Роман Терехов - Дневник человека
К вечеру Рамблер обновил утреннее сообщение. Однако! Теперь 'отдельные акты немотивированной агрессии' шагнули за границу. То есть у проклятых буржуинов тоже все не слава католическому богу. Следовательно, ничего сверхъестественного в мире как бы и не происходит. Обывателя пытались успокоить. Настолько топорно, что я отхлебнул половину бокала за раз. Ну, теперь-то точно трындец неимоверный во всеобщем масштабе с тройным перекрытием, это мне мой главный менеджерский орган подсказывает. Кто там подсказывает неприличное слово 'жопа'? Не угадали — голова. В целом тон статьи ободрял смущенного некоторой недосказанностью читателя. В качестве основной рабочей выдвигалась версия о весеннем обострении у граждан с неустойчивой психикой.
Никто и не подумал связать каких-то два невнятных сообщения об инцидентах со стрельбой в Европе и Америке, висевших рядышком. В Америке вообще часто и много стреляют, если верить СМИ. Вот вам оборотная сторона легального оборота оружия. В нашем-то человеколюбивом государстве такой интенсивной стрельбы и не слыхать, как чеченца замирили. У нас все больше режут, колют, душат и травят друг-дружку. Все-таки правильная у нас страна — честные граждане боятся ментов пуще бандитов, а не наоборот.
Что мне бросилось в глаза — обе перестрелки произошли в медицинских учреждениях. Давалось понять, что стреляли охранники в непонятных нападавших с фатальными для последних итогами. Обозреватель ссылался на возможную причастность неизвестных террористов в одном случае и студента-психопата в другом, но явно чувствовался недостаток информации. Лезть по другим ресурсам мне стало лениво и неинтересно. А свой пожилой японский телек я еще при царе Владимире Владимировиче Горохе выкинул на помойку на радость бомжам. Как сейчас помню, в тот день меня лишили премии за какие-то грехи, а я с горя, периодически прикладываясь к бутылке, посмотрел убойный коктейль из 'Дома-2, 'Пусть говорят', рекламы и местных прогубернаторских новостей. Да, я выдержал эту бесчеловечную пытку из каких-то мазохистских побуждений. Но с тех пор моя вера в торжество человеческого разума и добра над злом совершенно иссякла.
А что мы имеем в сухом остатке? Да, что-то в горле пересохло совсем. Щас исправим. Версия с эпидемией из Андрюхиного мейла — раз. Вспышки насилия — два. Медицинские учреждения — три. Странное поведение отдельных граждан сегодня вечером — четыре. Кто-то что-то знает. Не может быть, чтобы никто ничего не знал. Чтобы принять сложившуюся обстановку как данное, пришлось немножко 'разогнать процессор'. То есть принять еще порцию менструально-монструозной, но очень желанной 'Мэри'.
Так уж получилось, что с недавних пор кроме Семеныча близких людей у меня не осталось. Размышляя над вариантами развития событий, поддатый отщепенец негодовал сам на себя и свое затворничество в четырех стенах с выходом во всемирную паутину и на работу. Звонить кому-либо из коллег или просто знакомых и обсуждать явно бредовую тему — не лучшая идея. Пролистав записную книжку телефона, я наткнулся на некоего Стаса Субботина, в прошлом однокашника с ореолом весьма непростого чела. Еще в школе выдавался на голову выше других во всех отношениях. Сколь было настоящего, а сколько напускного я до сих пор не разобрался. Зато насмотрелся таких типажей по всей Руси, а особенно в столице их немало. И всегда от таких знакомцев бегал, стараясь, лишний раз на их фоне не отсвечивать. Очевидно по причине своей бесконечной ущербности… Но вот не так давно с ним пересеклись. В аэропорту. Чувак процветал и не скрывал этого. В качестве одолжения продиктовал номер и разрешил 'обращаться, если что'.
А вдруг это самое 'если что' наступило? Попытка не пытка. Может и не его номер. А если и его, то нерабочий. А если и рабочий, то не станет он со мной базарить и все. Но он стал.
— Але, это кто? — Стас взял трубку со второй попытки и явно не удосужился записать мой номер во время прошлой встречи. Представился.
— Я сейчас занят. Перезвони позднее. — говорил он быстро и я удивился, что в конце фразы не последовал отбой.
— Дай угадаю, вещички пакуешь? — я злился, а хамить по телефону всегда легче, чем в глаза.
Молчание на том конце длилось больше полминуты. Стас не отключался и я расслышал какой-то смутно знакомый звуковой фон: множество голосов, объявления. Точно, аэропорт!
— Ай да Стас! Ай да ловкач!
— Что? — нервно откликнулся мой немногословный собеседник.
— Ты в аэропорту? Домодедово? Шереметьево?
Он не счел нужным отвечать. Явно собирался с мыслями. Или боролся с собой.
— Послушай. — наконец слова полезли из него сначала неохотно, но дальше — больше — Тебе крупно повезло. Полчаса назад я бы просто не ответил. А через десять минут я буду в самолете и отключу телефон. Навсегда. У тебя есть загранпаспорт?
