Вадим Панов - Седьмой круг Зандра
— Вы убили апостола?
— Не скрою, в тот момент я этого желал, но… — Карлос покусал губу и поинтересовался: — Вы позволите рассказать историю с самого начала?
— Не просто позволю: я настаиваю, — ответил судья.
— Хорошо. — Флегетон выдержал ещё одну короткую паузу. — Как я потом узнал, его звали Гена Молчун, и он атаковал нас на рассвете. Один, но внезапно, и потому у него были все шансы на победу. Минут за пять он положил половину моего отряда, после чего мы сумели организовать оборону, но приходилось трудно. Молчун двигался быстро, стрелял метко и собирался уничтожить всех нас. Это был честный бой…
— Банда падальщиков против одного человека?
— Не мы начали сражение — клянусь. Но не скрою: я хотел его закончить.
— И закончили, я полагаю?
— Не совсем так, ваша честь: апостол умер, но не был убит.
— То есть? — не понял Захаров.
— В какой-то момент Молчун остановился. Спрятался за валуном и перестал стрелять, перестал двигаться. Мы минут десять сидели, думали, что это очередная хитрость, потом я выслал вперёд разведчиков — апостол не стреляет. Стало ясно, что что-то случилось… Я тогда подошёл первым, хотел показать парням, что ничего не боюсь, это полезно для авторитета… — Взгляд Флегетона неожиданно затуманился, судя по всему, он видел окончание боя, видел себя, приближающегося к страшному апостолу, видел всё в мельчайших деталях. — Молчун сидел, прислонившись спиной к валуну. Как будто устал. Мы решили, что убили его… Я подошел — он сидит… А потом сработала система аварийной эвакуации, ЗСК раскрылся, Молчун выпал из него, но крови не было. — Несколько секунд тишины. — Наш лекарь сказал, что у апостола остановилось сердце. Он был не очень старым мужиком, лет пятидесяти, но умер, потому что у него остановилось сердце. Я его не убивал. И никто из моих парней его не убивал. Хотели убить — да, убили бы при возможности — да, но не срослось.
— Он врёт!
Однако зал отреагировал на эмоциональное восклицание Кролика гробовым молчанием.
— Нетерпеливый баши Кр… Гм… — Кочерга подождал, когда утихнет прошелестевший смешок, и задал следующий вопрос: — Нетерпеливый баши Цунюк утверждает, что вы убили двух его людей. Это так?
— Да, ваша честь — убил, — кивнул Флегетон. — Могу показать, где я их похоронил.
— Вы понимаете, что только что сознались в убийстве?
— Да, ваша честь.
— Вы понимаете, что если не сможете доказать, что действовали в рамках самообороны, то будете повешены?
— Да, ваша честь.
— На что вы надеетесь, Карлос?
— Ни на что, ваша честь. Я просто рассказываю так, как всё было.
— Вы не боитесь смерти?
— Боюсь, — после короткой паузы признал Флегетон. — Но устал бояться.
— Кажется, я вас понимаю. — Кочерга жестом велел Карлосу присесть, после чего обратился к залу: — Перед началом заседания суду стало известно, что апостол Геннадий Молчун, чьим ЗСК владеет подсудимый, был хорошо известен офицерам Санитарного Спецназа. Также суд располагает неподтверждённой информацией, что, уже завладев ЗСК, Флегетон служил в частях генерала Дота по контракту. В связи с этим суд считает необходимым вызвать свидетелей из числа офицеров Спецназа и объявляет перерыв в заседании до их приезда.
Молоток судьи издал громкий стук, и Карлос поднял руку:
— У меня просьба, ваша честь.
— Я слушаю.
— Среди моих вещей была книга… Собственно, она там одна… Немного обгорелая, в чёрном переплёте. Я прошу отдать мне её.
— Покажите. — Помощник ненадолго вышел в соседнюю комнату, а вернувшись, подал судье потрёпанный том. — Книга Рассвета? Вы её читаете?
— Я по ней живу, ваша честь.
— Знаете наизусть?
— Да.
— Я пошутил, — усмехнулся Кочерга.
— А я — нет.
Захаров внимательно посмотрел на Карлоса, после чего раскрыл том:
— Страница восемьдесят девять. Третий абзац сверху. Вам напомнить первое слово?
— Нет необходимости, — качнул головой Флегетон. И в наступившей тишине громко процитировал: — «Во лжи нет силы и нет спасения. Ложь есть Зверь, но Зверь хитрый, берущий кровь исподволь, не рвущий на куски, но отравляющий. Ложь убивает быстрее меча». — Выдержал короткую паузу и попросил: — А теперь, пожалуйста, отдайте книгу. Она моя.
* * * Пятнадцать месяцев назад— Теперь нас никому не победить!
