Сергей Гончаров - Выбор Евы (СИ)
Наибольшее лакомство зверей — живое, ещё бьющееся сердце. Нередко они устраивали драки между собой за обладание им. И Ди понял, что через несколько мгновений может быть успеет увидеть собственное.
Страх близкой смерти парализовал молодого разведчика. Он встретился взглядом с пронзительными зелёными глазами.
«Такие могли бы принадлежать какой-нибудь красавице, но не этой самке» — пронеслась неуместная мысль.
Из пасти зверя воняло так, что человека затошнило. Ди непроизвольно попытался отстраниться. Зверь, тем временем, замахнулся, приготовившись воткнуть острые когти в грудь жертве, чтобы в следующий момент подцепить рёбра и привычным резким движением «раскрыть» грудную клетку.
Глаза Ди, от осознания близкой смерти, наполнились слезами. Страх придал сил. Он дёрнулся так неистово, что зверь, не сумев удержаться, покатился по снегу. Вскочив, он зачерпнул из сумки горсть патронов, переломил ствол и попытался запихнуть всю горсть. Патроны посыпались в снег. Лишь один провалился в жерло ствола. Ди захлопнул обрез. Успел взвести оба курка, когда зверь вновь сбил с ног. Одно мгновение разделяло разведчика со смертью.
Зверь замахнулся обеими лапами. Ди подставил к морде обрез и нажал оба спусковых крючка. Бухнул выстрел. Самка закричала, будто рожающая женщина. Схватившись лапами за морду, покатилась по снегу.
Ди вскочил. Переломил обрез ружья. Отстрелянная гильза вылетела из ствола. Молодой разведчик пронаблюдал за её полётом.
Раненный зверь заворочался в кровавом снегу, пробуя подняться. Ди прекрасно понимал, что самка, даже в таком состоянии, не даст добраться к поселению.
Опустив руку в сумку, пошарил в поисках патронов. Зверь прекратил вопить. А когда убрал лапы, разведчик увидел, что вся левая сторона обожжена.
«Стареет оружейник, — подумал он. — За два похода уже пятый без дроби».
Ди интенсивней закопошился в сумке, но не смог найти продолговатого овального предмета. Ни одного. Заглянул внутрь, и кровь заледенела в жилах.
Даже раненные звери смертельно опасны для вооружённого человека. Если же у этого человека не осталось патронов…
Ди побежал. Ледяной воздух, врываясь в лёгкие через рот, обжигал. То, что мог умереть чуть позже, от кровавого кашля, вызванного воспалением лёгких, он даже не подумал. Страх близкой когтистой смерти заслонил далёкий и невнятный ужас кровавого кашля.
Один раз Ди оглянулся. Зверь поднялся на лапы и помотал головой. Капли крови полетели в стороны. В следующий миг самка посмотрела на улепётывавшего по проулку человека. Глаза прищурились, пасть оскалилась, по телу пробежала крупная дрожь. Когда Ди оглянулся в следующий раз, самка с опаленной мордой была уже совсем близко. Ещё несколько десятков прыжков и он вновь окажется в её лапах.
Зелёный глаз жутко смотрелся посреди каши из крови, кожи и коричневой шерсти. Сумка стучала по бедру, обрез показался слишком тяжёлым. Ди захотелось выбросить обрез и сумку, только б не попасться ещё раз в лапы зверя. Но молодой разведчик отбросил эти мысли.
Человек выскочил из проулка между домов быстрее пули. Следом, размазанным коричневым пятном, пронёсся зверь. Ди оглянулся. Пронзительные зелёные глаза и оскаленная пасть со страшными клыками была уже совсем рядом. Разведчик перехватил обрез за стволы. Ещё раз оглянувшись, увидел, что самка вот-вот прыгнет.
«Раз. Два. Три» — про себя сосчитал он.
После, резко обернувшись, Ди со всей силы махнул обрезом. Рукоять бывшего ружья пришлась в скулу находившегося в полёте зверя. Самка рухнула без сознания в снег. Молодой разведчик тоже упал. Оружие отлетело в сторону. Моментально вскочив, он кинулся к обрезу. Заледеневшие пальцы с трудом обхватили стволы. Сзади донёсся шорох. С лёгким стоном Ди обернулся. Самка приходила в себя. Попыталась подняться, но сил хватило лишь на то, чтоб перевернуться на спину. У разведчика возникла идея: подойти и перерезать горло, пока она ещё слаба. Он даже сделал несколько шагов, но потом остановился.
«Не подходи! — завопило подсознание. — Не подходи!»
