Алексей Доронин - Поколение пепла
— Первый, мы вас видим, — внезапно заговорила рация генерала. — Четко и контрастно. Можем даже выражение на лицах разобрать.
— Давайте быстрее, а то вам не понравится мое выражение, — буркнул он.
Даже если это было преувеличением, система видеонаблюдения оказалась на высоте. До здания было почти полкилометра.
Группа, успешно проникшая в катакомбы Ямантау через вентиляционную шахту, вышла на связь в назначенное время. Без потерь и даже без заметных трудностей они сумели найти мотодрезину и схему тоннеля, а затем доехать по нему до точки, обозначенной как «Гейт». И только выбравшись наверх, они поняли, где этот гейт находится.
— Не пугайтесь, здесь много «двухсотых» железнодорожников. Открываем ворота и ждем вас.
При слове «железнодорожники» Демьянов представлял себе слоноподобных теток и угрюмых пропитых мужиков в оранжевых жилетах, но не молодцеватых ребят с АЕКами, в бронежилетах и с четырьмя бронеавтомобилями. Впрочем, и это им не помогло, когда к ним пришла невидимая смерть, следы которой экспедиции уже встречались в городе.
Электромоторы заработали, и желтые ворота депо беззвучно разъехались в стороны, за ними точно так же открылись еще одни. Здесь их уже ждали волкодавы генерала, взявшие на себя командование группой проникновения.
Миновав не понятно для кого предназначенные предупреждающие знаки, отряд оказался внутри. Бойцы шли уже не в походном порядке, а боевом, хотя здесь все и было разведано. С этого момента бдительность нельзя было терять ни на секунду.
Как оказалось, бригада постоянной готовности 4-ого железнодорожного корпуса со Штаб-квартирой в Екатеринбурге была представлена тут целым батальоном, но тот не успел сделать ни единого выстрела. Было даже неловко грабить этих людей, которые честно выполняли свой долг, но их вооружение помогло бы и выполнению задачи, и, впоследствии, Городу. Даже у тех, кто выглядел в этом здании как обычный работник ж./д., оказалась при себе кобура с табельным оружием. Вскоре было найдено и тело начальника особой станции (он тоже относился к МВД), а также опись находящихся здесь грузов. И если само Межгорье все-таки немного пострадало от мародеров, то до депо те не добрались.
Вооружать людей непривычными для них автоматами майор не стал, но распорядился все собрать скрупулезно. Много боеприпасов и нужных вещей пополнили вещевые мешки. Даже если они не найдут больше ничего, это останется с ними.
В депо стояло десятка три вагонов, некоторые из которых были закрыты маскировочной сетью. Не все они были пусты, как уже знал майор, и некоторые прибыли на станцию буквально за день до катастрофы. Но не это было самым интересным.
В самом углу депо оказалась отгороженная секция. Именно сюда провели командиров разведчики. Здесь на погрузочной площадке притулилась самоходная дрезина АСГ-30, на которой разведчики приехали из тоннеля. Закрывавшие его гермоворота были открыты, пути со стандартной шириной колеи уходили под землю. Рельсы не выступали, а были вмурованы в бетон наподобие трамвайных: при необходимости по тоннелю можно было проехать и на автомобиле.
Демьянов смотрел на пандус, на черный зев неосвещенного тоннеля. Вдохнул носом воздух, и прошел два десятка метров по бетонной дороге в подземелье, глядя на непривычно резкие линии тюбинга. Похоже, чтоб от взрывной волны повреждение снизить.
«Так вот ты какая, настоящая Ямантау».
На чем ехать в тоннель, долго раздумывать не пришлось. На станции оказалось средство, подходившее для этой задачи идеально. Демьянов думал, что разбирается в железнодорожной технике, но никогда не слышал о таких.
Это была автомотриса — самоходный вагон, а точнее даже два, сцепленные вместе. Выкрашен «тяни-толкай» из двух локомотивов, соединенных герметичным переходом, был в маскировочный цвет. Остекления не было даже в кабинах машиниста, буфер явно мог столкнуть с дороги даже средний грузовик, а мог и принять на себя взрыв фугаса. Броня была не гладкой, а ребристой (что-то вроде стелс-технологии?), и не имела ни единой щели. Похоже, здесь круговой обзор тоже достигался с помощью видеокамер. Горб на крыше вполне мог вмещать пулемет, а весили бронелокомотивы наверняка как пара обычных.
Дверь в центральной части одного из них была приглашающее распахнута, подножка, как в пассажирских вагонах — опущена. Рядом беспорядочной грудой лежали несколько тел в камуфляже.
