Павел Данилов - Пенсионный возраст — сто
«Вот и домечтался дожить до середины века, — подумал я. — Теперь нужно мечтать снова уйти на пенсию». Мы вышли к жилому массиву, и я увидел два десятка коттеджей, огороженных одним забором. Вход был закрыт старыми гаражными воротами. Металл блестел свежей серебряной краской.
Сеня быстро стукнул пять раз кулаком, сделал паузу и стукнул еще раз ногой. Я заглянул в открывшуюся калитку, но никого не увидел. Парень махнул рукой, и мы вошли вслед за ним. Сбоку стоял мужик с автоматом. Наведя на меня дуло, он произнес:
— Убирай топор.
Я положил удочку и топор на землю, стянул с плеч рюкзак. Спрятав инструмент, я подобрал удочку и сказал:
— И вам здравствуйте.
— Пойдемте, — поторопил Сеня.
Миновав четыре дома, мы вошли в шикарный трехэтажный коттедж.
— Здесь живет твой босс? — спросила Марина.
— И твой теперь тоже, — отозвался парень.
Пройдя по длинному коридору, миновав еще одного парня с автоматом, мы вошли в огромный зал. На кованном медном кресле, с деревянным сидением, расположился смуглый мужик в черной синтетической футболке. Лицо его покрывала крепкая многодневная щетина. Заметив мой взгляд, он дотронулся до подбородка и, с усмешкой, проговорил:
— Больше тридцати лет не брился, — затем показал на скамью в десяти шагах от себя и добавил: — садитесь.
Я не стал снимать рюкзака и сел рядом с Мариной.
— Кто такие, куда идете, давно ли проснулись?
— Искали людей, — пожал плечами я. — Проснулись сегодня. А вы кто? Местный управляющий?
— Можно и так сказать, но обращаются ко мне все просто Марат.
— А я просто Марина, просто Марат, — вставила свои пять копеек девушка.
— Почти тезки, — оскалился смуглолицый и перевел взгляд на мою удочку. — Рыбак? Хорошо. Те, кто добывает хавчик у нас в почете. А вот бабу у тебя заберут. Нам здоровое потомство нужно. Сам понимаешь, людей сейчас мало осталось.
— Я что вещь?! — возмутилась Марина. — Заберете, ха!
Марат нахмурил лоб и поднял руку, призывая девушку к тишине.
— Я вообще пенсионер, — сказал я, желая разрядить ситуацию. — Уже год как. Мне никаких выплат не полагается?
Марат хмыкнул и ответил:
— Деньги ничего не значат. Натуральное хозяйство, типа.
— Кризис и дефицит, — кивнул я.
— Да, поодиночке в новом мире долго не протянешь, — значительно произнес Марат. — А у нас тут есть знающие люди, которые в курсе, куда соваться, а куда не стоит.
— И главный из них ты, — едко заметила Марина.
— Естественно. Но вы тоже особенные. Проспать тридцатник и не сдохнуть! Это о чем-то говорит — у нас иммунитет на эту катастрофу, — с затаенной гордостью сказал Марат, но потом добавил: — Но и с ним можно сыграть в ящик. Вон в Чернобыле все дохли как миленькие. Не через год, так через двадцать. Кто его знает, чем нас вдогонку шандарахнет.
Я вспомнил, что пацан Сеня убеждал нас точно такими же фразами, как и здешний главарь. «Хочет, чтобы мы почувствовали, как он нам нужен», — решил я.
— Жизнь продолжается и ее надо жить по-человечески, сообща, — встав с импровизированного трона, произнес Марат.
— И на счету каждый человек, — в тон ему добавил я.
— Именно! Рабочие руки, рабочая голова — все пригодится, — согласился Марат. Затем плотоядно улыбнулся Марине и добавил: — Ну и рабочая… ты поняла.
Девушка едва не задохнулась от возмущения. Вскочив, она закричала:
— Я не собираюсь это слушать! Я ухожу!
— Не истери, я пошутил.
— Озабоченная обезьяна! — продолжала негодовать Марина. — Еще раз…
— А вот этого я могу и не простить! — громогласно заявил Марат и сделал два быстрых шага к Марине.
Я и сам не заметил, как оказался на ногах и встал между кричащими. Так же неожиданно мне под ребра с силой уперлось дуло автомата.
— Мы знакомы? — повернув голову, спросил я. И постарался непринужденно улыбнуться.
Вроде шестьдесят один год, а умирать не хочется. Тем более так глупо. Даже когда уснул и не проснулся весь город, все равно пожить тянет.
— Заткнись, — спокойно сказал телохранитель главаря. Упер дуло еще сильнее и добавил: — А то сейчас познакомимся поближе.
— А он хоть стреляет? — шепотом поинтересовался я.
— Марат, можно я в нем дырку сделаю? — спросил телохранитель. — Зачем тебе этот старик?
Я сделал шаг в сторону и посмотрел на Марата.
— Вот что он умеет, кроме как с автоматом играться? Я сорок лет электриком проработал. Могу простенький генератор сделать, радиостанцию организовать, свяжемся с другими городами…
— И че? — поднял вверх брови Марат.
