Паргелион (СИ) - Тормент Аня

— Спускаемся. Только будь осторожна и ничего не трогай голыми руками.

Стояла по-прежнему глухая, мёртвая тишина. Лишь изредка раздавалось приглушённое неприятное постукивание. Может, это птица долбит клювом сук. Девочка громко чихнула — в воздухе появились мелкие, еле заметные частицы, то ли пыль, то ли споры, и оставалось только надеяться, что они не ядовитые. Впереди виднелась лестница. Дара добралась до неё, прикрывая лицо шарфом, потому что дышать становилось всё тяжелее. Братья натянули на лицо маски. Лестница была почти полностью разрушена, но в стене нашлась большая трещина. Янис кивнул, указывая, что им туда. Дара протиснулась внутрь, сделала небольшой поворот и оказалась в другой части здания, которая, вероятно, раньше служила внутренним двором. Здесь заросли не были столь густыми, но всё засыпала бурая прошлогодняя листва, и кругом торчали корявые чёрные ветки, словно костистые руки, готовые схватить.

— Аккуратней! Не упади в яму.

Прямо перед собой Дара увидела отверстие шагов в пятнадцать по диаметру. Девочка остановилась у самого края и посмотрела вниз: извиваясь, тянулась вглубь земли шахта, отделанная камнем. По спирали вилась до самого конца каменная лестница, своды и перекрытия поддерживались узорчатыми колоннами, а внизу был виден пол, залитый водой. Кажется, это и был источник частиц.

— Ты можешь спуститься с нами, а можешь подождать, — предупредил её запыхавшийся Янис. — Не всем понравится внизу.

— А что там?

— Кое-какие редкости, которые мы хотим заполучить.

Юная сталкерша только хмыкнула и начала спускаться. Думают, она новичок, ха! Дара ещё и не в такие места попадала в мёртвом городе.

Уже через пару витков лестницы стало понятно, что шахта не настолько глубока. Тусклый дневной свет доходил, кажется, до самого дна, но это был не единственный источник освещения: слабое свечение, голубоватое, а может, зелёное, исходило от стен шахты.

— Что это? — поинтересовалась Дара у Яниса, прикасаясь к мерцающему налёту на камнях.

— Лучше не трогай! — предостерёг охотник. — Это органика. Старайся ни к чему не прикасаться.

На дне мерцание усилилось.

— Смотри! — Янис указал прямо в центр земляного пола. — Видишь?

Дара пригляделась. На мгновенье ей показалось, что тёмная почва двигается. Нет, вовсе не показалось — что-то шевелилось там, в центре, как будто дышащая тёмная плоть дрожала и вибрировала, вздыхая.

— Близко не подходи — это червоточина.

— А в чем опасность? Туда что, можно провалиться?

— Не провалишься. Но её вибрации могут быть вредны — как для физического тела, так и для психики. Так ведь, Фрикс?

— Её эффект порой н-непредсказуем.

— Просто держись подальше. А мы займёмся делом.

Он протянул руку и подцепил что-то похожее на гриб, тёмное, отливающее зелёным, и аккуратно поместил в подготовленный заранее мешок.

— А ты не боишься трогать, — заметила Дара.

— Наши перчатки с защитой, — пояснил охотник.

Он вытянул руку и дал рассмотреть поближе свою пятнистую, тонкую и переливчатую руку.

— Ткань не пропустит никакой заразы.

Оба охотника включили фонари — узкие трубки, которые удобно цеплялись ремешком справа от головы. Братья собирали камни и причудливые растения, которых Дара никогда не видела. От них веяло иным, чужеродным. Собирали и растущие вокруг меленькие цветы, аккуратно складывая их в банку, и какие-то пушистые шарики, аналогов которых не было в голове Дары и которые она определила для себя как «мягкуши». И что-то напоминающее крупные семена, продолговатые, тёмно-синие, и полупрозрачные пластинки, круглые, как рыбья чешуя.

Пока братья были заняты, Дара приблизилась к червоточине. Теперь ей казалось, что она слышит исходящий оттуда низкий гул, и тут же — очень высокий, тонкий звук, тоньше, чем писк комара. Что же это за жижа? С виду — тёмная трясина, живая, пульсирующая. Подойти бы чуть поближе, чтобы рассмотреть. Пожалуй, можно сделать ещё один шаг, наклониться и…

— Дара, идём! — окликнул её Янис. — Дольше оставаться нельзя.

Наверху братья принялись впопыхах рассортировывать находки.

— А это что? — крутилась рядом девочка.