Вообще-то настоящих бронепоездов, как во времена Гражданской и Великой Отечественной, в России давно не было. В ходе двух чеченских войн применяли только импровизированные — автоматические станковые гранатометы и пулеметы ставились на железнодорожные платформы, расчет защищал бруствер из мешков с песком. Чтобы уж совсем осложнить «духам» жизнь, на платформы ставились боевые машины пехоты. Применялись эти спецпоезда, имевшие собственные имена, для чисто оборонительных целей на магистралях. Еще была пара спецпоездов на Дальнем Востоке, остались в наследство со времен напряженных отношений с Китаем. Но все их давно разоружили и списали за ненадобностью. А тут попахивало новой разработкой.
«Поезд президента», как окрестили они его при первом взгляде, внутри не оправдал таких ожиданий. Максимум на что он был похож, это на комфортабельный междугородний автобус. Ни кожи, ни бархата, ни золота, ни картин в коридорах, ни конференц-зала на пятьдесят мест. Все утилитарно и похоже на обычный пассажирский вагон средней комфортности, только хорошо защищенный. До поезда Ким Чен Ира ему было далеко. Демьянов предположил, что он был создан для значимых лиц государства, если не для первых. Но явно не для военных нужд, а скорее, для гражданской администрации, когда она выберется из своих нор в послевоенный мир.
Разведчики между тем снова уехали в темноту, скупо отрапортовав об увиденном, перекурив, поев и, к неудовольствию Демьянова, перекинувшись несколькими фразами с одним только генералом. Исследование подземной железной дороги лишь начиналось. Примерно в двух километрах к востоку от вентиляционной шахты пути разветвлялись, и бог знает, насколько далеко тянулась каждая из двух веток.
Волкодавы из охранного батальона начали проверять одну и проехали столько, сколько могла преодолеть дрезина за двадцать минут.
Поиски осложнялось тем, что у них не было ничего похожего на схему. Это все равно, что археологу будущего исследовать запутанное Лондонское метро. А еще пришлось забыть про обычную радиосвязь. Имевшиеся у них рации для подземной связи не подходили, но даже те, которыми их снабдил предусмотрительный Савельев, давали устойчивый прием только на расстоянии до трех километров. Местный гранит очень хорошо экранировал радиоволны.
В автомотрису правительственную производства «Уралвагонзавода», как звалось, чудище, отряд поместился весь. Еще два часа заняло маневрирование и сцепка — к бронелокомотивам прицепили несколько грузовых вагонов. По настоянию генерала Савельева это были четыре платформы и столько же крытых вагонов. Демьянов боялся, что высота последних не позволит им войти в портал тоннеля, но тот оказался гораздо шире, чем обычный метрополитеновский.
После того как закончили заправлять локомотив и зарядили аккумуляторы, состав двинулся с места ровно и плавно, быстро набрав скорость. Похоже, к этому паровозу можно было прицепить и вдвое больше.
* * *«Гейт». Ворота. Врата.
Данилов повторил и так, и эдак слово английского происхождения, одновременно знакомое и незнакомое. Почему-то оно ассоциировалось у него только с вратами ада. Не лучше были ассоциации и со словом «портал».
Судя интервалам, через которые пролетали мимо опорные балки, он на глазок оценил их скорость в семьдесят километров в час. Значит, скоро они должны быть на месте. Не могут же эти катакомбы пролегать под всем регионом? Субъективно ему казалось, что они едут сквозь темный тоннель на восток уже много часов.
— А что в западном? — спросил Данилов товарищей.
— Сплошной завал. Похоже, подорвали его. Да и зачем нам в Москву? — хмыкнул Петрович. — Думаешь, там лучше, чем здесь?
Их звено расположилось не в автомотрисе, а во втором вагоне, обычной теплушке, где раньше перевозили не то бумагу в рулонах, не то еще что-то. Спали на полу, туалетной комнаты не было. Кто-то даже хотел запеть блатную песню про «столыпинский вагон», но остальные не поддержали.
Ехали долго. Столько, что Саше при его непритязательности, хватило бы, чтобы отоспаться. Это было разумно, учитывая, что по прибытии времени для сна может не выпасть долго. Но дремать совсем не хотелось. За крохотными смотровыми окошками в полной темноте, которую прорезали только отблески огней локомотива, пролетали метры бетонных стен тоннеля, однообразие которых нарушали только трубы и кабели, кабели и трубы. Здесь внизу все поражало своей капитальностью и ухоженностью. Ни трещинки, ни потека ржавчины. Теперь они точно знали, что и разобранная узкоколейка, и бывшая обогатительная фабрика, и заброшенные строения воинской части на горе Ямантау, которые до катастрофы успели заснять сотни туристов — были не более чем бутафорией. И если в городе наверху витал дух запустения, то здесь внизу все содержалось в идеальном порядке. По крайней мере, до войны, поправил себя Саша.