Ди и сам уже понял, что чуть-чуть не сделал ужасную глупость. Отец с детства учил, что если зверь кажется слабым, это вовсе не означает, что он слабее вооружённого человека. Самка пошевелилась, вновь попыталась встать и опять тщетно. Разведчик ещё несколько мгновений постоял, размышляя, как же так получилось, что зверь, практически беспомощный, лежал перед ним, а из оружия лишь бесполезный в данной ситуации нож?!
И Ди побежал. Последние скупые лучи отражались от зеркальных поверхностей небоскрёбов и снега, ослепляли. Несколько раз оглядывался. Зверь не преследовал, в одиночку близко к поселению людей они не подходили. Руки замёрзли. Остановившись, засунул обрез подмышку. Негнущимися пальцами с трудом выдернул из-за пояса перчатки. Кое-как нацепил. Привычным движением собрался поправить шапку и понял, что её нет.
— Да чтоб тебя! — хлопнул рукой по бедру.
Глубоко вздохнув через нос, трусцой побежал дальше. Вскоре показалась огромная площадь посреди мёртвого города, а на ней и родное поселение, обнесённое высоким частоколом. Рядом с вращающимися дверьми одного из небоскрёбов крутилось человек шесть-семь ребятни. Пока взрослые не заметили их отсутствие, они развлекались любимой детской забавой: «А кто сможет дальше зайти в отравленное здание».
Они как раз считались, кому первому входить, кому второму и так далее.
— Говорил зверь «никому не верь», — после каждого слова, мальчуган в куртке из медвежьей шкуры тыкал в каждого пальцем. — Надел сапоги и быстро беги. Нет сапог — жми на курок, нет курка — выходи пока, — закончилась считалка на черноглазой девочке.
— А ну, прочь от входа! — прикрикнул на них Ди. — Знаете же, что внутри опасно, чего лезете?! Или думаете, что это шутки? — он напыжился, всем видом стараясь показать, что взрослый, хотя сам ещё несколько Сезонов назад играл в подростковый вариант этой же игры. Если у детей надо было просто забежать и потом рассказывать, как там темно и страшно, то подростки должны были вынести из зданий какую-нибудь безделушку.
— У тебя забыли спросить, Мясо! — выступил вперёд мальчуган в куртке из оленьей шкуры. — Иди, под лавочку спрячься! Как обычно! Мясо!
Ди сделал к ним два устрашающих шага. Ребятня, с весёлым гигиканьем, разбежалась по площади.
— Мясо! Мясо! Мясо! — разнеслись по округе звонкие голоса.
* * *Ди вскочил с лавочки. Спросонья чуть не потерял равновесие. Кошмар, в котором убегал от зверей, но они догоняли и начинали терзать, застыл перед глазами. Разведчик потёр слипшиеся веки, потянулся. Организм до конца не проснулся, но Ди чувствовал, что выспался отменно.
Братья с жёнами и детьми ещё спали. Каждая семья на своей кровати, дети между родителями. Ди улыбнулся, глядя на родственников.
«Когда-нибудь… Скоро и у меня будут жена и дети» — подумал он и представил, насколько теплее тогда станет спать.
За столом сидела мама. Возле коптящего огарка лежала поджигалка, небольшое электро-механическое устройство, найти которое в мёртвом городе проблем не составляло. Свеча была не в состоянии осветить внутренности большого дома, но Ди этого и не требовалось. Дом был сделан, как одна огромная комната, и ширмами из шкур разделён на несколько частей. В первой, возле входной двери, находился разнообразный хозяйственный инвентарь. Во второй части, центральной, стоял электроводонагреватель в виде чана с водой, от которого шли трубы по всему периметру и даже на чердак. Правда, последний отапливался слабо. Ди вообще никогда не понимал, каким образом нагретая вода попадала на чердак. Ему как-то объясняли, что система отопления построена таким образом, чтобы вода толкала сама себя и создавалась циркуляция. Молодой разведчик так и не понял, как подобное может происходить. В центральной же части располагались стол и множество кроватей впритирку. Эта часть дома была самой тёплой, потому в свободное от работы время все члены семьи разведчиков предпочитали находиться в ней. Как говорится: и в тепле, и не в обиде. В третьей же, задней части, находились туалет и кладовая. Чердак фактически не использовался. Там было слишком холодно для того, чтобы жить, а хранить всяческое барахло в семье разведчиков было не принято. И, в основном, это место использовали дети для своих игр, а также там хранили запасы еды в Период Бурь.
Ди спал на толстой деревянной лавочке, поставленной вдали от отопительного прибора. Остальные четверо братьев с жёнами и детьми спали на больших кроватях, сделанных семьёй столяров.
Окон в доме первые поселенцы не предусмотрели. Сделали лишь одно отверстие — входную дверь. Впоследствии, после появления зверей, это инженерно-техническое решение сыграло немаловажную роль в сохранении человеческих жизней.