— Мшистый камень, как его называют, он…

Но Янис не договорил, потому что в зарослях что-то мелькнуло. Немедленно среагировав, Янис вскочил и выхватил из-за пояса эолассо. Фрикс, чуть замешкавшись, сделал то же. Дара заученным движением вскинула лук. Мелькнула ещё одна тень, а потом ещё и ещё. Из зарослей выскочила фигура и запрыгала, как грач в отрепьях, размахивая обточенной палкой. Лицо нежданного гостя было закрыто тёмной маской.

— Кто это? — только и успела выпалить Дара и тут же опрометью кинулась в сторону, потому что «грач» метил палкой прямо в неё.

— Сраные серые маски! — крикнул Янис, замахиваясь на другого нападавшего, который подкрадывался слева.

Дара постаралась отскочить подальше и занять выгодную позицию для выстрела. Прицелилась. Вот тот, что прячется в кустах… Тетива дёрнулась, тёмная фигура повалилась наземь. Но к ней летит другой — чёрная ткань развевается, он что-то выкрикивает, невнятно, как дикий зверь, и метит палкой прямо ей в грудь. О боги, да сколько же их! Дара видела, как братья вращают голубые вихри, отбиваясь от нескольких вопящих демонов.

Кто-то ещё накинулся на неё сбоку — так неожиданно, что она упала лицом на землю и тут же получила удар по спине. Сгруппировалась и перекатилась влево, чтобы избежать следующего удара, но нападавший настиг её и сильно двинул палкой, на этот раз в бок, и в том месте взорвался комок огненной боли. Дара взревела, дёрнулась и с криком вскочила. А когда развернулась, увидела перед собой переливающееся пятнами серое лицо с надетыми сверху чёрными глазами, которые ничего не выражали, и руку, снова занесённую для удара.

— Пошёл ты! — закричала Дара и прыгнула в сторону. Палка прорезала воздух и хлопнула по земле в том самом месте, где только что была девочка.

Человек развернулся и снова пошёл на неё. От него так воняло гнилью и падалью, что у Дары закружилась голова. Она поискала глазами сумку, которая валялась в стороне, и оброненный лук, но решила, что проще всего будет выхватить с пояса нож. Безликий надвигался на неё, выполняя какие-то странные движения, вращая палкой вокруг себя так, что ту почти не было видно. К нему невозможно было подойти ни с какой стороны, он пританцовывал и двигался, заставляя противницу пятиться всё дальше. Своими движениями он словно гипнотизировал, заставлял отключиться, потерять концентрацию. Но Дара боролась. Она ждала момента, когда нападавший переместится левее. Ещё чуть-чуть. Теперь пора. Девочка прыгнула, разбежалась, оттолкнулась от дерева, сама не зная, как это у неё получилось, и налетела на «грача» сверху, хватая его за голову и стараясь воткнуть нож прямо в замотанную шею. И ей почти удалось, но нападавший успел откинуть её руку и жутко взвыл, стараясь скинуть с себя маленькую фурию. Схватил Дару за запястье и выкрутил, заставляя уронить нож. Девочка завизжала резко, пронзительно, и этот звук как будто напугал человека в маске. Она всё-таки выронила нож, соскочила с безликого и присела на корточки. Дара видела, как тот снова замахивается своим металлическим жезлом. Слышала, как тяжело его дыхание, как он хрипит от боли. Она слышала и шум борьбы там, справа, и вскрик Яниса, и пронзительный свист раскручиваемых палок. Видела, как безликий снова заносит над ней оружие. Сейчас, наверное, он её убьёт. И этого она не могла ему позволить. Дара откатилась в сторону, слушая звук ударяющего о камень металла, схватила упавший нож, прыгнула, как кошка, вцепилась в безликого сзади и всадила клинок ему в шею по самую рукоять. Он резко развернулся, пытаясь освободиться, но было уже поздно. Безликий упал, и Дара подошла и провернула нож. Достала, машинально вытерла о тряпье «грача».

Подняла лук. Братья, уже уложив, кажется, двоих, перескакивали с места на место, обороняясь от тех троих, что остались. Стрелять — можно, но сложно попасть. Лезть туда тоже не стоит — рассекут надвое. Соображая, что делать дальше, Дара наблюдала, как братья в очередной раз синхронно увернулись, но на этот раз Янис все же получил удар промеж лопаток и повалился на землю, а в опасной близости у виска Фрикса просвистел металлический наконечник. Тем временем его брат почему-то все ещё лежал на спине и подёргивал ногами, как жук, который не может перевернуться на брюшко.