Дмитрий Медведев - Эпоха мертвых. Дилогия (СИ)
Я подскочил к мицубиси и разразился поток грязнейшей брани, какую только знал и помнил, бережно откладывая на полки памяти самые заковыристые, ядреные выражения. Ключ остался у Виктора.
Издав очередной злобный вопль, я решительно потопал обратно, на ходу выхаркивая остатки блевотины изо рта. Дошел до мертвеца, приподнял его еще теплую руку, нырнул своей рукой в карман джинсов и нащупал заветный ключ.
Когда я подъехал к Хельмуту, тот успел осторожно сесть. Я выбрался и помог ему встать на ноги. Над головами раздалось знакомое уханье. Не сговариваясь, мы одновременно запрокинули головы вверх — любопытство сильнее любой боли, тем более когда там, в небесах, может таиться вполне реальная угроза.
Крылатые безголовые уроды парили высоко, настолько, что если бы не эти звуки, я бы принял их за каких-нибудь больших птиц. Не думаю, что они смотрели конкретно на нас, но все равно стало чертовски не по себе. Я ведь видел, на что они способны.
— Едем, едем, — пробормотал я, усаживая Хельмута на сиденье — он настоял на том, чтобы я расположил его на переднем пассажирском месте. Мол, так он дольше сможет не потерять сознания, чтобы уже не проснуться. Если ляжет назад — пиши пропало, дрема быстро перейдет в вечный сон.
Наконец, все было готово. Я завел мотор, пристегнул ремень и надавил на педаль газа. Машина, единственная, кроме меня, невредимая жертва неизвестных стрелков, задорно фыркнула и помчалась в заданном мною направлении.
— Прощайте, ребята, — сказал я вслух, и Хельмут странно покосился на меня, но смолчал.
Мы объехали трупы нападавших, даже не потрудившись взять с собой их оружие. По чьей-то руке или ноге я, кажется, все же прошелся — под колесами попалось что-то, негромко хрустнувшее и заставившее машину плавно приподняться. Надеюсь, это были кости одного из уроженцев… А хотя, неважно, откуда эти сволочи. Сволочи — они и в Африке сволочи.
— Больше половины бака, но по пути все равно заправляться придется, — сказал я Хельмуту.
— Угу. Надеюсь, я все же дотяну. Должен дотянуть. Езжай, езжай, скорее!
Глава 21. Кассандра
Непередаваемое ощущение — «топить» под две сотни в час на спортивной машине, съеживаясь и покрываясь холодным потом от того, что сверху в любой момент может прилететь подача, способная отфутболить нас, как мяч, далеко за обочину.
Хельмут держался на удивление хорошо. Он неотрывно смотрел в небо, где кружили стаи загадочных и смертоносных тварей, но пока повода для беспокойства не находилось. Похоже, мы их не интересовали — они увлеченно гоняли птиц, изредка приземляясь где-то вдалеке, в чаще леса. Возможно, охотились на представителей здешней фауны, пробовали на вкус, определялись с диетой. Интересно, как им люди. Говорят, человеческое мясо мягкое, нежное.
— И откуда же они взялись? — риторически вопрошал я, просто для того, чтобы говорить. С Хельмутом нужно было говорить, хоть о чем.
— Пробую представить себе, как выглядит их мир. И не могу.
— Я тоже.
Немец устроился, аккуратно навалившись раненым боком на дверь и растекшись по сиденью. В этой позиции, как говорил сам Хельмут, рана не доставляла столько хлопот, и даже можно было говорить почти без боли.
На заднем сиденье грустно взирала на нас Берта, положив морду на лапы. Мне казалось, что несчастное животное утратило свой природный разум из-за всех этих кровавых перипетий, не вписывавшихся ни в один из вшитых в ее мозг сценариев. Главное, чтобы старушка Берта не подвела нас в какой-нибудь решающий момент, совсем слетев с катушек.
Впереди простиралась пустая трасса, совершенно пустая, словно этот участок еще не сдали в эксплуатацию и с тревогой ждут чиновников с проверкой.
Все бы ничего, если бы не стрелка на датчике топлива, сползающая к нулевой отметке. Со мной не было Семена, не было Лехи с Ванькой, даже Виктора не было, а сам я сливать топливо неспособен. То есть, я бы смог это сделать, но, учитывая полное отсутствие опыта и склонность все ломать и крушить, процедура может продлиться долго. Хельмут, прикованный к креслу, мне не поможет, а моральной поддержкой тут сыт не будешь.
Я строго-настрого запретил себе думать об этом, решив, что паническими мыслями и доведением себя до исступления дело не решится. Все, что от меня требуется — спокойно анализировать ситуацию вокруг и искать подходящую возможность.