— Где-то был. — сердце ухнуло в пятки. Вдогонку ему полился водопад 'Кровавой Мэри' с остатками льда. Вот и все. Приплыли. Где есть туристические сезоны в марте, для нормальных пацанов мАсковских? Хрен ответишь сразу так, если не в теме. Не отпускник счастливый со мной базарил, а самый натуральный беженец. Пусть с некоторым достоинством, но беглец…
— Ноги в руки и на самолет. Бросай все! Мальдивы, Сейшеллы, Карибы…
— Гаити? — я решил блеснуть эрудицией.
— Х*ити! Любой остров! Не-а! На Гаити не надо. Тут и без Гаити то еще чудо-вуду будет. Голливуд обосрется от зависти. Ты хоть знаешь… ты хоть понимаешь, что вокруг происходит? — Стас не шутил и вообще говорил весьма зловещим шепотом. Наверное, первоначальная пауза в разговоре возникла, когда он отходил подальше от людей. От разных впечатлительных мАсковских жителей, сидящих на чемоданах, не для того, чтобы ценности не уперли, а чтобы днище не прорвало от страха.
— В Москве уже стреляют. Пока сюда ехал пару раз сам слышал. Патрули повсюду. С рейсами чехарда… Вывозят семьи олигархов и чиновников, сам видел. В общем, поезжай на тропический остров. Любой. Там климат полезный и городов нет.
— Постой, Стас! Все так серьезно? — я не удержался и задал глупый вопрос.
Мой всезнающий одноклассник проявил чудеса терпения.
— Более чем. Мой отец врач. Работает в Склифе[1]. Я ему верю. Он не знает, что это такое. Он! Никто не знает, понял, да? Информации ноль. Только наблюдения и догадки. Зараза… она, сука, очень заразная. Какой-то вирус или что-то в этом роде… воскрешает…. поднимает на ноги трупы людей. Но самое поганое, животных тоже. Зомби. Нежить. Один укус и ты тоже труп. Понял? Сотни случаев за сутки — скорая помощь, морги, больницы. И это не только в Москве, ты понял, нет? У него знакомые по всему миру! Почти во всех наших миллионниках с ЭТИМ врачи уже столкнулись. Ка-та-стро-фа! Мертвые восстают и кидаются на живых. Жрут их, нас то есть, понимаешь?! Вакцины нет. Противоядия нет. И этого сраного мира уже тоже больше нет. Вкурил?
К концу тирады Стас разошелся не на шутку. На крик не сорвался, но был уже готов к этому. Что-что, а интонации и повороты в телефонных разговорах я чую неплохо.
— Да-а. Вот он — кирдык. — почему-то я был спокойнее Стаса. А ведь это у него билет на самолет, а я сижу поддатый и в аэропорт совсем не собираюсь. Скажите на милость, где я столько чемоданов для тушенки найду? Семеныча со стволом на борт ваще не пустят. А он без ствола-то и не привык к загранкомандировкам. А я без него никуда не полечу. Во где слива-то! Семеныча не пустят! От этих мыслей я глупенько и чуть истерично хихикнул.
— И еще. Запомни и другим расскажи. — продолжал Стас, игнорируя и мои слова и пьяные смехуечки — Я слышал, мертвяки сильно тупят… тормозят. От них можно сбежать. Их можно убить выстрелом в голову. Вот менты сейчас и практикуются. Это важно!
— Ясно. Я верю тебе. Спасибо. Сколько… нам осталось? -
От чего же ты так ссышься, Стас? Настолько, что хорохоришься. Менты, блин, практикуются! Думаешь, сойдешь с трапа, а там тебя с распростертыми объятиями примут не вполне живые встречающие?
— Сутки до начала глобальной эпидемии, может двое. И неделя до полного конца. Не больше. Это не тайна. Завтра объявят по всем каналам. Должны объявить. Введут войска, объявят карантин, положение или что там у них на этот случай положено. Если ваше (выделил, сцука!) правительство не кретины и трусы. Все, мне пора.
— Удачи! — но Стас отключился раньше, и не услышал моего пьяно-искреннего пожелания. Выговорился. Снял чувство вины, перед теми, кто уже точно опоздал. Ну что же, перелетный птиц, будь здоров, не кашляй!
Интересно, а стасулькин отец из 'Склифа' тоже сбежал? Пожелал пациентам аккуратно друг-дружку кушать, беречь зубки, ибо медицина не всесильна, тем более стоматологию для мертвецов еще не придумали. Халатик беленький в шкафчик на плечики, хвать саквояжик в ручки, затворил за собой дверцу приемного покоя, поправил очечки и фюить в аэропорт! Вряд ли. Все-таки клятва Гиппократа. И сыну сказал, наверное, что-то ободряющее. Напоследок. Спасай жену или типа того… Чтобы не сильно его всю оставшуюся жизнь совесть грызла. Очень понадеялся папашка, что сынка на чужбине будет грызть только совесть.
