояло в том, что возможность свободно передвигаться отправила мне прощальную телеграмму, в которой приказала долго жить. Пришлось признать, что без медпункта мне не обойтись. Вот только, что мне это признание дало? Все равно в местный травмапункт мне соваться категорически нельзя.
— Ну?.. – торжествующе вопросила женщина. Я постарался улыбнуться, возвращая зеркало.
— Там ужасы показывают, я проверял. Спрячьте эту штуку и не травмируйте мою хрупкую психику.
— Ваше чувство юмора вас не вылечит, – заметила женщина. Но зеркало убрала.
— Знаю, – вздохнул я. – Но я уж сам как-нибудь справлюсь. Благодарю за помощь.
— Я бы на вашем месте поехал в больницу, – сказал милиционер, или кто у них там вместо милиционера.
— Нет, я... не хочу расстраивать жену! – нашелся я. – Если попаду в больницу – тогда она точно испугается, а так... Она у меня беременная, лучше ее не пугать.
Милиционер с сомнением покачал головой.
— Что ж, поздравляю вас. Но вы хотя бы можете зайти в наш медпункт, обработать раны.
— Вот за это спасибо, – обрадовался я.
...Когда меня более или менее привели в порядок путем обработки ожогов и перевязывания конечностей, в голове немного прояснилось. Мне дали какие-то таблетки, пояснив, что яд у змей, вообще-то, смертельный. Просто мне мало досталось, но это лекарство поможет восстановить зрение, память и сообразительность. Хотя бы частично. Поблагодарив милиционера, я отправился обратно на площадь.
На той же скамейке сидела девочка с темной косой. Она улыбнулась мне, будто старому знакомому и хлопнула ладонью по сиденью.
— Присаживайтесь. Вам лучше?
Я усмехнулся, но предложение принял.
— Меня зовут Майя, – представилась девочка, протягивая руку.
— Дэннер.
Все это было немного странно. Видимо, я уже успел привыкнуть к скудному, плотному и тяжелому воздуху канализации, тварям, боли, грязи и темноте, погоне, дракам и настороженности – прыгнут, ударят, разорвут. Не отвлечешься, не расслабишься, ни на шаг, ни на секунду. И вот теперь я мирно болтаю с девочкой с красной ленточкой в косе, на скамеечке в парке, светло, улицу патрулирует милиционер, а неподалеку мирно журчит фонтан. Словно вдруг очутился в странном сне. Призрак сидел рядышком, болтая ногами, но Майя почему-то его не видела. Она прищурилась на прожектор, висящий над центром площади. Кожа у нее была бледная – видимо, она все же не выходила из-под земли. Свободный балахон и плащ скрывали фигуру, но кисти рук выдавали болезненно-худую комплекцию. А я думал, это нам плохо. Майя была откровенно некрасивая, и мне было ее жалко. Круглое лицо, широко расставленные светло-карие глаза, тонкий нос, большой рот, словно у лягушонка. Ее бы наверх... Хотя бы поправилась немного. Зато у нее были красивые глаза, или, скорее, взгляд. Живой и ясный. И открытая улыбка.
— Вы в подземельях были? – спросила Майя. Я улыбнулся.
— Вопрос поставлен некорректно. Я и сейчас не на поверхности.
Девочка рассмеялась, откинув голову назад. Чему – я не сразу сообразил.
— А у вас и, правда, хорошее чувство юмора!
— Не жалуюсь. – Ага, это мое чувство юмора на меня жалуется. В письменной форме, в комитет по охране... Черт, снова я несу ахинею. Mea culpa, исправлюсь. – Слушай, я ищу кое-кого. Девочку. Десяти лет, короткие черные волосы волнами, одета... хм... жаль, внимания не обращал когда надо было... зовут Лесли. Ее нашли в катакомбах, она под решетку провалилась. Где мне предположительно ее искать?
— Ну-у-у... – Майя задумалась. – Даже и не знаю. Дочка?
— Что?.. Да. Дочка. – А черт ее знает, еще поймет неправильно.
Майя неожиданно поднялась со скамейки.
— Я не знаю, но постараюсь вам помочь.
— Благодарю. – Я поднялся следом, и мы направились через площадь.
Кондор
Девочка была совсем юная – лет шестнадцать на вид. Она лежала в кровати, бледная как известка и вся перемотанная бинтами. Под глазами залегли глубокие тени, короткие рыжие волосы слиплись от пота. Долго не протянет. Жалко ее, совсем ребенок.
Лидия топталась рядом и кусала пальцы.
— Ну? – обратился я к ней. – И как она будет что-то рассказывать в таком состоянии?
Наверное, раненая услышала мой голос, потому что приоткрыла глаза и что-то пробормотала.
— Что? – наклонился я.
— Оборотни, – чуть слышно прошептала девочка. – Они на охоту пошли... в город... предупредите патруль.
Ничего себе.
— Все хорошо, – сказал я. – С оборотнями уже справились.
— Хорошо... – прошептала она. – А вы меня убьете?
Я хмыкнул.
— Вообще-то, надо бы. Но, раз уж предупредила, убивать тебя было бы не самым лучшим проявлением благодарности – а потому мы постараемся тебе помочь. Спи. – Я выпрямился. Девочка хотела, видимо, сказать что-то еще – губы шевельнулись, но закрыла глаза и снова уснула.
— Ну, и? – поинтересовалась Лидия, когда мы, тихонько прикрыв за собой дверь, вышли в коридор. – Что скажете?
— Отхлестать бы тебя ремнем хорошенько, – буркнул я, спускаясь по лестнице. Мне надо было подумать.
Нэйси
Артемис с Аретейни догнали нас достаточно быстро, а вот командир с моей непутевой сестрой явно задерживались. Я беспокоилась, но Обрез меня гнал вперед. Мне было интересно, почему его так зовут, но спросить я не решалась – суровый больно. Дэннер – он не такой. Он, хоть и дисциплина у него железная, а больше держится как друг и товарищ. Обрез выдерживает дистанцию. Командир – и все тут. Самое удивительное, что у него при всем при этом дисциплина хуже.
Взять хотя бы меня. С Дэннером я вполне могла бы договориться – вот, просто так подойти безо всех этих «держать строй», да «разрешите обратиться» и прочей лабуды, и договориться. С Обрезом не получалось, и потому я решила тихонько дезертировать. Черт с ним, с шансом поступить – товарищи дороже. Тем более что один из этих товарищей – моя сестра.
Рассудив таким образом, я погасила фонарь, осторожненько отделилась от основной группы и уже приготовилась шмыгнуть в темноту – как вдруг сзади нагнали шаги. Это не Дэннер с Лесли – оба ходят легко и бесшумно. Эти шаги были похожи на стук женских каблуков и нечто совсем уж невразумительное – так ходить могут только раненые, пьяные и сумасшедшие. Значит – патрульный Фиар и Аретейни, на которую Дэннер всю дорогу глядит как фанатики на красный дым – с таким же блеском в глазах, прям убила бы этих взрослых. Дэннер-то куда?! Вначале был нам всем примером для подражания, героем, наставником и командиром. А теперь – теперь... Да слов на него нет! Так нас разочаровать. Мы-то все думали, он сильный и умный – а он... все туда же.