Наконец, стали встречаться машины. Некоторые стояли уже неделю, и позеленевшие трупы за поднятыми стеклами вызывали очередные рвотные позывы. Лучше бы выключали свои кондиционеры и ездили с открытыми окнами, по старинке — сейчас бы и то выглядели симпатичнее, птицы и звери, ополоумевшие от обилия падали, сделали бы свое дело.
Люди эти были заражены, однозначно. Об этом свидетельствовали зеленоватые пятна ядовитых плевков, засохшие на окнах. Тупоголовые зомби не смогли расстегнуть ремень безопасности и покинуть машину — они ведь умнели на третий-четвертый день, а за это время вполне можно помереть от жажды.
Мысли становились все циничнее, а тело вело себя странно. Иногда так бывает, что от недостатка сна вдруг, откуда ни возьмись, прибавляется бодрости. Пульс скачет, кислород исправно поступает в мозг, движения точны и выверены. Но я знаю одно — после таких вот всплесков энергии наступает спад, жесточайший, очень глубокий, который не лечится даже двумя ночами с крепким девятичасовым сопением в подушку. Разбитость и заторможенность на последующую неделю гарантированы.
Слева кто-то промелькнул, я готов был поклясться, что видел движение. Этот «кто-то» на момент высунулся из леса на дорогу, но чертов отбойник, разделяющий попутное и встречное направления, не позволил мне разглядеть засранца. Возможно, медведь или волк, а то и лиса. Почему нет? Да потому, что просто нет. Потому, что у нас здесь гости прямиком из преисподней, задорно пожирающие обитателей, так сказать, верхнего мира, мира грешников.
— Хельмут, не видел никого?
— Нет. Но скажу одно — небо стало чище, этих гадов куда-то смыло. Два еще кружатся, но уже совсем далеко.
— Наверное, нашли интересную добычу.
— Очень надеюсь, — Хельмут сипло, с бульканьем вздохнул и продолжил наблюдение. Он не обращал внимания даже на Берту, им овладело единственное, маниакальное желание доехать до места назначения любой ценой.
Моя политика зарывания головы в песок, в эзотерических учениях гордо именуемая «невмешательством» или «ожиданием возможности», принесла плоды возле поворота на город с интересным названием «Вранье». В мозгу щелкнуло, что с врунами это слово никак не связано. Наверное, «Вранье» — это от «вран», ворон, то бишь…
— Съезжаем, — зачем-то сказал я, выкручивая руль вправо.
Бензин заканчивался, лампочка моргала уже тридцать километров, а расчет ее, кажется, делался на пятьдесят. Можно было, разумеется, перепрыгнуть и в другое авто — как я уже говорил, их стало попадаться все больше — но даже одна такая пересадка могла здорово навредить Хельмуту. Он и так держался на плаву из последних сил, которые ему придавала маячащая все ближе встреча со странным джентльменом-мистером. А будет ли она вообще, эта встреча? А вдруг приедем, а там никого? Вот будет веселье…
— Останьтесь внутри, — велел я Хельмуту — тот уже вроде как начал готовиться к выходу со мной, заерзал, словно собираясь подниматься. — Нам, кажется, повезло.
— Пистолет взведи, — донеслось напутствие мне вслед.
Я послушался и взвел оружие, патронов в обойме вальтера еще хватало — сколько я сделал выстрелов в доме Мессуди? Не знаю, кажется, пять или шесть.
На унылой и обшарпанной АЗС, сошедшей со страницы журнала «Пост-Апокалипсис Сегодня», грустила одинокая машинка, какой-то старенький универсал с сорванными шильдиками и спущенным передним колесом, так что марку я назвать затруднялся. Но меня это и не волновало — все внимание было приковано к открытому багажнику, где стояли две пятилитровые канистры, тускло отсвечивающие жестью.
Неподалеку валялись останки водителя, полуобглоданной рукой сжимающие заправочный пистолет. Должно быть, залил авто под пробку, заодно две канистры и уже думал дать деру, но кто-то очень большой и сильный помешал. Скорее все-таки зомби, чем люди. Последние бы точно забрали емкости с топливом, и, возможно, даже слили бы все из бака.
Я подошел к багажнику, вопреки правилам безопасности заткнул взведенный пистолет за пояс — да уж, исхудал я за эту неделю, в кои-то веки прирост жировой массы отрицательный — и взял обе канистры в руки. Да, тяжелые! Красота, все, мы спасены, вон и воронку вижу, все в том же багажнике, но чуть дальше, в тени. Надеюсь, там не солярка плещется, а бензин. Растянув губы в улыбке, я зашагал к мицубиси, неся канистры, как золотые слитки или новый айфон в день премьеры.
