Ищущий во мраке (СИ) - Костяной Богдан

– Давайте трахаться прямо на нём!

– И вокруг него, о-хо-хо!

Так было всегда. По поводу и без, прокажённые устраивали оргии. Самое неприятное было то, что я не мог не наблюдать за ними. Как минимум, требовалось сосчитать точное количество противников, потому, как к концу «торжества» их, иногда, становилось меньше.

Покрыв панцирь трёхэтажным слоем брани, еретики – чего и следовало ожидать – методом «тыка» выбрали одного из своих, и забили его до смерти. После чего, принялись отрывать мясо от костей зубами.

– Подождём, пока они не закончат. Прокажённые не любят подолгу оставаться на одном месте, – прошептал я детям и оторвался от смотровой щели.

Этна и Марко прижались друг к дружке и посильнее закутались в парусину, дабы не слышать отголосков тех зверств, что творились снаружи.

Я достал револьверы, и наощупь принялся их чистить от влаги и остатков пороха. Случись чего, они мне, как никогда, пригодятся. «Хотя, если так подумать, каким образом эти ублюдки могут вскрыть панцирь?»

Прокажённые трахались и жрали друг друга. Судя по довольным предсмертным вскрикам и охам, один из них задушил старуху прямо во время сношения.

Они делали это прямо в грязи, омерзительно извиваясь на размытой земле. Сдавалось, будто мы с детьми заперты в консервной банке посреди океана червей.

Через несколько часов, а может и через полдня (в любом случае, маятника поблизости не было), оргия закончилась. «Поход» в унисон захрапел. Выглянув наружу, я подсчитал количество прокажённых. Когда они сюда пришли, их было одиннадцать. В конце осталось только восемь.

Не то, чтобы великое число для меня, но не следовало забывать, что именно на этой стадии – их сила в разы превосходила мою.

– Хочу пи-пи, – прошептал Марко. – Сильно.

– Потерпи, – ответила Этна.

– Постараюсь… – сказал паренёк, и скрестил ноги.

«Только этого не хватало…» – подумал я, и начал молиться о том, чтобы прокажённые ушли, как можно скорее.

Моё желание исполнилось, но не сразу. Бедный Марко уже весь извёлся, покачиваясь в разные стороны, лишь бы удержаться. Еретики приходили в себя один за другим. Те, что заснули в обнимку, продолжали половые акты, другие копошились в грязи, выискивая остатки мяса.

– Нет… нет… Аргх! Не могу… – простонал, закрыв рот рукой Марко.

В воздухе остро запахло мочой. Быть может, во времена, когда свет О ещё покрывал всю Землю, никто бы и не услышал её вонь. Но спустя тридцать с лишним лет бытия в кромешной тьме, каждый из обитателей мёртвого мира научился распознавать малейшие изменения в воздухе.

– Нюх-нюх! Кто обоссался?! Сейчас папочка отгрызёт членишко малолетнему обоссанчику!

– Гадство! – прошипел я. – Собирайте вещи, нужно готовиться бежать.

– Но куда? – спросила Этна, пока Марко стыдливо сидел в углу.

– У панцирей есть запасной люк в полу, на случай, если верхний заклинило. Попробуем выползти из-под машины, а там затеряемся в тумане.

– Внутри ублюдища кто-то засел! – рявкнул один из еретиков.

– Выходи, обоссанишко! Я познакомлю тебя с мистером Большим, хи-хи-хи!

Кто-то принялся бить по панцирю снаружи. Вдруг, один из прокажённых заглянул прямо в щель. Его безумные серые глаза с лопнувшими капиллярами встретились взглядом с моими. Я буквально услышал, как натягиваются его губы в довольной ухмылке.

Ни на секунду не сомневаясь в своём решении, я ткнул ему средним и указательным пальцами в глаза, почувствовав загрубевшими кончиками, как те лопаются.

Прокажённый отпустил бортик панциря, шлёпнувшись в грязь, одновременно крича от боли и смеясь от удовольствия.

– А-ха-ха! Старичок! Старичок внутри! Трахать!

– Эдгар, мне страшно! – всхлипнул Марко. – Я не хотел, я…

– Соберись, ты мужчина! – резко ответил я. – И ты Этна, тоже, хоть и не мужчина! Не смейте распускать сопли! Мы выберемся отсюда!

– Вылазь давай, урод! Я тебе яйца отрежу и в зад затолкаю! – с этими словами, один из еретиков просунул в щель ржавую рапиру. Её кончик едва не зацепил мою щёку. В ответ, я пальнул сразу из обоих револьверов. Ублюдок замолчал навсегда.