— Что ты имеешь в виду?
— Разве непонятно? — Галицара изумлённо посмотрел на вожака, без приглашения присел к его костру и щёлкнул указательным пальцем по броне «Апостола», которую Три Пореза всегда приказывал приносить себе на привалах: каждый свободный час он посвящал изучению устройства. — ЗСК! У нас есть ЗСК!
— И я почти разобрался, как с ним обращаться.
— Об этом я и говорю! — У падлы вспыхнули глаза. — У нас есть броневики, у нас есть готовые на всё парни, а теперь ещё и ЗСК! Наш лидер ходит в броне апостолов! Ты представляешь перспективы?
Галицара родился в каком-то маленьком хуторе в области, географические координаты которой он помнил с трудом, вроде где-то совсем рядом с нынешней Пустыней Пше. Раньше, до Времени Света, Галицаре удавалось находить родину благодаря навигатору, дорожным указателям и тому, что он достаточно твёрдо помнил её название на местном диалекте, сейчас же всё это испарилось, и корни главного помощника Трёх Порезов затерялись в помойке Зандра. А вот богатое прошлое Галицары осталось с ним навсегда: два срока за изнасилования, один за воровство и один за вооружённый грабёж. Время Света Галицара встретил в тюрьме, получив пожизненное как рецидивист, но ему повезло выбраться из неё живым и прибиться к банде Трёх Порезов. Читал помощник главаря по складам, информацию о том, что Земля имеет форму шара, воспринимал скептически, и потому услышать из его уст слово «перспектива» стало для вожака, мягко говоря, неожиданным.
— Вижу, у тебя большие планы, — усмехнулся Три Пореза, ничем не выдавая охватившего его раздражения: он предпочитал разбираться с ЗСК в одиночестве.
— Ещё какие, — охотно подтвердил Галицара.
— Поделишься?
— Затем и пришёл.
Падальщик глотнул из фляги, рыгнул и вытер губы рукавом. А Три Пореза отложил инструкцию и облокотился на камень, готовясь слушать откровения.
— Жизнь в Зандре трудна, — сообщил Галицара, поглаживая наколотую на могучий бицепс свастику. — Особенно кочевая жизнь. А мы ведём кочевую жизнь. Нам приходится её вести, потому что волков кормят ноги, и мы должны перемещаться, чтобы жить.
— Тут ты прав.
Банда действительно была прекрасно организована и высокомобильна: броневики, грузовики, пикапы, багги… Три Пореза любовно собирал технику: воровал, выменивал, восстанавливал, знал, что создал более чем боеспособный отряд, и догадывался, куда клонит помощник.
— Нам хорошо жить, потому что мы ни к чему не привязаны. У нас можно что-то отнять, только на нас напав, но напасть сложно, потому что мы ведём кочевую жизнь.
Повторы надоели, Три Пореза покачал головой, но от комментариев пока воздержался — Галицара, как все не очень умные особи, отличался запредельной обидчивостью.
— Зато мы можем нападать на кого хотим, брать что хотим и уходить. Это наша жизнь.
— Да, — подтвердил вожак просто для того, чтобы не молчать.
— Ты слышал про аттракцион Железной Девы?
— Ты рассказывал, — кивнул Три Пореза, припомнив неоднократные пьяные монологи помощника. Об этом месте Галицара услышал от какого-то старого приятеля месяца три назад, потом проверил информацию в сети, нашёл подтверждение и с тех пор не мог думать ни о чём другом.
— Скотт Баптист — голова! У него ничего не было, кроме отряда преданных, готовых на всё бойцов, но у него было главное — воля к победе! Воля, Карлос! Он взял городишко на плато Кирпичи, превратил его сначала в аттракцион, а потом — в настоящую столицу Весёлого Котла. В столицу!
— Ты понимаешь, чем нам это грозит? Мы бросим якорь.
— Я всё понимаю! — Галицара едва не захлебнулся собственными словами. — Баптист там делает всё что хочет. Он живёт в доме, а не спит у костра или в машине, он там король. Он судит и правит. Он отнимает у быдла всё, что ему понравится, и трахает всех, кого пожелает.
Три Пореза знал, что подобное поведение Баптиста осталось в далёком прошлом и сейчас он мало чем отличается от обычных вождей Зандра, стремящихся обустроить свои области и наладить более-менее сносную жизнь, однако рассказывать об этом помощнику не имело смысла: в лысой голове Галицары, украшенной татуировкой «88», настолько сложные парадигмы не помещались.
— Ты станешь королём, а мы — министрами. — Падла облизнулся. — И будем делать что хотим.
— Надоело скитаться по Зандру?
— Мы всегда можем вернуться в Зандр. Но почему не основать аттракцион? Почему бы тебе не стать королём? С ЗСК…
