Александр Шакилов - Остроги. Трилогия (СИ)
— И чем же?
— Как чем? Обижаешь! Пловом, конечно.
— Пловом? — заинтересовался Бахир.
— Пловом, — уверенно кивнул таджик.
— И рис у вас есть, и морковка, и барбарис? — Бахир сглотнул слюну.
Таджик вмиг погрустнел:
— Нет. Ничего нет. Риса нет, да.
— И все-таки плов?
— Да-да, плов, да! — Таджик весело закивал. — Ням-ням, пальчики оближешь! — И добавил, указав на Ашота: — Его пальчики.
— Что?! — встрепенулась Мариша.
— Хороший барашек. Жирный. — Таджик больше не улыбался. Он стащил с макушки тюбетейку, вытер ею вспотевшее красное лицо. Подойдя к столу у ряда ржавых печек, взял здоровенный нож, больше похожий на средних размеров меч-кладенец, и неспешно, чуть ли не пританцовывая от возбуждения, направился к Ашоту.
Замолчавший было аккордеон вновь заскрипел, хор нестройно подхватил местный хит — единственный в репертуаре заполярной рок-группы:
И потому звучат стихи и песни,
Хотя апрель и май метель метет.
Я не скажу, что края нет чудесней,
Но здесь чудесный собрался народ.
Угу, чудесней не бывает. Что там рассказывали о Мончегорске? Похоже, и здесь не брезгуют человечиной, пусть даже радиоактивной… Данила дернулся навстречу таджику, но его тут же схватили сзади, скрутили руки. То же самое произошло и с его товарищами. Дольше всех сопротивлялся Ашот, но и его уломали: двое стариков держали его за ноги, двое — за руки, а еще один задрал ему подбородок так, чтобы ничто не мешало перерезать «барашку» шею.
Обитатели Гремихи щербато заулыбались. Кое-кто даже захлопал в ладоши.
Надо было что-то делать… как-то изменить ситуацию… Ведь это просто смешно — сдохнуть в руках старичья за шаг до намеченной цели!
— Вы не понимаете, мы должны спасти всех! Уничтожить слизней! У нас задание! — Данила отчаянно пытался хоть что-то придумать.
Ашот безуспешно вырывался. У Мариши из глаз брызнули слезы.
Между таджиком и Ашотом всего ничего уже.
Бахир, который стоял рядом с толстяком, боднул затылком деда, что держал его сзади. Дед вскрикнул, схватился за лицо. Его такой же престарелый товарищ отпустил руку чужака, чтобы помочь, — этого оказалось достаточно, чтобы Бахир освободился, нанося удары направо и налево.
— Тварь! — Татарин кинулся к пузану в тюбетейке, взмахнул кулаком, но пузан увернулся, двигаясь неприлично ловко для своих лет и комплекции.
А в следующий момент Бахир застыл.
И удивленно моргнул, глядя, как на пол под ним капает кровь.
— Реально, что такое?.. — Он осел, завалился на бок.
Мариша вскрикнула.
Таджик вытер лезвие ножа о рукав халата. А потом задумчиво посмотрел на девушку:
— Или ты барашек сегодня? Худой такой барашек…
Данила взвыл, дернулся изо всех сил. Он почти вырвался. Но лишь почти.
Таджик задумчиво переводил взгляд с Мариши на Ашота и обратно.
Белый как бумага Ашот с трудом выдавил из себя:
— Слышь ты, чурка!..
Он не мог не знать, на что нарывается. Но он прикрыл Маришу своим телом. Его оскорбление конечно же стало решающим в выборе жертвы — таджик шагнул к нему.
И тут Дана осенило. Стоп! Радиоактивное мясо! Радиация! На этом можно сыграть. Попытка уж точно не пытка.
Он быстро, не боясь уже спровоцировать залп из всего наличного огнестрела, поднял руку — мол, обратите внимание и не казните, а дайте слово молвить.
— Уважаемые, а счетчик Гейгера у вас есть? Не хочу портить вам аппетит, но…
Хор замолчал, аккордеон издал протяжный стон — и в доме престарелых стало тихо-тихо. Слышалось лишь хриплое, простуженное дыхание.
Таджик замер с занесенным для удара ножом.
— Радиация? — наконец сказал дед с двустволкой.
Вопрос прозвучал так обреченно, что Данила сразу уверился: его догадка верна — абы что пенсионеры жрать не будут.
— Она самая. Проверьте, не стесняйтесь. Плов — это замечательно, но мне не хотелось бы, чтобы нас потом нехорошо вспоминали. Ну, вы понимаете: скушаете нас — и вам всем хана.
Блеснув влагой на глазах, Мариша подмигнула Дану. На полу застонал Бахир.
У таджика в прямом смысле опустились руки. И главное — опустилась та конечность, в которой он сжимал тесак.
