Тимофей Печёрин - Вдали от дома (СИ)
— Не понимаю, — недоверчиво молвил Брыкин.
— А мне так вроде все понятно. Ты сомневаешься в том, что помимо твоего родного мира есть и другие? Нет: глупо было бы сомневаться в этом после пережитого.
Это первое; второе: ты сомневаешься в том, что в одном из этих миров люди могут пиратствовать в космосе? Да нет же — коли ты сам побывал в этом мире. Тогда, в свете вышесказанного, подумай, Георгий: почему бы не быть такому миру, где все примерно такое же, как в твоем… но с некоторыми отличиями?
— Допустим, — вздохнул Хриплый, переваривая сказанное девушкой, — хоть и верится с трудом. Жаль, жаль… выходит, мы тоже из разных миров. А кто у вас президент России?
Руфь в ответ только хмыкнула: мол, нашел чего спрашивать. И Брыкин затих, обескураженный новой для себя информацией.
Действительно, нашел чего спрашивать. Разве это сейчас главное? Нет, не это. И даже не предстоящая экзекуция с последующим побегом. Главное — это открытие того малоприятного факта, что он и его спутница на самом деле выходцы из разных миров. Другими словами, Руфь такая же чужачка для Хриплого, как Рыжий Квайл, Дрей и другие искатели. А также космический бродяга Глерг Лан с его давней антагонисткой, госпожой младшим вершителем Зельдой «как-ее-там».
«А нет, гонишь, — осекшись, сказал сам себе Брыкин, — не такая же. Эти-то были аборигены в своих мирах. У себя дома. А мы — оба чужаки. Гости поневоле. Товарищи, так сказать, по несчастью. И цель у нас одна… хотя нет, оказывается, цели разные: ей надо в один мир, мне другой. Но есть общая цель… в том смысле, что надо покинуть очередной мир… где нам, хе-хе, не очень-то рады».
* * *Неизвестно, сколько бы еще мог рассуждать в таком духе Гога Хриплый, имей он побольше времени. Вот только никто не собирался давать ему это время. И если жители поселка не беспокоили землянина ввиду наступившего отбоя, если они удовольствовались оставлением одного из охранников Квайла у двери в каморку, то вот обитатели Полигона не спали никогда. И именно в эту ночь они предприняли ответный «визит вежливости».
В качестве визитера к поселку пожаловал огромный металлический шар, паривший в полуметре над землей и утыканный штырями и трубками. Все, что успели противопоставить ему с той стороны ограды — это пара выстрелов из гранатомета… не причинивших, увы, гостю с Полигона, серьезного вреда.
А вот ответный удар шара был страшен: две из его трубок, оказавшихся лазерными пушками, прямой наводкой уничтожили арсенал. Причем, сделали это, конечно же, не бесследно: его содержимое от такой атаки рвануло, хоть не все сразу, но мощно. Настолько, что хлипкие бараки рухнули сразу, почти как домики Трех Поросят. Содрогнулся и офис-фактория; пара окон лишилась ставен, а Рыжий Квайл сотоварищи, соответственно — ночного покоя.
Когда грянул второй взрыв, все обитатели поселка уже были на ногах. Кроме тех, разумеется, кто лишился ног… а то и самой жизни. Ни о какой обороне речи не шло: с тем же успехом можно было оборонять муравейник, на который случайно наехал автомобиль. Лучшее, что могли бы сделать при таком раскладе как муравьи, так и подручные Рыжего Квайла — это убраться из разрушаемого жилища, причем убраться подальше и как можно быстрее.
И они не преминули это сделать — действуя, как и прежде, каждый сам за себя. Не тратя время на помощь раненым… и вообще ни на что не тратя время, кроме как на собственное спасение.
Не желали отставать от коллег и Георгий Брыкин с Руфью Зеленски — благо, дверь в их коморку не была слишком прочной; охранник же успел дать деру. Когда от очередного взрыва у двери отвалился хлипкий замок, арестанты спешно выбрались наружу. И покинули поселок через одну из дыр, что успели пробить в ограде выстрелы шара.
Благодаря мерцающим от электричества облакам, этот мир даже ночью не знал полной темноты. Так что передвигаться вслепую Руфи и Хриплому не пришлось. Беглецов никто не преследовал и препятствий им не чинил. Не до того было.
— И… куда дальше? — спросила Руфь, когда она и ее спутник остановились, дабы перевести дух. Вопрос прозвучал так же робко и растерянно как тогда — после бегства от головорезов Глерг Лана на пятой планете системы Т-Хез.
