Антон Шаффер - Арт-Джаз
— До угла доедем. — Арт почти расслабился. Он знал, что теперь все будет в порядке. Он даже придумал, как все сделать. Главное, чтобы Катька была уже на месте — но в этом он не сомневался.
Машина шла тяжело, но неминуемо приближалась к пункту назначения.
— Все. Тормози.
Парень остановил БТР, но не умело. Машина дернулась, и напарник Арта долбонулся головой о стенку.
— Урод недобитый, — выругался он. — А ну вали отсюда. А на тебя Комаров я рапорт напишу, чтобы мозги тебе промыли. Или вообще выкинули из армии. Пьянь.
— Пиши, — равнодушно отозвался Арт. — Только парню помоги вылезти сначала.
Все сработало. Как только голова озлобленного «ядерщика» показалась из люка, к стеклу шлема с глухим звуком припало дуло пистолета, и раздался выстрел. Тело свалилось обратно в кабину. Пацан замер на месте, не зная, что ему делать.
— Залезай внутрь, — приказала ему Катька. — Живо!
Он послушно запрыгнул обратно, а вслед за ним в кабине оказалась и Катька.
— Поехали, — скомандовала она, и парнишка завел двигатель.
Бронетранспортер пополз дальше по улице.
— Этого пока придется вести с собой. Жалко шлем прострелила, дура, — Катька была раздосадована. — Ну, ничего. Прорвемся. Так, Артем, помоги мне его посадить так, чтобы пробоины не было видно в его голове.
Арт с Катей аккуратно посадили тело, облокотив головой лицом к стенке. Со стороны можно было подумать, что «ядерщик» просто заснул.
— Значит так. — Голос Кати звучал твердо и уверенно. — Теперь наша легенда такая. Ты, Артем, с этим ублюдком патрулировал территорию. Наткнулся на нас с парнем. Мы арестованы. Вы везете нас на базу.
— Просто и изящно как все гениальное, — пробубнил Арт и наконец снял шлем. — Осталось уговорить ребенка.
Он посмотрел на парнишку и спросил:
— Тебя хоть как зовут?
— Спас.
— Стас? — не расслышал Арт из-за урчания двигателя.
— Спас, — повторил парень. — Полное имя — Спаситель.
— Шутишь что ли? — Арт удивленно поревел взгляд на Катю, но та и не думала улыбаться.
— Да, Артем, — устало произнесла она. — Теперь такие имена. Он просто родился уже после Удара. А тогда в моду вошли всевозможные около религиозные названия и имена. Вот перед тобой живой пример этого имятворчества.
Арт в очередной раз подивился удивительным метаморфозам, произошедшим с этим миром, но промолчал. Кое-что он уже усвоил: при посторонних, хотя бы и детях, лучше никаких разговоров не вести. И хотя пока у него не было возможности убедиться в правоте этого постулата на практике, почему-то в глубине души он был полностью уверен, что так оно и есть.
— Ну что, Спас, не подведешь? — обратился он к новому попутчику, хотя и так уже прекрасно знал, что парень не подведет. По глазам его все видел.
— Нет. — Ответил Спас. — Обещаю.
— Вот и отлично, — подытожила Катя. — Ты, кстати, Спас, как там оказался?
Спас с охотой выложил свою историю, которая, как понял Арт, как две капли воды напоминала сотни и тысячи подобных же рассказов. Спас родился в девяносто третьем году в Подмосковье. Его родителям повезло — в момент Удара они были далеко от столицы, в сибирской глуши, гостя у родственников. Спустя несколько лет, не имея никакой информации о том, что творится в центральной и западной части страны, они начали продвигаться к Москве, в надежде, что жизнь там продолжается. Чудом они добрались, несколько раз чуть не погибнув. В Москве они увидели тоже самое, что увидел Арт. Мать Спаса была уже беременной. Так он появился на свет. Через какое-то время отец ушел в Сопротивление и больше он о нем ничего не слышал и что с ним — не знает. Мать убили год назад — расстреляли на улице за нарушение комендантского часа. А его военные забрали к себе обслуживать технику. Сначала он просто присматривал за машинами, а через полгода уже мог и осуществить несложный ремонт. Вот так оно все и было.
— А фамилия у тебя какая? — спросила Катя, когда Спас закончил рассказывать.
— Поправский.
— Поправский? — Катя была определенно удивлена. — А отца как звали?
— Игорь.
Арт смотрел на Катьку и видел как на глазах лицо ее преображается. На губах девушки заиграла странная улыбка.
— Жив твой отец, Спас, — торжественно произнесла она. — Игорь Поправский один из командиров Сопротивления. Обещаю, что скоро ты с ним встретишься.
Спас недоверчиво улыбнулся и, как показалось Арту, не очень-то поверил словам девушки. Видимо, жизнь научила его к шестнадцати годам не верить всему, что слышишь.
