Татьяна Живова - Дети Зоны: альтернативная история
Самое удивительное, что здесь даже аномалий не было!
Как будто Мамо знала, что её Дитя однажды вернётся сюда, и хранила этот уголок практически в неприкосновенности, оберегая его от недобрых глаз и вороватых рук!
Когда Ксане впервые пришла в голову эта мысль, она преисполнилась такой горячей благодарности, что даже расплакалась!
Шли дни, девушка всё больше втягивалась в хозяйственные дела. Привыкшая в детстве к суровостям жизни в Зоне, она неприхотливо питалась всем, что могла найти на огородах хутора и в его окрестностях, охотилась на жуков, тушканов и лягущериц, даже пыталась ловить рыбу в озерце неподалёку. Но то ли снасть у неё была неправильная, то ли рыболов из Детёныша был так себе, то ли рыба в озерце вообще не водилась — рыбалка никак не ладилась.
Основная проблема была — дрова. Некоторое количество их — оставшихся от прежних владельцев — ещё лежало по сараям и под навесами, но Детёныш, не очень умело обращавшаяся с топором, их экономила. И предпочитала питаться, как в старые времена беготни в Стае, сырой пищей, в крайнем случае, собирая хворост, щепки, тонкие жерди и куски коры для того, чтобы вскипятить чай или сварить немного похлёбки. В силу той же экономии дров печь она топила тоже редко. Суровые годы детства закалили её до нечувствительности к холодам, но выстывшая за те же годы без жильцов хата очень нуждалась в тепле и просушке стен и вещей.
Всё было бы ничего и довольно сносно, но Ксану день за днём всё сильнее беспокоил Гурман. Она с болью наблюдала, как бывший сталкер всё больше и больше теряет последние крохи рассудка и всё быстрее становится самым настоящим порождением. Она пыталась что-то предпринять, пичкала его различными снадобьями собственного изобретения — всё было напрасно.
Вскоре снорк стал убегать из хутора, с каждым разом задерживаясь в своих отлучках всё дольше и дольше. И вот однажды вечером он не вернулся совсем. Детёныш подождала до утра и, обеспокоенная, отправилась на поиски.
Где-то на подходах к Кишке она услышала стрельбу. Обеспокоенная тем, что в её краях появились люди, девушка напрямик, под прикрытием холмов, камней и растительности бросилась на выстрелы, каким-то неведомым инстинктом чувствуя, что это может быть как-то связано с Гурманом.
И точно! Она прибежала как раз к тому моменту, чтобы увидеть, как двое людей в пятнистом камуфляже добивают израненного, корчащегося в пыли снорка с таким знакомым ей и родным лицом!.
Ксана дико вскрикнула и зажала рот руками. Из глаз её хлынули слёзы. Она ничем не могла помочь своему бедному другу. Ей оставалось только затаиться у подножия огромного камня и наблюдать, как люди, сделав своё чёрное дело, подбирают рюкзаки и, смеясь, уходят в сторону Кордона.
Дождавшись их ухода, Детёныш выбралась из засады и бросилась к снорку, втайне надеясь, что он ещё жив. Но — увы, люди знали своё ремесло убийц очень хорошо! Гурман, бывший вольный сталкер, превращённый бездушными людьми в белых халатах в чудовище, был мёртв. И убили его тоже люди.
— Стас… Ой, Стас… — схватившись за голову и запрокинув лицо к низкому равнодушному небу, горестно застонала Ксана, разом вспомнив всё, что их связывало.
Так, плача и что-то жалобно приговаривая, она с передышками стащила тело друга в какую-то яму и принялась заваливать его ветками и камнями, чтобы до него не добрались стервятники. Покончив с этим горестным и тяжким делом, побрела обратно на хутор.
…Только много позже она узнала, что милосердная Мамо образовала в этом месте жарку, бесследно испепелившую останки того, кого её Дитя считала братом и довольно долго ещё оплакивала…
2. Дамка
К началу осени самоотверженные труды Детёныша по наведению порядка на новом месте жительства дали свои плоды. Хуторок теперь производил впечатление довольно уютного и безопасного места — словно бы находился и не в Зоне. Ксана, как могла, обиходила огороды, и недавно с гордостью собрала со спасённых грядок скромный урожай. Теперь она могла не бояться голода и бескормицы практически до следующего лета. Вспоминая науку бабы Наты, она тщательно обсушила на воздухе собранную морковь и свёклу и разложила их в подполе по ящикам. Там же на полках разместились несколько чудом уцелевших тыкв и корзина с лущёной фасолью. Маленькие луковки и чесночины Ксана сплела жгутами, сухой укроп и прочие травы увязала в пучки и развесила под потолком дома, который сразу же приобрёл вид жилища какой-нибудь сказочной колдуньи.