— Попросим помощи.
— У кого, старик?! У такой же горстки разбредшихся, отупевших от ужаса людей?! Фигня творится по всему миру! Хорошо, если один из тысячи проснулся.
— Не верю. Как такое могло случиться? — спросил я и сам не узнал своего голоса.
— Забыл? Каждый день конец света предсказывали. Вот и допредсказывались — кто-то угадал. А если серьезно, то какой-то новый коллайдер в Москве запустили.
— В Сколково, — подсказал телохранитель.
— Не может быть, Москва далеко, — покачал я головой. В груди было так пусто и горячо, словно меня насквозь прожгло шаровой молнией. — Планета огромна, до кого-нибудь достучимся…
— А дедок-то тупее, чем кажется, — ухмыльнулся телохранитель и отошел к двери.
— Помолчи, — сказал Марат и обратился ко мне: — Почему тогда до сих пор нет спасателей, журналистов, мародеров или просто любопытных ублюдков? Да и почему нас не спасли за те тридцать лет, которые мы лежали, словно консервированная тушенка? Никого нет. Помощи ждать неоткуда. Есть только мы и этот новый долбанутый мир.
— Тогда действительно нужно работать сообща, — согласился я. — Чтобы не превратиться в динозавров.
— Понял, молодец, — расплылся в улыбке Марат. — Ты уж не обижайся. И, кстати, рюкзак придется в общак сдать, но удочку и одежду мы тебе оставим. А позже добром разживешься, не переживай.
— Типа испытательного срока? — спросил я.
— Типа, — кивнул Марат и обратился к Марине: — А ты красавица куда собралась? Может, все-таки останешься? Денег сейчас нет, магазинов тоже, а кушать, я думаю, даже такие стройные хотят пару раз в день.
— Я не голодна.
— Скажи мне это завтра, — хмыкнул Марат. — А ночью скажи, что тебе не холодно.
— Уж не ты ли меня греть собрался?
— Извини, много дел, не до того, — ехидно улыбнулся главарь и снова сел на металлическое кресло со свежей деревянной сидушкой. — Сеня вам все покажет.
Марина не выдержала и засмеялась. Как и всякий мужчина, обладающий хоть какой-то властью или благосостоянием, Марат не сомневался в собственной альфа-самцовости. И как многие забыл, что далеко не всем женщинам нравится наглое доминирование.
— До свидания, — сказал я.
Я вышел в коридор и почувствовал, как проведенные в анабиозе тридцать лет легли на мои плечи тяжким грузом. Две тысячи сорок шестой год. Цивилизация в руинах… и тут же меня ударила мысль: «А так ли это?» Кто мне это сказал? Смуглолицый бандит? Семнадцатилетний парень, твердящий за ним фразы, словно экзотический попугай? Нужно хорошо поискать, выйти из зоны поражения… Возможно, наш город в карантине и поэтому сюда никого не пускают. Подготавливают спецоборудование, инструктируют спасателей… ведь не каждый день случаются хронокатастрофы.
Идея найти целый город завладела мною. Я готов был идти пешком хоть до самого Владивостока, если б знал, что он сохранился. Мечтать о том, что меня отпустят со всеми моими вещами — глупо. Пройдясь по ржавеющим развалинам, понял бы и дурак, что за хорошую экипировку могут и прибить. Тем более старика. Целых вещей в нашем городе осталось не больше, чем людей.
— Познакомились? — спросил Сеня и, не дождавшись ответа, сказал: — Сдавайте вещи.
— Марат сказал, что удочку мне оставят.
— Ты че, по всему лагерю с ней бродить будешь?
— Не «ты», а Вы, не «че», а что, и не «бродить», а ходить, — ответил я, снимая рюкзак.
— Девчонку будешь воспитывать. А у нас тут все равны, — поморщился парень.
— Я заметил, — не сдержал усмешки я. — Чистый коммунизм.
— Дедуль, ты не выпендривайся, привыкай. Назад тебя все равно никто не отпустит.
— О чем же я узнаю через пять минут? Не заставят ли меня работать на каменоломне?
— Все может быть, — засмеялся Сеня и показал на дом напротив. — Вон наша столовка. Идите, заряжайтесь. Новеньким двойная порция.
— Вот так праздник, — буркнул я и двинулся к двухэтажному коттеджу. Марина безмолвно шла следом.
Под столовую определили гостиную в полусотню квадратных метров. Внутри было жарко и влажно. Зал был соединен с кухней широкой аркой без дверей и оттуда валил густой пар. Пахло рыбой и какими-то травами. Оглядев пустую столовую с десятком новых, необработанных деревянных столов, я шагнул в белое облако. На двух плитах стояли огромные кастрюли. Крышек не было, и пар валил столбом. В нескольких метрах стоял мужчина и задумчиво смотрел на кипящую воду. От печек шел адский, ненормальный жар. Казалось, что я попал в кочегарку. Неужели Марату удалось восстановить подачу газа? Значит, какие-то коммуникации все-таки работают? И тут я заметил пляшущие желтые языки пламени и огромную кучу дров слева от плит.