Тем временем они не спеша двигались в сторону Окружной. Пока что им попался только один БРТ, который Спас с придыханием назвал «восьмидесяткой». Арт понял, что техникой парень интересуется всерьез.
— А у нас какой? — Спросил он Спаса.
— И у нас «восьмидесятка», — радостно ответил Спас, подучивший возможность выдать имеющиеся знания. — БТР-80. Такие и в Афгане воевали. Мой отец на таком воевал! Тут броня, знаешь, какая? До девяти миллиметров! А вооружение, знаешь, какое? Спаренный пулемет и десять лент к нему — а там уже всякое: бронебойные пули есть, зажигательные; трассирующие есть. Короче, зверь, а не машина!
— Понятно, — протянул Арт, который от техники, как натура творческая, был далек, а потому понял из сказанного Спасом немного. Главное что он вынес — бронетранспортер надежный, в крайнем случае, отстреляемся.
Минут через пятнадцать они подъехали к первому блокпосту. «Ядерщик» вышел на центр дороги и поднял руку вверх, призывая БТР остановиться. Делать было нечего. Спас сбросил скорость и пересел к Кате, которая тут же крепко обняла его и состроила испуганно-страдальческое лицо. Арт занял место водителя.
В лобовое стекло он видел, что военный обходит машину, а через мгновенье услышал и стук его ног — «ядерщик» взобрался на бронетранспортер и ждал, пока ему откроют люк.
Арт натянул шлем и отвернул задвижку замка. Высунувшись из люка, он поприветствовал «коллегу», который тут же с интересом заглянул внутрь.
— Чего там у тебя, Комаров?
— Да прихватил двоих на дороге. — Арт старался говорить как можно более безразличнее и развязнее. — На базу отвезу. Пусть решают.
— А чего решать-то? Это ж сто процентов «переходчики» из Сопротивления. Ну, баба точно — смотри, кожа какая белая. А этого за компанию, чтобы не шлялся с кем попало. — Он ткнул пальцем в Спаса, который демонстративно вжался в Катьку еще сильнее.
Термин «переходчики» Арт слышал впервые, но благоразумно согласился с военным, что это именно они.
— Так кончай их здесь! — заржал «ядерщик». — Чего лишний груз с собой возить? И чего с голосом у тебя, кстати? Болеешь что ли?
— Ага, — сдавленно ответил Арт, подпустив хрипоцы.
— Понятно, сейчас все болеют. Осень, мать ее. У нас пол начсостава из бункеров не вылезают — здоровье берегут. А мы пашем как проклятые.
— И не говори, — согласился Арт. — Ладно, поеду я.
Тут военный заметил полулежащего «напарника».
— А с Герой чего? — обеспокоенно спросил он.
— Нажрался Гера, — с досадой ответил Арт. — Уже полчаса в отрубе.
— Аааа… Ну, ладно. Так, что с этими-то? Выгружаешь?
— Слушай, — сам от себя такого не ожидая, выпалил Арт. — Баба мне эта понравилась. Хочу сначала поразвлечься с ней, а потом уж пулю засадить, чтобы получше запомнила последние минуты.
Он зашелся мерзким смехом, который с удовольствие был подхвачен проверяющим.
— Ну, ты, Комаров, молодец! Ладно, давай! Потом расскажешь, как эта сучка дает, договорились?
— Заметано, — не переставая ржать подтвердил Арт. — Бывай!
Он опустился в кабину и закрыл люк. Спас тут же бросился к панели управления и завел двигатель. Бронетранспортер тронулся с места. Первые пару минут все молчали, словно боясь, что сквозь девятимиллиметровую броню их кто-то сможет услышать. Лишь когда блок-пост растворился в серой мгле, Катя открыла рот:
— А у тебя, Артем, талант, я тебе скажу.
— А-то… — возгордился Арт. — Творческий человек он везде найдет выход для своих способностей. Найдет им применением.
— Ну, ты нос-то не задирай, — остепенила его Катька. — Но пока сдаешь экзамен на «отлично». Жалко, Арсений всего этого не видит… Впрочем, если бы Арсений был жив, всего этого делать бы нам не пришлось…
Арту стало неловко за свою неуместную гордыню. Только теперь он начинал понимать, что героизм в этом мире — повседневное явление. Рисковать жизнью каждую минуту — вот что такое жизнь в этой России или Новой России?… Но что он здесь делает? Да, Катя сказала, что у него есть дар, что он смог ее услышать. И вот так просто эти люди смогли сломать его жизнь? Вырвать из нормальной повседневности, наполненной красками его холстов, и окунуть в это чистилище, где каждый враг каждого. Где по улицам ходят обожженные уродцы, а к власти рвутся ополоумевшие военные, забывшие, что их основная задача — защищать людей, а не расстреливать их пачками на улицах…