Запах теперь стоял в обновлённой хате просто сногсшибательный: лук, чеснок, укроп, травы… Ксана вдыхала его и довольно жмурилась: хорошо сделала!
Правда, теперь стояла перед ней ещё одна самая, пожалуй, большая проблема: картошка. Прежние жильцы хутора не мелочились и отвели под «второй хлеб» целое поле. Конечно, часть его уже была основательно попорчена захожими кабанами, сделавшими его своей кормовой вотчиной, часть за годы одичала и перестала давать новые клубни, но тем не менее работы предстоял ещё непочатый край! Ксана время от времени хваталась за голову, не зная, как она в одиночку с этим управится. А ведь ещё и яблоки собирать!..
Не то, чтобы Детёныш тяготилась одиночеством — нет. Она привыкла к нему и никогда его не страшилась. Но годы жизни среди людей всё же наложили на неё свой отпечаток. Порой Ксана начинала скучать по весёлым сталкерским посиделкам у костра под байки и гитарные переборы, по звукам голосов, лицам, разговорам, знакомым местам и дому в Деревне Новичков… По отцу…
Детёныш чувствовала себя перед ним виноватой, но возвращаться на Кордон после всего, что произошло, ей не хотелось. Да и страшно было.
Вот и загружала себя работой, чтобы только не чувствовать эту тоску по людям.
Как ни странно, они сюда почему-то не ходили — эти вездесущие сталкеры. Сперва занятая делами Ксана даже не думала об этом, но потом всё же обратила внимание на эту странность. Мёртвые Холмы и Кишка считались среди сталкерской братии местами неперспективными в плане ценного хабара и довольно опасными из-за водящихся здесь порождений, но время от времени всё же и сюда забредали отдельные любопытствующие храбрецы.
А тут — никого за несколько месяцев!
Озадаченная и заинтересованная, Ксана однажды выбралась на разведку окрестностей… и вскоре обнаружила причину безлюдья этого места!
Аномальное поле!
— Ух ты!.. — пробормотала девушка, ошарашенно обозревая открывшуюся перед ней картину.
Должно быть, Мамо и впрямь решила оградить своё Дитя от опасностей, которые несли с собой люди! Пробраться со стороны Свалки и Кордона к месту, где стоял хутор, конечно, было можно (и Ксана действительно за пару-тройку следующих дней нащупала несколько тропок и даже немного походила по ним разведки ради), но сложно.
— Мамо… — растроганно проговорила Детёныш и нежно погладила бок ближайшего валуна. — Спасибо тебе…
Утром следующего дня, выйдя из хаты, она обнаружила перед крыльцом неподвижно сидящую слепую собаку. Зверь выжидательно «смотрел» на дверь, вздыхал и облизывался.
— Вот как?.. — слегка удивилась (и обрадовалась появлению живого существа) Ксана. — У нас, оказывается, гости!
Она пошла в дом и вынесла миску, куда вылила остатки похлёбки, сваренной из овощей, найденной в одном из домов крупы (тоже каким-то чудом не испортилась!) и мяса накануне пойманного тушкана. Сгребла туда же проваренные тушканские косточки. Поставила перед гостьей.
— Угощайся!
Зверь внимательно обнюхал принесённую незнакомую пищу, но миска — помимо прочих запахов — пахла мясом, поэтому опустела довольно скоро.
Вылизав миску, собака (кстати, это оказалась самка, причём — ожидающая появления потомства) завиляла хвостом и умильно зевнула, показав страшенные зубы. Потом подошла к Детёнышу и прислонилась к её ноге. Ксана почесала её за ушами, собака довольно заурчала.
— Оставайся тут жить? — предложила девушка. — А то мне одной тут грустно…
Собака и правда осталась. Днём она рыскала в окрестностях, охотясь и исследуя территорию, а ночью бдительно охраняла покой Детёныша. Иногда она задавала ночные концерты, и пару раз Ксана сама не отказала себе в шальном удовольствии выскочить во двор и вместе с ней самозабвенно повыть на луну.
Назвала она прижившуюся ко двору псину Дамкой. В одном из дворов стояла давным-давно опустевшая собачья будка, которую девушка однажды, собравшись с силами, отволокла в свой двор и кинула в неё чей-то старый ватник.
— Обживайся! — сказала она Дамке, и та после многократных обнюхиваний странного сооружения скоро сообразила, что это теперь её новое логово, и влезла в будку.
Чтобы развлечься, Ксана устроила по случаю собачьего новоселья праздник.
С появлением на хуторе Дамки жизнь пошла как-то веселее, и Детёнышу уже не было так тоскливо.
