Павел Дартс - Крысиные гонки
Вопрос с электричеством Владимир решил просто: перевёз в город генератор из коттеджа. Из коттеджа же привёз и один большой жк-телевизор; другой, во второй «кинозал» (а начинание имело успех, генератор вполне тянул два больших телевизора и два дивиди-плеера с добавочным звуком), проекционный, недорого купили с Вовчиком с рук, совершенно новый – явно ворованный.
В коттедж за генератором приехали на наёмной машине. Тогда и оказалось, что на отцово наследство претендует он не один…
У открытого въезда уже стоял микроавтобус, и это сразу не понравилось Владимиру. Дверь в пристройку была открыта, там копались двое мужчин. Они уже закончили демонтаж генератора, и готовились как раз переносить его к открытой задней двери в машину, когда друзья появились перед ними.
– Трудитесь?.. – доброжелательно спросил Владимир, и переступил поближе. С другой стороны, сурово насупившись, многозначительно сунув руку в карман, подступил Вовчик. Поставив генератор на выложенную плиткой дорожку, мужчины довольно растерянно уставились на парней. Им было лет по сорок, и они не очень напоминали грабителей, скорее – просто работяг. Один растерянно оглянулся на дверь в пристройку, где в открытой двери на полу была видна монтировка и гаечные ключи. Дверь была целая, не сломанная. И замок на воротах – тоже.
– Кто такие? – опять осведомился Владимир, готовясь поймать за рукав всё кидающего косые взгляды на монтировку мужика.
– А вы кто? – агрессивно спросил второй.
– Тебя спросили – ты не ответил… нехорошо! – вмешался в разговор мрачный Вовчик, изо всех сил изображающий «бывалого».
Но тут открылась дверь в коттедж и оттуда поспешила средних лет женщина:
– Владимир Евгеньевич, здравствуйте! Приехали? Мы так рады, так рады вас видеть!.. – это была их домработница, Люда, Людмила Петровна. Владимир тут же отругал себя за то, что не догадался по приезду позвонить ей, – она работала у отца ещё когда он не уехал в Штаты и наверняка должна была знать хоть что-то про прежних обитателей коттеджа.
Обстановка разрядилась; суетящаяся, явно неудобно себя чувствующая Людмила Павловна поведала, что:
– Евгений Павлович пропал с месяц назад, просто пропал без вести, не вернувшись с работы,
– Элеонора Евгеньевна жила в коттедже ещё около двух недель, потом ушла, кажется, в Центр Спасения на Центральной… нет, в тот, что в Мувск-Колизей… – тут она несколько путалась, – Она собиралась там работать волонтёром. Кажется. Или ехать в деревню…
– Да, пешком. Куда делись машины – она не знает.
– Почему ушла? Потому что есть в коттедже стало совсем нечего; она, Люда, приносила ей покушать из дома, но Элеонора возражала, ей было неудобно.
– Перед уходом Элеонора разрешила ей, Люде, забрать этот вот генератор… всё равно топлива к нему не было. Куда делись машины из гаража и кинотеатр из гостиной, она не знает. И бензин из бака – тоже. Может быть, продала Элеонора. Она, Люда, вообще в последнее время тут редко появлялась, потому что с исчезновением Евгения Павловича платить ей перестали – было просто нечем.
В рассказе Людмилы Павловны была куча нестыковок, но, в общем, возразить ей было нечего. Опять же её рассказ вроде бы подтверждали пропавшие семейные фотографии. Всё могло быть и так, да и соседи, с которыми Владимир переговорил ещё в свой прежний приезд, говорили что не видели Евгения Павловича уже около месяца, но по вечерам в окнах время от времени свет горел – когда он вообще был в коттеджном посёлке.
– Ну вот что, – решил Владимир, – Берите генератор, и грузите, – только не к себе, а в вон в ту машину, – он кивнул на ожидавшего их частника, – Появится отец или Элеонора, – определимся с их… разрешениями. А пока так.
– Но, Владимир Евгеньевич… – запротестовала было Людмила, но без особой впрочем настойчивости.
– Да, вот ещё. Ключи от ворот и от коттеджа – дайте сюда. Пока я сам тут похозяйничаю, а потом решим.
Через несколько минут генератор погрузили в машину привёзшего парней частника, и явным облегчением Людмила с мужчинами уехали.
Значит, отец пропал раньше Элеоноры… Что она не сообщила – непонятно. Пыталась найти сама? Не хотела срывать брата из безопасной, как считал отец, Америки в бурлящий событиями Мувск? Может быть, всё может быть… Куда вот сама делась? Почему не уехала к другу отца в Оршанск? Вопросы, всё вопросы. Что Элеонора вдруг подалась на паёк в Центр Спасения Владимир, конечно, не верил.