Затравленный взгляд Ашота стал сначала удивленным, потом насмешливым. В нем закрепилась самоуверенность на грани наглости — толстяк уже понял, что в качестве барашка больше не устраивает гремихинцев. Окончательно это выяснилось, когда трудолюбивые старички откопали в своих пожитках древний ДП-5Б
[31]
со шкалой микроамперметра на зеленой поцарапанной панели и с зондом на удлинительной штанге. Установить пригодность Ашота как источника белка доверили беззубому в тельняшке. С минуту примерно тот соображал, как нацепить наушники на свои оттопыренные органы слуха, потом столько же опасливо поглядывал на толстяка.
— Не боись, не укушу, — пообещал Ашот беззубому.
Еще бы укусил — не дурак же совсем, ведь затылка его касался ствол АК и палец с распухшими суставами готов был вдавить спуск в любой момент.
Обследовав после Ашота остальных гостей, беззубый выдал вердикт:
— Они не только пришли украсть нашу еду, они еще и радиоактивные!
«Варягов» тут же, как по команде, отпустили. Вокруг них образовалось свободное пространство. Мариша кинулась к Бахиру, из которого уже изрядно натекло.
Дан не знал, радоваться свободе или нет. С одной стороны — не съели. А вот с другой… Если была еще надежда, что при подрыве ядерного фугаса их не зацепило проникающей радиацией, то теперь… м-да…
— Всем, кроме группы захвата, покинуть помещение! — Главный дед поднял двустволку, явно намереваясь вышибить Даниле мозги, будто доставщик лично виноват в том, что сегодня дом престарелых останется без свежей человечины.
И то верно, всякие там частицы — еще не повод отпустить пришлых на все четыре стороны. Мало ли, вдруг они шпионы?
Данила слишком рано расслабился.
Но не Ашот.
— Э нет, дедуля, не так быстро. Пукалку свою опусти. Живо! — Толстяк вел себя столь самоуверенно, что смутил аборигенов. Правда, дед двустволку не опустил, но и не выстрелил все-таки. — Я чего, непонятно выражаюсь?! Да вам всем тут трындец настанет, если с нами хоть что-то случится! Вы что, не вкурили еще, в какой жопе оказались?! Совсем мозги маразмом выело?! — Присутствие дам толстяка не смущало, в выражениях он не стеснялся. — Так я намекну, мне не тяжело. Мы почему такие фонящие, а? Не в курсе, нет?! А потому что принесли с собой тактический ядерный фугас. Рюкзачок такой.
На лице деда дернулась мышца.
— Знаете, о чем я? Ну и отлично. Рюкзачок этот мы спрятали в Гремихе и таймер включили. Мысль понятна? Отсчет уже начат, смертнички! Если мы погибнем, некому будет отключить таймер, а значит, базе вашей со всеми вами кранты! Сами вы хрен фугас найдете, гарантирую!
Дед опустил двустволку.
— Какой еще фугас? Что это такое? — как бы между прочим спросил он и дал знак своим людям убрать оружие.
— Какой фугас? А вот такой… — Смакуя подробности, Ашот описал РЯ-6.
По мере того как он говорил, дед трижды менялся в лице и хватался за сердце — похоже, он узнал ядерное оружие по рассказу толстяка.
Когда Ашот замолчал, к деду с двустволкой подошел особист. Они о чем-то шептались с минуту примерно. Оба выглядели подавленными.
Толстяк их окончательно добил:
— Были у нас по пути одни шибко крутые, недоверчивые типа. Пришлось усмирить чуток. Грибочек-то небось видели, да?
Уставившись на него, старики синхронно кивнули — мол, да, видели.
Воспользовавшись их шоком, Ашот велел всем положить оружие на пол, а то еще стрельнут случайно. Вместе с Данилой он быстро собрал все стволы. Надо ли говорить, что, вооружившись, доставщики почувствовали себя значительно комфортнее? Дан хотел разобраться с таджиком, но тот куда-то исчез, а потом не до него стало.
— Любимый, тебя Бахир зовет, — окликнула мужа Мариша.
— Сам справишься? — спросил он у Ашота; тот кивнул.
Данила присел рядом с раненым татарином, ободряюще улыбнулся.
— Даня, мне нужно сказать… — Татарин потерял много крови, лицо его казалось вылепленным из алебастра. Дышал он тяжело, с усилием.
— Бахир, ты у нас герой. Толстого нашего спас. Спасибо тебе, Бахир! — Дан понял, что жить питерскому лейтенанту осталось совсем чуть-чуть, так пусть последние минуты проведет с друзьями, которые его ценят и уважают.
— Ага, герой… — Лейтенант закрыл глаза, облизал пересохшие губы. — Герой, да. А как же.
— Конечно, герой! — Мариша погладила Бахира по плечу.
— Там, в Питере… это из-за меня…
— Что? — Дан плохо расслышал, наклонился ближе.
— Из-за меня… черные… я дал адрес.
— Что?!
— Они сказали, что друзья. Что хотят повидаться… А я, дурак… — Бахир захрипел, изо рта его пошла кровь. — Я… я…