— К северо-западу деревня есть, — ответ Брыкина на сей раз прозвучал доброжелательнее, хотя и тоже был не шибко обнадеживающим. Чего ждать от этой деревни, на что в ней могли рассчитывать двое бродяг — ни Руфь, ни сам Хриплый, увы, не знали.
— Деревня… — печально повторила юная Зеленски, — а как же выход отсюда? Черный куб?
— Не знаю, — Брыкин беспомощно помотал головой, — похоже, попасть к этому кубу можно только через Полигон. А Полигон… сама видела, какими агрегатами населен. Опасно туда лезть… проверял я.
И замолчал. Да и что еще он мог сказать?
А ближе к утру, когда облака из черных вновь стали грязно-бурыми, двое землян… точнее, землянин и не совсем землянка, смогли выйти к дороге.
На автобан или просто шоссе она, ясное дело, не тянула — эта лента, темнеющая от остатков твердого покрытия. И, разумеется, на ней не было ни намека на транспортный поток, не говоря уж о самом потоке. Однако наличие даже такой дороги давало толику преимущества хотя бы в вопросе ориентирования на местности. Поскольку общеизвестно: дороги строятся не абы как, а для связи между населенными пунктами, причем, желательно, крупными.
И, хотя Руфь и Брыкин сильно сомневались, что крупные поселения вообще остались в этом мире, дорога придала им оптимизма. А также уверенности в том, что идут они теперь точно не куда глаза глядят.
По этой дороге они прошли не меньше часа — по безлюдной местности, где даже звуки сводились к редкому шуму ветра, а также все затихающему грохоту с Полигона. Ни большого, ни маленького, ни даже заброшенного поселения Руфи и Брыкину за все это время так и не встретилось. Но затем… затем они увидели то, на что наткнуться здесь было вроде бы столь же невероятно, как встретить негра посреди тундры.
Сначала до путников донеслась музыка: спокойная, флегматичная; чем-то напоминающая земные шлягеры середины или первой половины двадцатого века. Сходство усиливали и инструменты, звуки которых угадывались в общей гамме: губная гармошка, а также столь любимый в те времена саксофон. А вскоре показался и источник музыки — нечто вроде автомобиля.
Его сходство с земным автотранспортом было чисто символическим: колеса заменяли гусеницы, а корпус напоминал не то железный ящик, не то строительный вагон. Все это, в совокупности с серо-зеленой окраской, а также немаленькой пушкой на крыше, делало местный аналог автомобиля похожим, скорее, на некую экзотическую модель танка.
И все же, после монструозных отпрысков Полигона, «музыкальный танк» (как про себя прозвала его Руфь) смотрелся вполне безобидно. Мирно даже. Отчасти этому поспособствовала сама музыка, доносившаяся изнутри, а отчасти — принадлежность этой машины все-таки к миру людей, а не отмежевавшейся от них техники. Как последнее стало возможным, ни Руфь, ни Брыкин пока что не понимали.
На боковой стенке корпуса красовалась эмблема: рельефное изображение человеческого черепа в центре не то круга, не то зубчатого колеса. А рядом, белой краской, было грубо намалевано что-то вроде лозунга: «война не меняется».
Пока Руфь и Брыкин зачарованно разглядывали странный транспорт, тот уже поравнялся с ними и остановился. Из небольшой дверцы, открывшейся в боковой части корпуса, выглянул довольно молодой парень в черном, похожем на монашеское, одеянии. Отличие заключалось в легком бронежилете, надетом поверх плаща с капюшоном, а также в символе черепа и зубчатого колеса, висящем на шее как медальон.
— Доброе утро, — сказал человек вежливым и даже доброжелательным тоном, который плохо сочетался с его мрачноватым обликом, — вы ведь искатели?
— Были, — хмуро ответил Брыкин, — и… как вы догадались, кстати?
— Очень просто. С той стороны по дороге ходят только искатели. Если вообще ходят… Мы как раз направлялись в их… то есть, в ваш поселок.
— Тогда огорчу: нет больше никакого поселка, — не без садизма сообщил Гога Хриплый, — так что вряд ли вы еще встретите кого-то из искателей.
— Даже как? — голос человека из машины прозвучал слегка обескуражено, — тогда нам стоит поблагодарить Алгоритмы Судьбы за то, что мы встретили вас. В общем, не буду долго распространяться и хочу предложить вам… сотрудничество. Вы не против?
— Пожалуй, нет, — ответил Брыкин равнодушно.
Естественно, про себя он опасался, что его вновь захотят использовать, а потом избавиться без зазрения совести. С другой же стороны, синица в руках была всяко лучше неизвестности… особенно если оная синица — союзники с крупнокалиберной пушкой.
Поэтому Хриплый не возражал; согласно кивнула в ответ и Руфь.