Забрали из коттеджа несколько сумок с бельём и разного рода одеждой, обувь, спиртное из отцовского бара. На кухне Вовчика привела в восторг кухонная посуда из нержавейки:
– Во, класс, какая толстая! Ей же за века ничего не будет, её только ломом убить можно! Вовка, давай возьмём кастрюли! И вот эту сковороду! И вот эту!..
Денег пока хватало, стенной сейф был надёжен, потайной ящик в стене был сделан с таким расчётом, что с содержимым ничего бы не случилось даже при пожаре в кабинете, и Владимир не стал ничего менять.
Как только за ними закрылись ворота, щёлкнул замок и машина тронулась на выезд, в коттедже зазвенел телефонный звонок. Он звенел вновь и вновь, настойчиво и безрезультатно – только эхо было ему ответом. Это в очередной раз, без всякой надежды, звонила из Башни Элеонора. Как обычно никто не ответил. Да и кому бы было?.. Вовка был в Америке, и хорошо – там безопасно. Отец… да, бесследно. Собственно, звонила просто так, на всякий случай.
На выезде Владимир обратил внимание, что в прошлый его приезд вроде бы функционировавший у въезда в посёлок пост частной охраны теперь зияет выбитыми окнами и пуст. Многие коттеджи теперь имели вид самый запущенный, судя по всему коттеджный посёлок постепенно безлюдел.
* * *Как бы то ни было, но затея с «видеозалами» пока что себя оправдывала – народ шёл косяком, оба «кинотеатра» работали почти круглосуточно, ассортимент фильмов был многообразен и устраивал «самые широкие слои населения»; ставший заведующим видеобизнесом Вовчик ввёл скидки «для пенсионеров», и залы почти всегда были полны, благо друзья гарантировали порядок и безопасность, для чего наняли нескольких парней-студентов.
Реклама ограничилась объявлениями на остановках и на рынке, и рукописными «афишами» на входе. Бензин для генератора покупали там же, на рынке. Кинобизнес процветал, наняли уже в помощь Вовчику девушку – «менеджера»; пустили в кинозал же продавца самодельных «хот-догов» за участие в арендной плате; Владимир уже подумывал о покупке ещё одного генератора и расширении бизнеса в соседнем районе; появились уже и подражатели. Но утомляла наглая молодёжь, норовившая попасть в кинозал без оплаты, но пока удавалось разруливать ситуации мирно.
Дважды Владимир созванивался с профессором Лебедевым, однажды – с Нэнси. В Америке обстановка прогрессивно ухудшалась, и Владимир ещё раз вслух похвалил себя – и про себя профессора Лебедева, – что во-время уехал на Родину: штаты объявляли суверенитет один за другим, Техас вообще объявил себя Техасской Республикой, выпустил свою валюту и поднял свой флаг; Мексика делала недвусмысленные предложения о «вхождении в состав»; федеральное правительство в Вашингтоне гремело лозунгами и угрозами, но лить кровь ещё не решалось, справедливо опасаясь гражданской войны.
Нэнси связалась с каким-то латиносом, главарём местной банды, и послала «факинг рашн» куда подальше – Владимир пожал плечами, и удалил её номер из адресной книжки; профессор же, судя по голосу, был доволен… доволен не прогрессирующим распадом страны, а своим попаданием в десятку с футуристическими прогнозами ещё трёхлетней давности. Он забросал Владимира вопросами, одобрил предложение Вовчика выдвигаться в деревню, дал ещё несколько дельных советов, и в заключение сообщил, что теперь вместе с семьёй доктора Ви Чун он окончательно обосновался на своём укреплённом ранчо. Оптимистично он заверил ученика, что со своим арсеналом и запасами они в любом случае продержатся не менее года, ну «а если ситуация будет совсем безвыходной, то есть растущие как грибы банды доберутся и до нас – мы с доктором устроим тут такой фейерверк, – Ви Чун ведь химик-практик, – что всему штату светло станет, ха-ха!..»
Сюрприз устроил декоративый Джордж. Вовчик возился с ним как с ребёнком, ежедневно поставляя тому свежую траву с давно нестриженных в Мувске газонов, которую тот норовил растащить и раскидать по всей квартире, притаскивал тому вкусняшки в виде листьев капусты и кусочков моркови, – Джордж, судя по всему, был вполне доволен жизнью, жизнерадостно носился по квартире, периодически делая на бегу свои фирменные сальто-мортале в прыжке, ненадолго затихая под мебелью и что-то там сосредоточенно грызя… Заботливый Вовчик соорудил ему в клетке домик из упаковочного картона, который Джордж тут же начал с удовольствием также грызть, и за неделю сгрыз почти весь, до основания… «А что, удобно, зимой его можно кормить картоном!» – заметил на это практичный Вовчик. Владимир уже попенял другу, что «кроликов нужно было как минимум пару, и не декоративных, а «мясо-шкурных», как, будучи далёким от животноводства, он выразился, – можно было бы в деревне завести кроличью ферму!