– А давайте подождём, пока они сами не вылезут! – предложил один из оставшихся.

– Да-а-а! Проголодаются, сами к нам полезут! – поддержал другой.

– Хы-хы! А давайте нассым им в ответ?! Пусть наслаждаются!

– Давай, хы-хы!

– Твою мать… – я тут же отпрянул от смотровой щели. Еретики принялись взбираться на панцирь, целясь струёй мочи прямиком в отверстия на корпусе. – Вы можете заразиться, если эта дрянь попадёт на вас, быстро, собирайте все вещи, я поищу люк!

Подпалив лампу, я принялся ощупывать пол бронемашины. Довольно быстро обнаружились шурупы, удерживающие металлическую пластину, что отделяла нас от внешнего мира.

– Прежде, чем вылезать, нужно кое-что сделать, – предупредил я детей. – Марко, – и протянул пареньку револьвер, – рассчитываю на тебя. Отдача не должна быть сильной. В нём шесть пуль, не трать попусту.

– Что ты собрался делать?! – обеспокоенно спросила Этна.

– Разом от них избавиться, – хмыкнул я в ответ, откручивая шурупы отвёрткой.

Пластина отвалилась и упала в грязь. Я сунул голову вниз, осматривая панцирь с правой стороны. «Слава Богу, никого!»

– По моей команде, прыгайте вниз и бегите как можно дальше от панциря. Понятно?

– Да!

Я подполз к бочке с порохом. Зачерпнув немного, потёр в руках. «Не отсыревший, вроде…» Перевернув ёмкость, провёл небольшую дорожку до нижнего люка.

– Ну, побежали! – крикнул я детям.

Подхватив мешки с одеждой и провиантом, Этна и Марко спрыгнули на пластину, и проползли между ног панциря, устремившись вдаль. Я же, прочитав небольшую молитву, открыл верхний люк.

На меня тут же уставилось лицо еретика, не обременённое интеллектом. Я выстрелил наотмашь, угодив ему в плечо. Прокажённый покатился с брони в грязь, а я высунулся наружу примерно на половину.

Ещё один стоял на крыше панциря, испражняясь в щель. В этот миг, он и заприметил удирающий детей.

– Эй! Там… – я не дал ему оповестить тех, что находились внизу. Схватив еретика за ноги, дёрнул его на себя. Ублюдок приложил зубами о бортик, отчего нижняя челюсть полностью обвисла.

Пятеро оставшихся начали взбираться. Этого я и ждал, поэтому спрятался в панцире, закрыв люк. По нему тут же принялись наносить удары дубинами и заржавевшим оружием конквестов.

Перед тем, как самому спрыгнуть вниз, я выстрелил в дорожку из пороха. Благо, тот моментально загорелся. Не думая больше ни о чём, я рванул вслед за детьми, подальше от панциря.

Стоявшие на крыше ублюдки это заметили, принявшись спускаться. Но было поздно. Как только пламя достигло основных запасов пороха в машине, на всю округу прогремел чудовищный взрыв. Меня сбило с ног, окунув в грязь. Осколки, спасибо О, не угодили в спину.

Поднявшись на ноги, я бросился навстречу Этне и Марко, что успели отбежать метров на сто. С неба падали ошмётки человеческих тел. Взрывная волна разогнала туман. Стало видно лесок и тракт, по которому мы шли до этого многие километры.

– Ты цел?! – спросили дети.

– Да, и даже немного взбодрился, – улыбнулся им в ответ. – Теперь нужно найти место, где можно отмыться от грязи, и продолжим путь.

Тринадцатое воспоминание

Дорога до ближайшего укрытия отняла почти все силы. Обувь застыла от грязи, мы замёрзли и оголодали, ибо даже приготовить что-то было невозможно. Все дрова в округе отсырели. И, учитывая отсутствие О над головой, то сохнуть они должны были не меньше недели.

В поле стояла одинокая ферма. Дом её хозяина был порушен, даже не сказать чем. Зато уцелел амбар, где мы и разбили костерок. Собравшись с последними силами, я спустился к протекающей неподалёку речке и набрал воду в котелки. Поставив их на огонь и вскипятив, выстирал в них одежду и повесил сушиться на балки.

Накрывшись парусиной, мы легли спать на мешки с давно заплесневевшим зерном. По пробуждении, одежда полностью высохла, но мы не рискнули вновь идти по такой грязи. Стали ждать, когда замёрзнет.